Стефани Майер - Сумерки (пер. Аделаиды Рич)

— Мама… она очень молода для своего возраста. А благодаря Филу чувствует себя еще моложе. Во всяком случае, она без ума от него.

Я покачала головой. Природа их взаимного влечения оставалась для меня тайной.

— Тебе это нравится?

— А какая разница? — продолжала я. — Я хочу, чтобы она была счастлива. А он — это то, что ей нужно.

— Это очень великодушно. Вот интересно… — задумчиво произнес он.

— Что?

— Сможет ли она проявить к тебе столько же великодушия, как ты думаешь? Ей тоже будет неважно, кого ты выберешь? — Он вдруг напрягся, глаза искали мой взгляд.

— Н-наверное, — заикаясь, произнесла я. — Но она ведь мама, в конце концов. Это другое дело.

— Значит, хорошо бы кого-то не слишком жуткого, — поддел он меня.

Я усмехнулась.

— А что значит «жуткого» ? Синего от татуировок и с пирсингом по всему лицу?

— Полагаю, это одно из определений.

— А какое определение дал бы ты?

Он сделал вид, что не заметил моего вопроса, и задал мне другой:

— Как ты думаешь, а меня можно причислить к «жутким»? — он поднял бровь, и на лице явилась слабая тень улыбки.

Я немного подумала, прикидывая, что уместнее — правда или ложь. И решила сделать ставку на правду.

— Мм-м-м… Думаю, ты мог бы напугать кого угодно, если бы захотел.

— А сейчас ты боишься меня? — улыбка исчезла, и прекрасное лицо вдруг посерьезнело.

— Нет, — мой ответ прозвучал слишком поспешно. Улыбка вернулась.

— А ты расскажешь мне о своей семье? — спросила я, чтобы отвлечь его. — Наверное, эта история будет гораздо интереснее.

Он неожиданно насторожился.

— Что ты хочешь знать?

— Каллены усыновили тебя? — я проверила информацию.

— Да.

Я чуть поколебалась.

— Что случилось с твоими родителями?

— Умерли много лет назад.

Простая констатация факта.

— Прости, — пробормотала я.

— Я их почти не помню. Я уже очень давно живу с Карлайлом и Эсме.

— Ты их любишь.

Это не был вопрос — тон его голоса ясно говорил о том, каков был бы ответ.

— Да, — он улыбнулся. — Не могу себе представить никого лучше них.

— Тебе повезло.

— Да, я знаю.

— А твои брат и сестра?

Он бросил взгляд на часы на приборной доске.

— Мои брат и сестра, а также Джаспер с Розали очень расстроятся, если им придется дожидаться меня, стоя под дождем.

— Ой, извини, тебе, конечно, пора ехать.

Мне не хотелось вылезать из машины.

— И ты, наверное, хочешь, чтобы пикап вернулся на свое место еще до того, как шеф Свон появится дома, чтобы не пришлось посвящать его в подробности маленького инцидента на биологии, — он усмехнулся.

— Наверняка он уже знает. В Форксе нет секретов, — вздохнула я.

Он рассмеялся, и было что-то странное в этом смехе.

— Желаю хорошо повеселиться на побережье — отличная погода для пляжа.

Он глянул на сплошную стену дождя за окном.

— Я увижу тебя завтра?

— Нет. У нас с Эмметтом рано начинаются выходные.

— Что вы будете делать? — позволено же другу задавать такие вопросы? Надеюсь, в моем голосе не слишком сквозило разочарование.

— Пройдемся пешком по заказнику Гоут Рокс, что к югу от Ренье.

Я вспомнила слова Чарли о том, что Каллены часто ездят на природу.

— Здорово, желаю хорошо поразвлечься, — мне хотелось, чтобы это прозвучало бодро, но, кажется, обмануть его не удалось. Его губы слегка дрогнули.

— Можешь кое-что сделать для меня в эти выходные? — он повернулся ко мне, чтобы смотреть прямо в лицо и использовать полную силу своего пылающего золотом взгляда.

Я покорно кивнула.

— Не хотел бы тебя оскорбить, но, кажется, ты принадлежишь к породе людей, которые притягивают неприятности, как магнит. Поэтому… постарайся не свалиться в океан, не попасть под машину и не учудить еще что-нибудь еще в этом роде, ладно? — он улыбнулся одним краешком губ.

Мою покорность как рукой сняло, и я гневно воззрилась на него.

— Возможно, я рассмотрю твое предложение, — бросила я и, громко хлопнув дверью, выскочила под дождь.

Не переставая улыбаться, он развернул машину и уехал.

Сидя в своей комнате и пытаясь сконцентрироваться на третьем акте «Макбета», я прислушивалась — не раздастся ли шум мотора моего пикапа во дворе. Я думала, что даже сквозь барабанную дробь дождя по крыше смогу расслышать этот оглушительный рев, но, выглянув в очередной раз из-за занавески, вдруг обнаружила пикап под своим окном.

Я с неохотой ждала наступления пятницы, и она в полной мере оправдала такое отношение к себе. Разумеется, все обсуждали мой обморок. Кажется, Джессика принимала в этом самое активное участие. К счастью, Майк не проболтался насчет Эдварда, но у Джессики и без того было полно вопросов по этому поводу.

— Чего вчера хотел Эдвард Кален? — спросила она на тригонометрии.

— Не знаю. Он все ходил вокруг да около.

— Вид у тебя был сердитый, — закинула она удочку.

— В самом деле? — я сделала невинное лицо.

— Знаешь, он никогда в жизни не садился за стол ни с кем, кроме своих родственников. Так что все это выглядело очень странно.

— Да, правда, — согласилась я. Она, кажется, была раздосадована, судя по тому, как нетерпеливо тряхнула черными кудрями. Наверное, не получилось вытянуть из меня достаточно материала для хорошей сплетни.

Самое худшее в этой пятнице было то, что я все-таки надеялась увидеть Эдварда, хотя точно знала, что он не придет. Войдя в столовую вместе с Майком и Джессикой, я не смогла удержаться и взглянула на стол Калленов, где сегодня, склонив друг к другу головы, беседовали Розали, Элис и Джаспер. И погрузилась в пучину скорби, как только поняла, что вообще неизвестно, когда я увижу его в следующий раз.

А за моим столом вовсю обсуждали планы на завтра. Майк снова оживился, окрыленный прогнозом погоды от местного синоптика — тот обещал солнце. Я, разумеется, не страдала подобной доверчивостью. Но сегодня и правда было теплее — почти плюс пятнадцать. Может быть, наша поездка не будет полной катастрофой.

Во время обеда я поймала на себе несколько недружелюбных взглядов Лорен. Только потом, когда мы шли из столовой, я узнала, в чем было дело. Я шла прямо позади нее, перед моими глазами покачивались ее гладкие серебристые волосы. Очевидно, она меня не заметила, потому что тихо сказала Майку:

— Не понимаю, почему бы Белле, — она презрительно выплюнула мое имя, — не пересесть теперь к Калленам насовсем.

Я и не думала, что у нее такой неприятный гнусавый голос. Меня поразила переполнявшая ее злоба. Я мало с ней общалась и почти не знала, во всяком случае, знала недостаточно, чтобы понять, чем вызвана такая неприязнь.

— Она — мой друг и сидит с нами, — прошептал верный Майк, но и в его ответе проскользнули ревнивые нотки. Я позволила Джессике и Анджеле обогнать себя — не хотелось больше ничего слышать.