Макс Фрай - Наваждения

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Кофа. Немного помолчал и добавил: — Думаю, это знание относится к разряду величайших тайн, в которые я до сих пор не был посвящен.

— Никаких тайн вообще не существует. Другое дело, что есть вещи, о которых люди ничего не знают. И еще есть вещи, о которых немногие посвященные почему-то не хотят рассказывать остальным. Вероятно, им кажется, что на фоне всеобщего невежества они сами будут выглядеть мудрецами.

— Ваша правда, — согласился Кофа. — А почему вы считаете, что я как нельзя больше похож на человека из Мира Стержня? Вы же так сказали, да?

— А, ничего особенного. Все люди чем-то похожи на тот Мир, которому принадлежат, — флегматично откликнулся его симпатичный двойник. — Чем больше это сходство, тем лучше человек вписывается в картину своего Мира. В каждом из твоих соотечественников есть нечто, напоминающее феномен, который вы наивно называете Сердцем Мира, — стержень, дарующий вам силу. Поэтому среди вас так много умелых магов, и ты — один из них. Ты вообще очень хорошо вписываешься в картину своего Мира, а твой спутник очень плохо вписывался в картину своего. Собственно говоря, именно поэтому ему и удалось оттуда ускользнуть. Но это не значит, что он совсем не похож на Паука.

— Звучит не слишком привлекательно, — вздохнул я. — Вот уж никогда не думал, что похож на какого-то паука…

— Ты не одинок в своей неприязни. Почти все твои соотечественники недолюбливают пауков. Знали бы они почему! Конечно, ты никогда не думал, что похож на паука, но это не мешает тебе постоянно плести свою паутину.

Он немного помолчал и вдруг печально добавил:

— Знаешь, а ведь твой Мир — одно из самых страшных мест во Вселенной, гость. Он оплетает своей паутиной всех, кто там родился, и никому не удается ускользнуть. Но хуже всего, что вы сами учитесь у своего Мира этому искусству. С первых же дней жизни каждый начинает плести собственную паутину, стараясь заманить в нее всех, кто окажется поблизости, — и вам это нравится! Нам кажется, что во всех вас есть что-то неуловимо отвратительное — такими уж вас делает ваш жуткий Мир. Если посмотреть на твою родину нашими глазами, можно содрогнуться: миллиарды живых существ, навсегда увязшие в липкой паутине, продолжают старательно плести ее до последнего дня своей короткой жизни. Вы тратите слишком много сил на то, чтобы сплести собственные сети, и на то, чтобы вырваться из чужих, но паутина устроена таким образом, что все попытки освободиться обрекают вас увязать глубже и глубже. Безнадежно! Именно поэтому вы так быстро стареете и умираете. У вас не остается сил на то, чтобы просто жить — даже такой жизнью, какой живут самые слабые существа из Мира Стержня, который стал твоей новой родиной… А вот и место, которое вполне подходит для беседы с гостями, тебе так не кажется?

Мы остановились у входа в уютный круглый дворик, в центре которого бил фонтан. Там было тихо, тепло и спокойно, а воздух казался густым от смутно знакомого мне сладковатого аромата деревьев — совершенно особая атмосфера, присущая только летним ночам в южных городах.

— Здесь хорошо, — вздохнул я. — Именно то, чего мне давно не хватало.

— Поэтому мы и предложили тебе сюда заглянуть. Мы всегда рады исполнять желания гостей, даже невысказанные. Но не потакать твоим тайным прихотям просто невозможно!

— Потому что я Вершитель?

— Потому что ты рожден в Мире Паука, нравится это тебе или нет, — рассмеялся Хокри. — Это здесь тебя зовут Вершителем и считают, что быть Вершителем — великое дело, а среди твоих соотечественников таких ребят полным-полно. Ваши ученые могли бы счесть это результатом естественного отбора. Вершителю легче выжить в Мире Паука. Ваша паутина гораздо прочнее, поэтому вам легко подчинять других людей и жить за их счет — по крайней мере, поначалу, пока не приходит старость и не иссякают силы. Твое счастье, что тебя довольно быстро научили плести другие сети!

Я присел на скамейку, подставил лицо прохладным брызгам фонтана. Честно говоря, мне не хотелось продолжать этот неприятный разговор. Наверное, некоторым вещам лучше как можно дольше оставаться тайной.

— Не нужно грустить, — сказал ласковый хор из нескольких голосов.

Чьи-то руки торопливо протянули мне стакан с ароматной жидкостью.

— Выпей, гость. Это вода из Сладкого Источника, она убивает печаль, — посоветовало существо, которое до сих пор выглядело как девочка-подросток.

Я послушно попробовал напиток. Он оказался похож на слегка подслащенную воду с тонким ароматом неизвестных фруктов — словом, ничего особенного. Тем не менее, пока я пил, мое настроение незаметно изменилось. На смену внезапному отвращению ко всему на свете весьма своевременно пришло мое обычное любопытство. Вот уж никогда не возражал против такой замены!

Краем глаза я заметил, что Кофа проводит время самым приятным образом. Его окружила целая стайка симпатичных юных особ. Наши хозяева наверняка приложили все усилия, чтобы соответствовать его вкусам. В каждой руке Кофы было по стакану с напитками — одними словом, за него я мог быть совершенно спокоен!

— Тебе действительно не следовало так огорчаться. Если уж тебе удалось покинуть Мир Паука, что плохого в том, чтобы однажды узнать правду о себе и о месте, в котором родился? — мягко сказал мне Хокри, тот самый, кто только что довел меня до отчаяния своей лекцией о какой-то жуткой паутине, в которой я якобы увяз с момента рождения.

— Теперь ты плетешь совсем другую паутину — паутину чудес. Иногда это бывает очень полезно для тех, кто помог тебе покинуть место, которому ты принадлежал. Они не зря старались. Никто в Мире Стержня не умеет заманивать других в паутину чудес, а для тебя это легче легкого, — сказал то ли Хокри, то ли еще кто-то.

Лица обитателей Черхавлы то и дело скрывались в темноте, чтобы измениться, и я не мог понять, кто ко мне обращается.

— А какому миру принадлежите вы сами? — спросил я. — Вы же не отсюда, правда?

— О, разумеется, мы не отсюда, что бы ты ни подразумевал под словом «отсюда»! — на разные голоса рассмеялись мои собеседники.

— Черхавла — это Мир Бликов. Мы появляемся и исчезаем, не задумываясь, как это происходит. Сегодня мы пришли на твой зов — невозможно не прийти, когда этого хочет какой-нибудь взбалмошный Вершитель.

— А почему в таком случае на Уандуке Черхавлу называют городом какого-то царя Хрибы? — вспомнил я.

— О да, царь Хриба, повелитель аролов! — подхватило сразу несколько голосов.

Теперь наши новые приятели хохотали так, словно я был величайшим комиком всех времен.

— Аролы были очень забавным народом, — наконец сказала уже знакомая мне красивая леди. — Не Вершители вроде тебя, но по-своему очень могущественные люди. Аролы долго жили без вождей. Они полагали, что слишком похожи друг на друга, а посему невозможно выбрать кого-то одного, достойного управлять прочими. Они придумали легенду, будто на окраине Красной Пустыни есть волшебный город, где живет бессмертный, который с начала времен является их царем. Он, дескать, просто ждет того часа, когда аролы его найдут. И однажды, спустя много столетий после того, как умерли последние старики, знавшие, что это всего лишь сказка, аролы отправились скитаться по красным пескам Хмиро. Они твердо вознамерились найти волшебный город и встретить своего бессмертного царя и истово верили, что это случится. И однажды перед ними возникла Черхавла. Мы, существа из Мира Бликов, вынуждены появляться перед теми, кто очень хочет нас встретить, — у нас просто нет выбора! Один из нас вышел навстречу скитальцам, и он выглядел в точности так, как, по их мнению, должен был выглядеть бессмертный царь аролов. Одним словом, все случилось так, как они хотели. Аролы долго жили среди нас и были по-настоящему счастливы. Впрочем, нам тоже нравилось их общество.