Тимур Туров - Империя смерти

– Артур, – сказал Ярослав. – Он должен быть в резиденции.

– Вот и замечательно. – Симентьев улыбнулся, широко, нагло, чтобы показать во всей красе острые белые клыки. – Не теряя времени, садимся в машины и отправляемся туда.

Пока ехали от автостанции до Алексеевской улицы, Ярослав пытался придумать, что можно сделать. По всему выходило, что ничего – сбежав из «изоляции», Турнов на самом деле пошел против воли «Золотой розы», и оставалось только гадать, что его к этому вынудило.

И кто мог прийти к нему на помощь?

Двое охранников, стоявших у входа в резиденцию, забеспокоились при виде скорохода, а уж когда из него вылез Ярослав, парни из «Аргуса» вовсе опешили. Один из них вытащил из кармана куртки рацию и принялся что-то торопливо говорить в нее. Дверь открылась, и наружу выскочил Артур.

– Неужели все? – с надеждой спросил он.

– Нет, еще нет, – покачал головой Ярослав. – Сейчас я подпишу небольшое распоряжение, а ты позаботишься о том, чтобы оно было доведено до всех магов нашего ордена.

Процедура заняла чуть меньше пятнадцати минут. Поднявшийся в свой кабинет глава «Золотой розы» под присмотром союзников сочинил и подписал документ. Получив его на руки, Артур удивленно хмыкнул:

– Олег Турнов исключается из ордена? – спросил он. – Запрещается оказывать ему любую помощь, а при обнаружении немедленно задержать и отконвоировать в распоряжение клана Фоон? Так он что, сбежал?

– Именно так, – ответил Ярослав, не обращая внимания на гневный взгляд Аристеаса. – Все прочее – как и ранее. Осталось шесть дней. Терпите. Да, господа, пока мы не расстались, – он повернулся к союзникам, – не расскажете, что творится на городских кладбищах? Неужели там спокойно?

Симентьев сделал вид, что ничего не услышал, старейшина клана Фоон закашлялся, а Наблюдатель словно стал еще меньше ростом. И только глава «Союза Семи» ответил:

– Нигде не сказано, что мы должны отвечать на такие вопросы. Поехали.

Выходя из кабинета и спускаясь по лестнице, Ярослав улыбался, и не только для того, чтобы вселить бодрость в подчиненных. Нет, в этот момент он впервые за сутки ощущал уверенность в том, что вчера поступил правильно.

Боковой коридор привел в небольшую комнату с куполообразным потолком и гладкими стенами. Едва вступив в нее, Олег понял, что да, они в самом деле достигли цели.

Комната была невозможно чистой для заброшенного подземелья – ни грязи, ни пыли. В трех стенах на высоте примерно метр располагались отстоящие друг от друга на одинаковом расстоянии прямоугольные ниши, и в каждой виднелся небольшой дощатый ящичек.

Ящички походили друг на друга, как чайные ложки из одного набора, и на каждый было наложено одно и то же заклинание, выглядевшее как сеть из толстых золотистых нитей. Испускаемый ими свет резал глаза и напоминал о том сиянии, что исходило от сосудов с желтым песком, примененных во время ритуала на телевышке.

И там и тут проявила себя одна и та же сила.

Всего ниш и ящичков в них было девять.

– Надо же, тайники, – сказал Дмитрий, последним втиснувшийся в комнату. – Но то, что нам нужно, может быть только в одном из них. Не разбили же они то яйцо на куски?

– А в чем проблема? – спросил жутко довольный собой Глазастый. – Вскроем их по очереди, и вся недолга!

– Я не советовал бы этого делать, – покачал головой Эрвинг. – Это не девять разных заклинаний, это одно целое. И если мы дотронемся до него не там, где нужно, выберем не тот ящик, комната мигом превратится в недра доменной печи. И здесь твой туман, выручивший нас в коридоре, не поможет, и в пламени не выживу даже я. А еще меня кое-что беспокоит… – Он помолчал. – Чтобы приготовить тут все, нужна чертова уйма времени. Меж тем те бледные ублюдки были бы замечены, проведи они в городе более чем несколько часов. Выходит, тут работал кто-то другой? У них есть помощники?

– Об этом будем думать потом. Сейчас… – Дмитрий покачнулся, глухо застонал и оперся рукой о стенку. – Да… Сейчас надо выяснить, какой тайник – истинный. Глазастый, это дело для тебя.

– Я попробую. Хотя устал невыносимо… – Альв закряхтел, туманный кокон вокруг него уплотнился, полностью скрыв фигуру. Остались только глаза, превратившиеся в два синих пятна. – Лейся, золото… крутись, земля… давай, давай… – Голос истончился, перешел в визг. – Давай!

Из углов отозвалось эхо, золотая сеть во всех девяти нишах мигнула и погасла. Глазастого шатнуло, бросило в сторону, и он с трудом удержался на ногах. Из белого тумана проявилась сгорбленная фигура, открылось унылое лицо, слипшиеся от пота волосы.

– Нет, не вышло… – прошептал альв. – Они закрыли это даже от провидцев… Не могу.

– Посмотрим, закрыли ли от таких, как я, – в голосе «черного» прозвучали гневные нотки.

Он потер ладони и присел на корточки, припал к земле, как хищный зверь перед прыжком. Пол вздрогнул, из трещин и ямок забили крохотные фонтанчики черного дыма. Струи его потекли туда, где стоял Эрвинг, окутали его, будто слаш решил уподобиться альву, спрятаться в коконе из тумана.

Олег почувствовал мертвящий холод. Осознал, что «черный» призвал себе на помощь прах – частички мертвого, скрытые в толще земли. Невольно отступил на пару шагов.

– Аккуратнее, – сказал Дмитрий.

– Ничего… все будет хорошо, – прошипел Эрвинг, и холод исчез.

Дым, наоборот, стал гуще, закрутился столбом, создавая впечатление, что слаш стоит в костре. В нем замерцали искорки, похожие на злобные маленькие глаза. Шепчущие, тихие голоса зазвучали где-то рядом, то ли под полом, то ли за стеной, вызывая желание прислушаться.

Олег отогнал его с трудом.

– Нет, ничего… – сказал Эрвинг разочарованно, и столб дыма всосался в землю. – Все девять совершенно одинаковые.

– Настала моя очередь. – Наблюдатель вышел вперед и полез в сумку.

Опять вытащил деревянный «фонарик» и прозрачные кристаллы, повертел и убрал обратно. На мгновение извлек сушеный корешок, при виде которого альв вытаращил глаза. Потом вынул длинный тонкий нож с костяной ручкой, а также штуковину, похожую на маленькую штангу с очень длинным грифом.

Дмитрий установил ее в центре комнаты, а нож положил сверху.

– Сейчас он покажет туда, где напряжение магического поля максимально, – сказал он. – При первой, грубой калибровке ничего не должно получиться, и тогда мы пустим в ход вторую, затем третью…

Глазастый презрительно фыркнул, Эрвинг нахмурился.

Нож покачнулся и принялся вращаться, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее.

– Ну что, съел? – спросил альв. – И где у нас напряжение максимально?

– Это первая калибровка. Сейчас попробуем вторую… – Наблюдатель осторожно взял нож и принялся пальцем чертить какие-то знаки на его ручке. – Теперь должно получиться лучше.