Sandi-Mandi - Фрир. На задворках миров

— Я серо-монстро… я ико — монстре. я кото-монстро! — запел Фуркис. — Мягррр…. Все котлеты в Фрире мои, тыц-тыц-тыц… А вот подрацца нескем… Пашли наровуем катлет, сестренка! — Он хлопнул лапой по Сашиному плечу, при этом зацепившись за куртку когтем.

— Отцепись от меня! — Саша пыталась вырваться. — Вот только этого мне не хватало еще…

В таком состоянии Саша еще не видела Фуркиса никогда, да и, наверное, никто во Фрире не видел. Шерсть его стояла дыбом, уши, свернутые в трубочки, смотрели в разные стороны, а глаза приняли сложную геометрическую форму.

— Пааашле гуль… лять! Я сегодня угощаа! — продолжал выступать котомонстр, дергая лапой, раскачиваясь из стороны в сторону и пытаясь рулить хвостом. — Мы придем иа… иа… тберем все котлеты! Кот-лета! Иф ю ол май майнд! Йа ик самый лучшей кота монстро фриррррр…. Йааахаааа!

Раздался хлопок, и Фуркис, взмахнув лапами, снова нырнул в свой кошачий тайный ход, но на этот раз прихватив с собой Сашу, которой так и не удалось освободиться от вцепившегося в нее кошачьего когтя.

Тайный ход вполне мог бы сойти за кошачьи американские горки, только там аттракцион в конце концов останавливался, а здесь конца и края ему было не видно.

Если свинские ходы были розовыми и счастливыми, то кошачьи — сплошь полосатыми, мохнатыми и крайне скандальными. В нос летели клочья шерсти, и, что раздражало больше всего, со всех сторон раздавался истеричный мяв. Возможно, что это кошачье пространство, древнее и тайное, не всегда было таким, а становилось подобным лишь в моменты попадания в него небезызвестного котомонстра.

А сейчас Фуркису явно требовалось устроить дебош. И хотя пролетавшие мимо котомонстры шарахались, он все равно умудрялся кого-то толкнуть или подставить подножку.

— Идити атсюда, я вас не люблю! — надрывался котомонстр, размахивая конечностями. — Завистники! Кыш фее тут, пролетаит Фуркисс!

Наконец толпа разъяренных котомонстров, очевидно передумав отправляться по своим делам, развернулась и, как рой разозленных мохнатых пчел, ринулась по пятам за Фуркисом.

— Ой, ничего себе… — ахнула от ужаса Саша, оглянувшись назад и увидев налитые кровью глаза, растопыренные когти и выгнутые кошачьи спины.

— Йа кото монстро, йо, тыц-тыц! Йа пацифист икот а все казлы! Свино тьфу термосо бацц! Даганю и в лоп какдам! Кот лето кото лето тыц-тыц!!! Все за мну йахаааа-ха-ха! — Фуркис продолжал исполнять свою нелепую песню, набирая скорость и вкручиваясь, как штопор, на бешеной скорости в полосатое пространство, увлекая за собой и Сашу.

— Ах ты, паршивый недокоток! — раздавался за их спинами возмущенный кошачий ор. — А ну-ка, давай подеремся!

— Эй, кисы, вы его не так поняли, он совсем другое хотел сказать! Фуркис, заткнись, тебя сейчас бить будут, и меня вместе с тобой! — закричала Саша изо всех сил. — Я не хочу, не хочу больше здесь болтаться, мне надо в Бигрин, в дом Гугиса Мастерсона!

Кошачье пространство будто услышало ее слова и толкнуло Сашу в сторону и вниз, только взвизгнул уже вдалеке Фуркис, у которого в когте так и остался лоскут, вырванный из ее куртки.

Весь остаток ночи все, кто строил городскую стену, с потерянным видом бродили по развалинам.

Старожилы Фрюблина как ни старались, не смогли припомнить, чтобы их город хоть однажды был разрушен не в результате гулянки или праздника, а просто свалившимся с неба свинохамом. На Свинелло злились все — и те, кому было жаль потраченных усилий, и те, кто не мог смириться с мыслью, что Фрюблин разрушен без их участия. Сам Свинелло хлопал глазами и на любые попытки узнать, что же все-таки произошло, произносил только «ужос, ужос».

— Ну ничего себе свинохамы развлеклись, — хмуро прогудел шишигский бас. — Все, что строили, все коту под хвост.

— Вот именно, коту под хвост. Я даже скажу, как зовут этого кота, — Фуркис! — отозвался голос обормоща.

— Почему Фуркис в пьяном виде летает по небу, я не понял, — сказал Фрякинс. — Совсем котомонстры оборзели. А почему у него цветы на заднице вышиты, мода такая?

— Ты за кого нас принимаешь, Фрякинс? — возмутился Якисо, до этого скромно стоящий в сторонке. — И кстати, это Свинелло в стену влетел, да, а он не котомонстр, прошу прощения.

— В общем, так! — категорично заявил какой-то свинохам. — Все беды во Фрире от Фуркиса! Это он во всем виноват, и все котомонстры вместе с ним!

— А свинохамы ни при чем, да? — вмешалась Котра, рыжая девушка-котомонстр. — А кто летом свиноферму земную изничтожил?

— Правильно, во всем виноваты они, свинохамы! — дрогнувшим голосом пискнул Фирфир из кармана Степанидиуса.

— А чего это сразу свинохамы? — растолкав собравшихся, вылез вперед задиристый свинохам Хрюкло. — То есть вы хотите сказать, что во Фрире балбесы именно свинохамы? А больше балбесов нету?

— Ну не котомонстры же! — взвилась Котра. — Кто развалил стену? Кто грязь развел по всему Фриру?

— Ты бы помолчала про грязь, а от кого шерсть летит клочьями? А кто драки устраивает с марта по котябрь? — закричал, наступая на Котру, Хрюкло. — А кто на Земле устраивал набеги на склады с сосисками?

Котра кинулась было на свинохама, чтобы расцарапать тому физиономию, но путь ей преградил Фрякинс.

Скандал нарастал. Басом гудели толстые шишиги и жлобоморды, вылезшие на шум из выкопанного бункера. Кто-то схватил кусок фрюпса и запустил в Хрюкло. Свинохам, не медля, ответил тем же, умудрившись попасть Фрякинсу прямо по лбу. Надрывался дискант Брю, возмущенно пищали обормотцы.

— Фуркис не виноват! Он пива выпил дядиного, и нахлобучило его, — громко ляпнул Брю.

— Это как понимать? — тут же прицепилась Котра. — Что это за пиво такое у Степанидиуса, после которого полнеба полыхает, а во Фрюблин сыпятся свинохамы?!

Все взгляды устремились на Степанидиуса, который втянул голову в плечи.

— Да там не пиво, а скипидар был… — с досадой крякнул антивампир. — Я надеюсь, никто из вас не пил? Такая суматоха была, такая спешка, я перепутал бутылки.

— Это ты, противный антивампиришка, это все ты устроил! — тут же хором завопили свинохамы и котомонстры, наступая на антивампира.

Антивампир пятился, отмахиваясь Фирфиром.

— Не троньте дядя моего! — защищал Стипанидиуса Брюквард. — Я хоть и шишиг, но не позволю! Он может кого угодно превратить непонятно во что, если захочет.

— Тихо, тихо! — пытался перекричать всех Гин. — Гугис бы вам такое устроил, если бы все это безобразие увидел. На нас надвигается опасность, а вы тут скандалите! Вам сейчас не скандалить надо, а решить, что делать!

— Гугис — а где он, Гугис? — орал Хрюкло, размахивая копытами. — Он перевел свои полномочия на какого-то ВИОГа, мы его не знаем и знать не желаем!