Тимур Туров - Империя смерти

Выстрелил, но пуля ушла много выше, а кто-то из сатра издевательски расхохотался.

– Сейчас, я сейчас… – забормотал Глазастый, проявляясь из мглы.

Что он собрался сделать, осталось непонятным, поскольку дверь дома распахнулась, и на крыльцо выскочил Эрвинг. Заорал Аристеас, застрекотали два автомата, хлопнул пистолет.

Слаш пошатнулся, но остановиться и не подумал. Стремительно бросился к ближайшему «зеленому». Легко ушел от удара ножом и одним движением сломал сатра шею.

Прогремели еще несколько выстрелов, и тут Олег увидел, что по крайней мере один попал в цель – фонтанчик крови выплеснулся из плеча Эрвинга. Но рана не помешала ему швырнуть труп в сторону продолжавшего голосить старейшины и поймать брошенную одним из магов «зеленых» шаровую молнию.

Слаш раздавил ее в кулаке, в стороны полетели длинные шипящие искры. Его фигуру окутала тень, выросла, поднялась до неба, будто тонкая призрачная башня. Пуля с визгом срикошетила от нее, угодила в стену дома, и «башня» рухнула, как показалось Олегу, сразу во все стороны.

Завопили несколько сатра, один упал на четвереньки, второй схватился за горло.

– Что он творит? – прошептал в глубине комнаты Дмитрий.

Земля под ногами Эрвинга просела, снег вокруг него начал таять, с журчанием побежала вода, повалил от нее пар. Но слаш отскочил в сторону, взмахом руки превратил в ничто брошенный одним из сатра «кокон Артемиды», и тут его силуэт перечеркнула автоматная очередь…

Олег видел такое ранее и знал, что сейчас произойдет – человек рухнет на землю, заливая ее кровью из многочисленных ран. Даже бронежилет не спасет от пуль, выпущенных с расстояния нескольких метров.

Вот только в данном случае пули угодили не в человека.

Эрвинг согнулся, будто получил удар под ложечку, клубы пара затянули его фигуру. Что-то метнулось среди них, стремительное, с раскинутыми руками, и в сторону полетело тело автоматчика. Ударилось о фонарный столб и осталось лежать, так и не выпустив оружия.

– Стой! – заорал Аристеас. – Куда? Стреляйте в не…

Голос старейшины оборвался, смачно чавкнуло, и звуки вновь перекрыл грохот выстрелов. Что-то сверкнуло так ярко, будто в февральском небе начался салют, и пар стал понемногу рассеиваться.

Олег разглядел тела, причем одно из них – на капоте машины, суматошно мечущихся сатра, и меж них – слаш.

В него стреляли в упор, попадали, суетились, бросали смертоносные заклинания. А он не обращал на это внимания. Он убивал, убивал сатра одного за другим, голыми руками, забыв про собственную магию или просто не имея возможности и времени к ней обратиться.

Олег впервые видел, как всерьез сражается уроженец черной сферы, и это было жутко…

– Ох, так куда лучше! – воскликнул Глазастый, и стало ясно, что «трясучка» сгинула.

Скорее всего, потому, что погиб наложивший ее маг.

– Поможем ему? – спросил Олег.

– Чем? – вопросом ответил Дмитрий, подошел к окну и выглянул наружу.

Последний сатра дернул спусковой крючок и с ужасом осознал, что магазин опустел. Потянулся к карману – вытащить новый, заменить, но не успел. Эрвинг оказался рядом, хрустнула сломанная шея, и очередной труп упал в снег.

Слаш постоял немного и рухнул тоже – прямо, как срубленное дерево, лицом вниз.

– Нет, все-таки поможем. – Олег встал, поставил пистолет на предохранитель и попытался засунуть в карман. Но оказалось, что тот слишком велик, и пришлось запихивать «Глок» за пояс.

Пока возился, спутники выскочили на улицу, и он выбежал из дома последним.

Эрвинг нашел силы перевернуться на спину и даже сесть.

Глаза его горели белым огнем, сквозь разорванную щеку виднелось месиво разбитых зубов. Одного уха не было, треть головы занимал бугрящийся ожог, одежда на груди пропиталась кровью, в разрывы на ней проглядывало издырявленное пулями тело.

Слухи о живучести «черных» не врали.

С такими повреждениями положено валяться без сознания, а не пытаться разговаривать.

– Вы… – это слово Эрвинг, отпрыск Скавена, выплюнул вместе с доброй пригоршней крови. – Вы долхжны… – в глубине порванной щеки что-то трепетало, и слова выходили невнятными. – Долделайтде все дохо конца… – горящий взгляд отыскал Олега, и тот понял, что слаш обращается в первую очередь к нему. – Чтобы всхе былхо… не зряя… тхы поняхл?

Скрюченные пальцы скребли по земле, аура «черного» дрожала, как пламя свечи на ветру, огненные сгустки отделялись от нее и уплывали в вышину, где постепенно таяли. Он умирал, хотя продолжал отчаянно цепляться за жизнь, и отказывался упасть, встретить смерть лежа.

– Нет, ему ничем не поможешь, – сказал Дмитрий. – Если уж он сам…

Эрвинг, отпрыск Скавена, захрипел, вскинул сжатую в кулак правую руку, точно грозя небу, да так и замер. Глаза его остановились, погас бушевавший в них неистовый свет.

Олег сморгнул, отвел взгляд, захотелось вытащить пистолет и еще по разу убить всех сатра…

– Мертвым – смерть, а живым – жизнь, клянусь лунной радугой, – голос Глазастого прозвучал печально, но твердо. – Надо убираться отсюда, пока милиция не явилась.

– А его оставим? – спросил Олег.

Он понимал, что для того, чтобы устроить погребение, нет ни времени, ни возможности. Но казалось кощунственным бросить тело соратника, того, кто сражался вместе с тобой, вот так, на снегу, на обочине забытого всеми богами переулка.

– Да, оставим, – ответил Наблюдатель. – Насколько я знаю обычаи «черных», они мертвецов своих съедают и тем самым выказывают им уважение. Если кто, хе-хе, желает…

– Нет. Это, пожалуй, слишком, – Олег поежился.

Вернулись в дом, хрустальное яйцо, заполненное багровым огнем, заняло место в ящичке, а тот – под мышкой у Турнова. Дмитрий закинул на спину рюкзак, повесил на плечо сумку с ноутбуком, а Глазастый цапнул со стола один из пакетов с провизией, подумал и схватил второй.

– Не пропадать же добру, – пояснил он.

– Учти, «Запорожец» мы бросаем, – сообщил Наблюдатель, – его наши враги точно «запеленговали».

– Да? – Альв обидчиво засопел и поставил один из пакетов на место.

Под прикрытием наложенного Дмитрием морока вышли на улицу и зашагали прочь от предназначенного на снос дома. Когда вывернули из переулка на улицу Короленко и заторопились в сторону Белинки, издалека донеслось приближающееся завывание сирены.

Олег с тоской подумал о том, что неплохо было бы разжиться чем-то вроде «белого плаща» элохим, чтобы исчезнуть для любых, даже самых зорких глаз. Отвод глаз и простейший его вариант, морок, – хорошая штука, но он нестабилен, долго поддерживать его невозможно, и вдобавок – само маскирующее заклинание легко заметит любой колдун.

Ну а «белый плащ»… хотя чего толку о нем мечтать?