Дискара - История Некромантки

— Так это и есть.

— Э-э-э-э? Ну, раз так. — Олеся потопала в указанном направлении. — Ой! М…Снежанна! А этого тут не было!

Я обошла брошенные темным пакеты и направилась по недавно указанному адресу. Чтобы в волю полюбоваться на свой портрет. Мда, я на черном фоне, это что-то…

— А почему глаза черные?

— А фиг их знает, — искренне отозвалась я.

— Ой! И-и-и-и-и-и!!!!!!!!! Паук!!

Э-э? Странно, а я думала, что оставила его у папы. Стукнула входная дверь.

А, зверинец привезли.

— Снежинка! Принимай! — нет, я когда-нибудь убью этого автолюбителя!

— О-о-о-о… — простонала полукровка. — Когда ты говорила, что у тебя несколько животных, я не думала, что ТАКИХ видов!

— А что тут такого? — главное личико попроще. — Вполне домашние виды. — Мда.

— И это? — она ткнула в моего котика пальцем. И чем он ей не понравился? Обычный домашний кот.

О чем я ей и сообщила.

— Да-а?! А домашние коты раздирают железо на полоски?

— У него просто коготочки режутся! И никаких полосок не было! Обычные несколько царапин!

— Где?

— Вот! — я указала едва ли не на единственный кусочек дерева на практически кованом столе, там и правда были всего лишь несколько царапин.

— А его глаза?

— А что не так с его глазами? — искренне удивилась я, поглядывая на милые форсирующие глазки котика.

— А почему они красные? — злым шепотом вопросила она, — Снежанна, я совсем не хочу, чтобы Мефодий все узнал! Ты понимаешь, что будет? Ладно, я-то че. э-э… существо привычное с такими-то увлечениями и нормально среагировала и на свою и на твою сущность, но ты же понимаешь, что обычные люди так не среагируют!

Я кивнула, подтверждая ее слова. И прищелкнула пальцами, стараясь не слишком громко, чтобы не привлечь темного, разлаживающего на кухне продукты (должен же он что либо полезное делать, раз пришел к нам?). Глаза моего котеночка в мгновение стали нормально болотно-голубого цвета (фух, сколько хлопот с этими людьми! а сколько капризов я должна терпеть! и чувствую, это только начало…).

Но все же я обиделась.

— Ну ладно, бог с ним, этим котенком. Но это что за чудо-то? — под обстрел попал мой ворон Себастьян (котенка, кстати, звали Варфоломей).

— Попугайчик, — сориентировалась я.

— А почему черный?

— Загар.

— А большой?

— Корм, фрукты, овощи, хлеб, большое количество свободного времени и лень.

— Мда. А про этого что скажешь? — бедный, бедный, бедный Мишка (то есть волк, но назвала я его Мишка, топает он, как, извиняюсь, медведь).

— Собачка? — невинно-наивное.

Олеся закашлялась.

— Х-хорошо, будем считать, что выкрутилась. Но! Пауков я в доме не потерплю! Тем более ядовитых!

— Он безвредный! — а я еще думала, что это моя квартира…

— Не бывает безвредных пауков! Бывают маленькие зубы! И если я увижу это существо в моей спальне!

— Нет-нет, что ты! — и в пол голоса добавила, — Я же не садист-извращенец, к тебе зверюшку пускать.

— Снежанна! — блин, надо будет попросить одним каким-нибудь именем назвать, а то так запутаюсь!

— Ну, я пошел? — и Андрей смылся, хотя перед выходом у него вполне хватило времени сказать мне очередную гадость, — Кстати, неплохой мальчик. — И куда-то за спину, — Не упускай ее.

— Р-рр….-зарычала, но наткнулась на закрывающуюся дверь.

Тоже мне, бывший амур….

А что я не говорила? Это он сейчас человек, а стажировку амуром проходил, но видно там что-то не заладилось (наверняка из-за его пристрастия к технике) и его турнули. А папа уже к нам пристроил.

— Неплохой наборчик, — ехидно пропел знакомый голос.

— Хочешь попасть в него? Нет, я конечно обезьянами не увлекаюсь, но для тебя могу сделать исключение.

Меф ухмыльнулся, но свои мысли решил держать при себе. Правильно. Я с утра не ела! А, следовательно — голодная и… злая!

— Ужинать будем у мамы! — предупредила Олеська мой вопрос, — Она уже заждалась, поди. И одень какое-нибудь платье! Мама не любит, когда девчонки в штанах!

У-у-у… я уже говорила, что Андрей — труп? Это ведь была его идея…

Платье, платье, платье… блин, где я найду это платье, как выразилась Олеся «только не белого цвета»! Хотя у меня где-то есть голубого и серебряного… О! одену второе! И плевать, что оно выше колена, с разрезами по бокам и корсетом без лямок! Да еще и с заклепками из чистого серебра. Главное — платье! И не белое!

Так, босоножки я, пожалуй, тоже сменю на сребристые, будем соответствовать образу.

Тогда волосы заколками вверх, на руки браслетики, на шею амулет так же из серебра, личико покрасить.

Ну вот, чем не истребительница оборотней?

— Ты скоро?

— Уже! — крикнула и распахнула дверь.

— Я так и знала, — застонала полукровка, — Неужели у тебя не найдется что-либо менее светлое?

— Не нравится, не смотри, — я легко пожала плечами, ни капельки не задетая.

— Да нравится! Но это же извращение!

Я припомнила разговор на крыше и фыркнула.

— Не хочешь заняться своим гардеробом? — я посмотрела на ее черные штаны и черную же водолазку и передразнила, — Это же извращение.

Олеся улыбнулась:

— Один — один.

— Вы уже наспорились? — поинтересовался Меф, все это время играя с животными (да, оказывается он их тоже любит). — Тогда, может, поехали?…

… Рассказывать о том, как нас встретили, как мы гостили, и как нас провожала (глядя на унылое лицо Ларисы Сергеевны, так и хотелось добавить: в последний путь) не буду. Да это и не интересно.

Но вот что любопытно. О том, что нам завтра, оказывается в школу, мы вспомнили только перед тем, как лечь спать. И что началось….

Мне пришлось залезать в комп, чтоб посмотреть расписание, и какая форма принята учащимися. С первой задачей мы справились нормально и сложили все требующиеся учебники. А вот когда заметили, что во втором графе стоит «свободная»!

Так, где там мои брючки?..

В общем, было весело всем. Особенно нашим соседям, слушавшим все прелести русского мата еще лишние два часа.

Но наконец все сборы были закончены, вещи собраны и будильник заведен.

Ну, спокойной ночи, что ли?

Ой! Как же я не люблю школу….

— Просыпайся!!! Просыпайся!!

Я…ее…убью…

— Проснись же ты!! Уже семь часов!!!

С-сколько? Нет, я определенно ослышалась… да-да, эта св… кхе, полукровка не будила бы меня так рано. Нет. Она ж не на столько садистка… Или на столько?

Так… а почему она вообще носится? Кричит что-то. Куда опоздаем? Тем более мы? В школу? Какую школу? Какая вообще может быть школа в такую рань? У меня же уроки начинаются в десять…

Стоп. А почему я на квартире?…

Что-то начинает проясняться.

О-о-о…

Резко распахиваю глаза.

— А во сколько занятия?!

— В восемь, — удивленно уставилась на меня Олеся. — Ты что, не знала?