Анастасия Вихарева - Там избы ждут на курьих ножках...

По карте до гор, если по снегу, оставалось чуть больше трех недель пути. За день она примерно преодолевала километров десять — пятнадцать, при хорошем раскладе, при твердом насте и голому льду тридцать, а то и сорок, но погода то и дело менялась в худшую сторону — все же заканчивался ноябрь, и начиналась самая что ни наесть зима. Где-то там, у подножия их, были дорога и люди — но с чего людям прятать ее от оборотней?! И как бы она там затерялась, если древние вампиры вокруг вьются и за каждым шагом следят, докладывая Благодетельнице?

Или Дьявол думал, что путь их будет лежать через горы?

Разглядывая карту, Манька вдруг удивилась: они находились почти посередине государства. Волосы на голове зашевелились: о горах ходило много легенд, и мало кто вернулся оттуда. Поговаривали, что за первой горой еще много гор, и каждая хуже первой. Что было за второй горой, толком никто не знал.

И даже если бы они спрятались в горах, могли ли горы укрыть ее?

Разве что набредут на серебряные рудники, где все стены пещеры сплошь серебряные. Вряд ли оборотней остановила бы какая-то гора, если они могли за ночь преодолеть такое расстояние, чтобы добраться до селений, которые находились не ближе трех — четырех сотен километров. Чтобы оборотни ее не нагнали, она должна была уйти так далеко, как другие не ходили, а до полнолуния оставалось чуть меньше месяца.

С избами она возилась долго, почти весь ноябрь.

Возможно, именно по этой причине Дьявол не слишком обрадовался, когда она взялась за лечение изб. Но Манька не корила себя: и она, и избы чувствовали боль одинаково. Если ей суждено бить убитой, стоило ли жалеть о том, что она перед смертью помогла хоть кому-то?

Она вопросительно посмотрела на Дьявола, но он неопределенно кивнул, и по его расстроенному виду Манька поняла, что прятаться в горах тоже было негде.

Он думал о том же.

— А что оборотни собой представляют? — робко поинтересовалась Манька, когда прошли оттаявшую землю, и снова оказались в сугробах.

— Ну, скажем так, это люди с раздвоенной личностью, которые при одной личности обычный с виду человек, а при второй — самый что ни на есть зверь! Впрочем, ни те и не те полюбить тебя не смогут, — успокоил он ее. — Очень культурные, и страшно ненавидят безкультурных и неотесанных. Ты старухины пожитки сожгла, а они бы никогда в жизни не позволили себе такое варварство! Узнай они о вредительстве твоем, тыкали бы в тебя пальцами, убежденные в том, что ты зависимая, завистливая, защемленная, у которой не хватило ума оценить интересную вещь. И между собой у них бы произошел примерно такой разговор: «Конечно, она же не представляет ценность этих вещей!» или «Она же не собирала и не хранила эти вещи с такой любовью, как бабушка Яга!» или «Дай ей электрическую лампочку, она бы и ее разбила — это же тормоз прогресса!». Ты, Манька, для людей-оборотней человек, который уже всех достал, особенно царицу радиоэфира, которая у них вместо вершины совершенства. И ты их не разубедишь. Оборотни — стражи ценностей вампирского общества. Они же вампирами управляемые, и служат им верой и правдой. В смысле, когда на веру принимают, и когда правду о вампирах знают. Без объяснений, конечно. Откуда оборотню знать, что оборотень предназначен вампирами для черновой работы: выследить, задрать, орган вырезать. А, кроме того, они естественно узнают, что ты убила Кикимору и Бабу Ягу, и доложат куда следует. В следующее полнолуние они обязательно рассмотрят, чем ты тут занималась.

— Получается, что на меня люди нападут? — испугалась Манька, застревая в сугробе. Тут начинался снег, и двигались они медленно.

— Это не люди, это оборотни! — отрезал Дьявол, помогая ей выбраться. — Похороны нас очень сильно задержали. Дальше третей вершины оборотни забегать не рискуют. Впрочем, обстоятельства были другие, и рассчитывать, что будет именно так, я бы не стал. Они и в лес обычно далеко не заходят. Здесь людей нет, кроме тебя. Но на этот раз, я думаю, они зайдут много дальше. Думаешь, Их Величествам не интересно, что сталось с матушкой, чего она на радиосигналы не отзывается? Тем более, что некто видел: избы отправились непонятно куда без Бабы Яги…

— А мне-то что делать? — воскликнула Манька, всплеснув руками.

— Ну, если не передумала, и все еще собираешься добраться до Идеального Человека, придется убить их всех. Или умереть. Тоже… выход. Уж они-то сомневаться не станут! — ответил Дьявол, заранее предполагая, что Манька сочтет его гадом. По виду Дьявола было заметно, что его это вполне устраивает.

— Ты что, сдурел? Как я это сделаю? Это же не свинья в полбани, ей там и поворотиться-то места не было, и не Кикимора, которая людей в болоте топит! — задохнулась Манька, покрываясь испариной, которая тут же стала холодной мокротой, и неприятно охладила и без того замерзшее тело. — Это люди!

— Есть такая бесчеловечная наука — логика, — осадил ее Дьявол, вытаскивая из следующего сугроба. — Давай, рассуждать логически. Что такое оборотень?

— Я поняла, — раздраженно ответила она. — Человек, который в полнолуние превращается в зверя, и его нельзя убить, — она тяжело вздохнула. — В обычное время человек. Вредный, скотина, но человек.

— Да, разобрались, — Дьявол развел руками. — Нет, ответ не правильный! Это не просто человек и не просто зверь. Это человек — управляемый зверем, и зверь, управляемый вампиром. Честное слово, они у меня и нечистью бы не числились, если бы вампиру не угождали. Это не Помазанники. Скорее, Помазанники Помазанников. Представь себе человека, которого на поводке ведет собака и собаку, которую на поводке ведет нелюдь. Так что он выше человека. И он будет искать твоей смерти. Сравнение человека и нечисти всегда не пользу человека. Вампир, куда не знает, не ходит, он сначала выведет строем оборотней, чтобы потом самому сходить. Так что, Маня, логическое умозаключение: убей или умри.

— Ты хочешь сказать, что когда оборотень в образе зверя, в его умной голове сидит вампир и говорит «фас!»? — Манька остановилась, обживая сугроб и идти дальше не желала ни в какую.

Дьяволу пришлось остановиться тоже, чтобы дать ей время отдохнуть и прийти в себя.

— Вот именно! — ответил Дьявол, пожав плечами. Он достал ветку неугасимого полена, чтобы развести костер, и теперь задумчиво вертел ее в руках. — А ведь мы почти дошли до конца леса, — тоскливо произнес он. Нам за третью вершину, а там… — он махнул рукой и отвернулся, воткнув, наконец, ветку в землю. Ветка загорелась и Манька протянула к ней озябшие руки.

Она сама знала, что они до гор почти дошли. Здесь начинались предгорные возвышенности, сопки, плоскогорья и много скальных выходов на поверхность.