Тимур Туров - Империя смерти

Отобрал с пяток наиболее удачных, на его взгляд, и только после этого обратил внимание на время: цифры в правом нижнем углу экрана сообщали, что дело подходит к двум ночи.

– Заработался, – сказал Сергей и потянулся так, что в спине хрустнуло. – Спать?

Осталось выпить чаю, сжевать что-нибудь, чтобы заглушить голодное бульканье в желудке, и отправиться на боковую. А завтра с утра позвонить в редакцию и сообщить, что у него есть сенсационный материал, и пусть готовят место на первой полосе вторничного номера…

Жарков выключил комп, собрался потянуться еще раз, и тут затрезвонил его сотовый.

– Кто еще? – пробормотал Сергей, взяв трубку со шпеньком антенны. – Ого!

Определитель номера сообщил, что на ночной звонок решился осведомитель, проходящий в «картотеке» Жаркова под кличкой «Темный».

Его услугами репортер пользовался редко, ни разу не встречался лично, а расплачивался какими-то мизерными, символическими суммами, отправляя их почтовыми переводами. И терпел такое положение вещей лишь потому, что Темный был невероятно осведомлен в разных темных делах.

Порой без него было просто не обойтись.

Как-то раз Сергей попытался выяснить, кто таков его информатор, предпринял определенные шаги… и в тот же день с его машины сняли покрышки, а сам он получил по морде от уличных хулиганов.

Вечером Темный позвонил и очень вежливо объяснил, что «любопытство для журналиста – профессионально необходимое качество, но в отношении меня – грех, и будет наказываться». Жарков тогда сказал, что все понял и больше не будет, и впервые задумался, кто же кого использует на самом деле.

И сейчас трубочку лучше взять – информатор наверняка знает, что Сергей не спит.

– Да? – сказал он.

– Доброй ночи, – произнес Темный хриплым старческим голосом. – Не разбудил?

– Нет. Я еще работаю.

– Ну и славно. Советую продолжить работу на вольном воздухе. А именно – на площади Лядова. Там творится нечто крайне любопытное. Я полагаю, что вам стоит туда съездить.

Несмотря на мягкость тона, «я полагаю» прозвучало как «ты должен».

– Вы уверены? – Жарков с тоской глянул в окно, где в свете фонаря видно было, как падает смешанный с дождем снег.

– Конечно. Разве я когда вас подводил?

Вопрос был риторическим – то, что сообщал Темный, всегда оказывалось правдой, причем правдой полезной.

– Хорошо, я еду, – сказал Сергей.

– Вот и славно. До встречи, – и информатор разорвал связь.

Жарков выругался, помянув «полуночных звонильщиков», и отправился на кухню. Торопливо проглотил два бутерброда с колбасой и принялся собираться. Захватил «рабочую» сумку, накинул куртку и выскочил в подъезд.

Через пять минут белый «Фиат Пунто» катил мимо Нижегородской ярмарки в сторону Канавинского моста.

До Лядова Сергей добрался быстро, а едва выехав на площадь, резко ударил по тормозам. Переключился на заднюю передачу и сдал в ближайший переулок, где и остановил машину.

Чутье подсказало ему, что сейчас лучше не высовываться.

Выбравшись из «Фиата», Жарков дошагал до крайнего со стороны площади дома и осторожно выглянул из-за угла.

– Вот так номер… – пробормотал он, думая, что Темный ничуть не преувеличил.

На Лядова и вправду творилось нечто любопытное: между второй общагой политеха и центром площади колыхалась толпа, огромная, из нескольких тысяч человек, и для такого размера крайне молчаливая. Люди стояли на тротуаре и на проезжей части плотными рядами и словно чего-то ждали.

С краю толпы наблюдалось движение, но что именно там происходит, Сергею видно не было. А у торца здания преспокойно стояла патрульная машина, и на ее крыше помаргивала синим и алым включенная мигалка.

«Что за бред? – подумал Жарков. – Митинг? Но в два часа ночи? Или у нас государственный переворот?»

Сам посмеялся над дурацким предположением и осторожно зашагал вперед, обходя площадь по периметру. Перешел Белинку и оказался рядом с милицейской «Волгой».

Полез во внутренний карман, ожидая, что дверцы распахнутся, стражи порядка вылезут наружу, и придется предъявить удостоверение. Но этого не случилось, и Сергей подошел к машине вплотную.

Увидел, что внутри находятся двое патрульных, и что оба, судя по свесившимся на грудь головам, крепко спят.

– Наша служба и опасна, и трудна, – буркнул Жарков.

Тот из патрульных, что сидел справа, неожиданно поднял голову, поднес ко рту микрофон рации и принялся что-то оживленно говорить в него, при этом не открывая глаз!

– Я сплю? – Сергей на всякий случай ущипнул себя, но это ничуть не помогло.

Уронив руку и голову, патрульный вновь задремал, и Жарков торопливо пошел прочь. Где-то в глубине души заворочалось подозрение, что он влез в такую историю, которая ему не по зубам и приведет к неприятным последствиям.

Сергей помотал головой и послал дурные предчувствия по известному всякому русскому адресу из трех букв.

Через двадцать шагов он подошел к толпе вплотную. Замедлил шаг, ожидая любопытных и недоброжелательных взглядов. Но никто не обратил на него внимания, даже головы не повернул.

Тут были разные люди – молодые и старые, мужчины и женщины, бомжи в рванье и дамочки из высшего света, студентки и пенсионеры. Но все они стояли неподвижно, вроде даже не моргали и походили на восковые куклы. Многие выглядели так, словно одевались поспешно – без шапок, в расстегнутых пальто и куртках. Но ни холод, ни снег с дождем никого не беспокоили.

И еще витал тут мерзкий запах, наводивший на мысли то ли о помойке, то ли о могиле.

– Вот так номер… – повторил Жарков. – Что здесь, психотронное оружие испытывают?

Отсюда он смог разглядеть, что творится у того края толпы, который находился на проезжей части.

Там суетились здоровенные высокорослые мужики, хватали людей и тащили прочь. Никто не сопротивлялся, не протестовал, но что-то, вероятно, мешало громилам. Сергей видел, как вырванные из скопления люди шагали обратно, и заметил еще какие-то странные вспышки – словно за остановкой, у торгующего кассетами и дисками ларька, работал сварочный аппарат.

– Все чудесатее и чудесатее, все страньше и страньше, – буркнул он и подергал за рукав пуховика безобидно выглядевшего работягу средних лет. – Эй, мужик, что тут творится?

Работяга медленно повернул голову, посмотрел на Жаркова, и тому стало не по себе – на него глядели мертвые, совершенно пустые глаза, лишенные какого-либо осмысленного выражения.

– Э… ладно, я сам… не надо… – забормотал он, медленно пятясь.

Сейчас главное – сделать снимки, причем побольше, с разных ракурсов, дабы в кадр угодила и общага, и площадь Лядова, и милицейская «Волга» со спящими патрульными. Чтобы потом никто не посмел завопить – подделка! Но при этом не попасться на глаза вон тем крепким парням, вряд ли они будут рады тому, что их мощные фигуры очутились в объективе.