Гала Рихтер - Мальчик, который умел летать

Сажусь в кресло и оглядываюсь. Всем, кто здесь сидит лет по четырнадцать-пятнадцать. Мои ровесники. В основном, пацаны. Хотя, девчонки тоже есть. Рядом со мной сидит одна: тонкая, смуглая, с волосами, заплетенными в тонкие косички. Смотрит на меня непонимающе.

Они тут все — здоровые. Они, если Фиона не соврала, летают. Даже Тимур летает. А я ходить-то не могу. Конечно, им непонятно что я тут делаю. Мне и самому непонятно. Я забираюсь поглубже в кресло и отворачиваюсь от пристального взгляда девчонки.

Вслед за мной в кабинет входит Фиона и закрывает дверь. Здоровается со всеми, улыбается, а потом показывает на меня.

— Кир будет учиться с вами.

Я затравленно киваю. Не люблю, когда много внимания. От него одни проблемы. Сейчас начнется как тогда, в "Гавроше"…

К счастью, Фиона начинает занятие и все сразу стихают.

— Сегодня я расскажу вам о мире под названием Сард. На одном из языков того мира Сард означало "мать"…

Я слушаю вполуха. Не то чтобы неинтересно, просто мысли о другом. Мысли о том, что рассказала Фиона, пока мы шли сюда.

Вселенная похожа на кристалл с множеством граней. Каждая грань является миром. Иногда миры похожи друг на друга, иногда совсем разные, но во всех мирах живут люди. И потому-то все миры подвержены опасности. Обычно миры находятся в равновесии, но временами случаются странные перекосы, и, тогда, в момент войн или бед, кризисов или катастроф, рождаются те, кто может восстановить мир. Или изменить его к лучшему.

Замок Средь Миров находится в сердцевине кристалла. Он живет по особым законам, совсем иным, чем в остальных мирах. Откуда бы ты сюда не попал, ты поймешь язык обитателей и гостей замка. Он излечивает от недугов, помогает найти себя — но только тем, кто прошел испытание…И у каждого, Кир, оно свое.

После занятия я первый выхожу из кабинета. Меня не держат, хотя и провожают изучающими взглядами. Иду к открытой галерее, чтобы посмотреть на горы. Встаю у самого края.

Фиона так легко это сделала. Так просто и правильно. Всего-то дел, кинуть костыли и сделать шаг вперед.

Закрываю глаза. Слышу позади торопливые шаги.

— Кир, не надо! Ты, еб. тый, отойди от края!

Тимур оттаскивает меня к стене.

— В ящик решил сыграть, дебил? Ты же не умеешь еще ничего!

У Тимура красное сердитое лицо и взлохмаченные от бега волосы. И глаза как у Рыжей, когда она со мной разговаривала.

— Что молчишь, придурок? Жить надоело?

Молча вырываюсь, устраиваю поудобнее руки в костылях. Что тут говорить?

— Ну и дурак же ты, Кир, — бросает он мне вслед. Я ежусь, как от холода. Дурак, да.

Потом долго сижу в своей комнате, привалившись лбом к холодной каменной стене. Очухиваюсь только когда кто-то настойчиво стучит и, не дожидаясь ответа, распахивает дверь.

Я оборачиваюсь. Фиона. А позади, в коридоре, стоит Тимур.

У нее встревоженные глаза. Похоже, Тимур рассказал ей о том, что я хотел сделать.

Она закрывает дверь и садится рядом со мной.

— Ты хотел прыгнуть, чтобы взлететь, или прыгнуть, чтобы упасть? — голос кажется спокойным. Так хорошие учительницы спрашивают о невыполненном задании на уроке.

Я пожимаю плечами. Если бы самому знать.

— Чтобы научится летать, нужно желание, — говорит она, — Не просто прыгнуть и поймать поток, не просто захотеть этого, а сделать так, чтобы это стало необходимостью. Как дышать, есть, говорить.

Я не хочу летать. Я хочу ходить. Сам, без костылей. Только вот у меня не получается ни того, ни этого.

— Если бы ты прыгнул сегодня, ты бы разбился. Твой друг тебя спас.

Она кладет мне руку на плечо. Я отряхиваюсь. Не люблю чужие прикосновения, мне от них неуютно. Зло чеканю:

— Нет у меня никаких друзей. Мне они не нужны.

Фиона поворачивается ко мне лицом, смотрит в глаза.

— Кир, ты сейчас не на улице, и не в своем мире. Вокруг всё изменилось, а ты даже не хочешь попытаться измениться сам. Ты не сможешь летать, пока тебя держит страх, и не сможешь менять мир, пока не полетишь.

Я отвожу взгляд. Боюсь, да, Фиона права.

— Там, за дверью, стоит один человек, — говорит она настойчиво, — Человек, который сбежал ночью искать твои костыли, зная, что это опасно, человек, который готов тебя поддерживать, даже если ты сам этого не хочешь. Таких людей обычно и называют друзьями, Кир.

Девушка встает, касается рукой моего плеча, и идет к выходу из комнаты.

— Увидимся на обеде.

В обеденном зале тоже шумно. Народ еще только собирается, кто-то рассаживается, кто-то несет еду с кухни. Я осматриваюсь. Выглядит как настоящий зал из фильмов про средние века. В больнице нам ставили такие.

Большой камин, деревянные столы и тяжелые стулья с высокими спинками. Свечи. Еду каждый берет себе сам, несет с кухни. Только собираюсь туда, как меня тормозит та девчонка с косичками, которая сидела рядом со мной.

— Тебе чего принести, Кир? — спрашивает она. Я жму плечами. Она улыбается, — Сегодня есть рагу, салат и пироги с мясом. Пироги я готовила, а Лейка мне помогала. Будешь?

Отказываться от еды не принято.

— Буду. А почему имя такое странное — Лейка?

Смеется:

— Потому что Лей! На ее языке — "дождинка". Ты садись вон там, а мы сейчас подойдем!

И бежит на кухню.

Я сажусь на указанное место. Оно опять у окна. Стекол здесь нет. Интересно, когда идет снег, он залетает в зал? Наверное, это очень красиво. И очень холодно. Я вспоминаю как ночевал в горах всего два дня назад и невольно дотрагиваюсь до колена. Ноги болят. Несильно, чуть напоминая о себе, но постоянно.

— Ворон ловишь? — раздается голос над ухом. Я вздрагиваю: так обычно Рыжая спрашивала. А потом ругалась на меня почем зря. Но этот голос совсем другой — озорной, лукавый. Поднимаю глаза.

Девушка. Вроде бы моя ровесница, а может и чуть постарше.

— Меня Лей зовут. Мы с Айше сегодня с тобой посидим, можно? Ты ведь Кир, да?

У нее синие глаза и смуглая кожа. И выгоревшие золотистые волосы. Она была бы красивой, если бы не шрам на правой щеке. Он белый, старый, но все равно заметный.

Подходит девчонка с косичками, ставит на стол поднос. На подносе огромный кусок пирога, три тарелки и три чашки. В чашках травяной отвар, я его уже пробовал.

— Лейка, скажи своему братцу, чтобы перестал меня за косы дергать, — жалуется она, — А то я ему сама что-нибудь надеру.

Лей оборачивается через ползала:

— Лата! Если еще раз Айше за косы дернешь, она сама тебе что-нибудь надерет, обещала, — кричит она парню с такими же золотистыми волосами, который сидит через два стола. Лата, а вместе с ним, и весь его стол, смеются.

— Ну смотри, черноглазка, придется тебе что-нибудь надирать.

Девчонку с косичками зовут Айше. Ей пятнадцать. Скоро ей возвращаться в свой мир, она ждет лишь своего Спутника, который все еще учится. Лейке и Лате по шестнадцать. Они близнецы, дети опального короля из какого-то из сопредельных с нашим миров. У них всего поровну — даже умения летать.