Макс Фрай - Власть несбывшегося

— Значит, за судьбу Кибы Кимара я могу быть совершенно спокоен! — усмехнулся я. — Какой он, однако, молодец, наш Гуриг!

— Ну, было бы довольно странно, если бы во главе Соединенного Королевства стоял какой-нибудь законченный болван! — рассудительно заметил Мелифаро. — Все-таки считается, что мы живем в самом просвещенном государстве Мира. Хотя, конечно, время от времени в это довольно трудно поверить!

— Не трудно, — зевнул я. — Надо будет послать зов нашему Андэ Пу — вы его еще помните? Бедняга все время ныл, что в Ехо не любят живых поэтов — только тех, чьи гениальные кости истлели несколько тысячелетий назад…

— Ну, сэр Андэ всегда любил преувеличивать, — снисходительно сказал Шурф. — Он все еще живет в Ташере?

— Ага. Издает там комиксы — что-то вроде газеты в картинках, как раз для малограмотных ташерцев. У меня даже есть экземпляр: я конфисковал его у одного неудачливого ташерского капитана, когда мы с братцем этого типа, — я кивнул в сторону ехидно заулыбавшегося Мелифаро, — решили немного поразмяться по дороге в Кумон… Одним словом, Андэ процветает. Время от времени он присылает мне зов, дабы в очередной раз заявить, что его все достало, но возвращаться наотрез отказывается. Вполне в его стиле!

Я немного помолчал, изо всех сил пытаясь уделить должное внимание дороге, потом понял, что засыпаю с открытыми глазами, и снова распахнул рот — единственный известный мне способ оставаться в бодрствующем состоянии.

— Я вот чего до сих пор не понимаю: почему этот тип из Семилистника, которого мы так вовремя выручили, вообще вышел на улицу? — спросил я. — Он же видел, что там творилось… Мог бы уйти Темным Путем или еще что-нибудь придумать!

— Да нет, ничего он не мог, — пожал плечами Мелифаро. — Он же только что вылечил больного… Этот фокус со сто сорок первой ступенью Белой магии вывел его из строя на несколько часов, если не больше. Если бы это был какой-нибудь опытный Старший Магистр, ему понадобилось бы всего несколько минут, чтобы восстановить силы. Но парень всего пару дней назад был произведен из послушников в младшие Магистры, да и то ввиду особых обстоятельств, я полагаю… Его быстренько научили исцелять больных и впрягли в работу, а больше его могущества пока ни на что не хватает.

— Ладно, но почему он сунулся на улицу? Мог бы подождать, пока его силы вернутся, или послать зов в Иафах, попросить, чтобы ему прислали подмогу…

— Я его тоже об этом спросил, — согласился Мелифаро. — На мой вкус, совершенно идиотский поступок! Но парень сказал мне, что толпа собиралась высаживать дверь, чтобы добраться до него самого и до этого счастливчика, его пациента. А в доме, дескать, не слишком крепкая дверь, так что он испугался, что их попытка увенчается успехом. Решил выйти на улицу, а там — по обстоятельствам… Но по-моему, у бедняги просто сдали нервы!

— И это тоже, — неожиданно вмешался Лонли-Локли. — Мальчик еще слишком молод и вряд ли был готов к тому, чтобы найти верное решение в таких обстоятельствах… Но по большому счету он действовал правильно.

— Как это? — я так удивился, что окончательно проснулся.

— Я не говорю, что его поступок был разумным, — вздохнул Шурф. — Но этот мальчик только что спас человеческую жизнь, и он должен был сделать все, чтобы его пациент не пострадал. Это вопрос профессиональной этики: пока знахарь находится в доме пациента, на нем лежит ответственность за все, что там происходит. Он был обязан не только вылечить своего подопечного, но и защитить от любого несчастья, случившегося в его присутствии, в том числе и от этой обезумевшей толпы… Поэтому я и говорю, что по большому счету он действовал правильно. Ужасно глупо, но правильно!

— Вот так? — озадаченно протянул я.

— Вот так, — невозмутимо кивнул Шурф. — Между прочим, мы уже приехали. Будет очень мило с твоей стороны, если ты не промахнешься мимо калитки…

— Попробую.

Я немного сбавил скорость, свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому сэра Джуффина Халли, и затормозил возле парадного входа.

— Ну наконец-то! — шеф не поленился выйти нам навстречу: наверное, он действительно заждался.

Я попытался выдавить из себя что-то вроде улыбки. Получилось не очень-то, но лучше, чем ничего.

— С тобой все ясно, сэр Макс, — вздохнул Джуффин. — Сейчас ты завалишься спать, примерно на трое суток, даже если я буду решительно возражать…

— Теперь я просто обязан так поступить, чтобы не подрывать ваш авторитет, — обрадовался я.

— Да, вот уж о чем я постоянно беспокоюсь, так это о своем авторитете, особенно в последние дни! — хмыкнул Джуффин. — Ты еще помнишь, где находится спальня, которая считалась твоей в те славные времена, когда ты сидел у меня на шее, герой?

— Помню.

— Ну вот, отправляйся туда и отключайся, если уж тебе так приспичило. Твое неподвижное тело вряд ли украсит мое крыльцо, и без того довольно неприбранное…

— Вот и правильно: его величество будет почивать, а мы — за него отдуваться, все как всегда!

Ехидное заявление Мелифаро было последним, что я услышал: я заснул на ходу еще по дороге в спальню.

Когда я проснулся, вокруг было довольно темно. Сначала я мучительно пытался сообразить, где я, собственно говоря, нахожусь. Потом я все вспомнил. Не могу сказать, что сей факт поднял мне настроение! Но в этот момент рядом что-то зашевелилось, раздалось счастливое сопение, после чего мой нос подвергся процедуре принудительного вылизывания.

— Хуф! — обрадовался я. — Это ты, дружок?

Я мог и не спрашивать: разумеется, это был Хуф, маленький пушистый песик с забавной бульдожьей мордашкой. В свое время он оказался первым живым существом, встретившим меня в этом Мире, и с тех пор я, кажется, был его любимчиком.

— Извини, милый, но мне придется разлучить тебя с моим носом: боюсь, что у меня куча дел, — виновато сказал я, аккуратно снимая собачку со своей груди.

Усадил его на подушку, нежно потрепал мохнатый загривок и отправился умываться.

«Ну, хвала Магистрам, наконец-то ты проснулся!» — Неугомонный Джуффин не поленился воспользоваться Безмолвной речью, чтобы не оставить мне ни единого шанса спокойно принять ванну.

«А что, я долго спал?» — удивился я.

«Да нет, не очень. Скорее уж мало, если честно… Просто жизнь у нас сейчас такая паршивая, что даже эти несчастные четыре часа — совершенно непозволительная роскошь! Так что кончай плескаться и поднимайся в гостиную: я там сижу, поскольку всем нравится думать, что теперь это и есть мой кабинет».

«Ладно, — вздохнул я, хватаясь за полотенце. — А пожрать у вас что-нибудь найдется? Или мы сидим на строгой диете в связи с этой грешной эпидемией?»

«Найдется, — пообещал Джуффин. — Куда я от тебя денусь!»