Анастасия Вихарева - Там избы ждут на курьих ножках...

Манька снова собиралась промолчать, но внезапно заинтересовалась.

— А разве вампиры не смотрят глазами оборотней?

— Смотрят, но сами они в это время в некоторой бессознательности. И когда выходят из транса, помнят не все и не всегда. Им время нужно, чтобы отмотать и прокрутить и сверить со словами оборотней пережитое. И так у нас появляется еще месяц, а может три… Летом воевать сподручнее. Срок о-го-го!

— А зачем тебе планировать, чтобы все вампиры на меня обозлились?! — изумилась Манька, обнаруживая главную нечисть рядом с собою.

— Два вампира против одной Маньки, разве это интересно? — кисло произнес Дьявол, не замедлив с ответом. — Твою головушку я бросаю всем вампирам сразу! Ты, Маня, понимать должна, что вампирское сообщество в целом рассмеется, если узнает, что человек решил бросить им вызов. Я, можно сказать, иду ва-банк. Я же совершенен во всем — а что касается безумия, в особенности, поэтому в этом году решил поставить на тебя! Если ты умрешь растерзанная оборотнями, то проблемы с Идеальной Царицы всея радиотрансляционного центра сами собой снимутся. Тебя мне будет не жаль, я всегда радуюсь за мое детище. Но как-то недостойно вот так убить человека, который решился умереть геройчески. И потом, чем она провинилась, чтобы иметь подле себя не чистокровного вампира, а вампира-оборотня? Я, можно сказать, спасаю ее от позора… — Дьявол недовольно поморщился. — А если ты справишься с оборотнями, то вампиры поймут, что ты представляешь для них опасность — и тогда они все будут умолять Благодетельницу устроить тебе вампирскую резню. И она, конечно же, с удовольствием возглавит ее, понимая, что страшного в тебе ничего нет, — он помолчал, и доверительно сообщил свои сокровенные мысли, от которых у Маньки волосы на голове зашевелились от ужаса пред тем, какая страшная участь ее ждет. — Ты, конечно, умрешь, но какое удовольствие посмотреть, как мои Воины Тьмы строем выйдут против одного человека! Попробовал бы кто одной фигурой на шахматной доске разыграть партию! А я вот хотел! — он посмотрел на нее с осуждением. — Но, увы, ничего не получается. У тебя голова кривая, а у меня времени нет ее править…

Манька ощутила, как бетонная плита придавила ее всем своим многотонным весом. Язык прилип к гортани, и никакого звука не вылетело изо рта. Она лишь разевала рот и хватала воздух, как рыба, выброшенная на берег. Глаза ее стали круглыми и темными, как у Дьявола, от расширенных зрачков, закрывших всю радужку. А она-то хотела тайно пробраться во дворец!

— Маня, я маленько могу уравновесить численное превосходство противника, — Дьявол пощелкал перед ее носом пальцами, стараясь вывести из состояния идеального шока. — Виртуально, но ты не можешь оспорить, что компьютер — преимущество, если он предугадывает позицию противника за час или два! За этот час можно прийти, положить мины, и угроза сама собой снимется. С таким компьютером, как я, ты уже не такая дура. Вернее, дура-то ты дура, но я маленько прибавляю ума! Я не компьютер, но люди уже не поймут тебя, если начнешь с ними разговаривать, как не понимают программеров, когда они разговаривают программами! А людей, которых не понимают, считают или умнее, или полным отстоем, ибо они знают то, что не знают другие, или не знают то, что знают другие… Просто так получилось, что некоторая часть населения выпала из Бытия и прекрасно себя чувствует. Не в обиду мне будет сказано, что жалкое подобие моей вселенной могло бы быть ими вынуто из Небытия, если бы голос их мог быть услышан Бездной. Но, к сожалению, Бездна — это океан, я — Небо и Земля, а человек — песчинка. Сможет ли песчинка открыть Врата Бездны и увлечь ее за собой? Тогда как мне достаточно лишь поднять бурю и всколыхнуть дно океана, чтобы накрутить Бездне хвост, оторвать копыта и обломать рога.

Утешение Дьявола показалось Маньке слабым.

Она почувствовала себя маленькой и беззащитной.

Планы ее разваливались в пух и прах. Крупные как горошины слезы покатились по щекам.

Почему он подставил ее?

— За что? — выдохнула Манька обиженно. Она размазывала слезы, и вся была такая несчастная. — Я же просто жить хочу, как другие! Головы у меня что ли нет, или я кто, что надо мной все издеваются? А ты-то?! Ты-то!

— Как все! — Дьявол ласково погладил ее по голове, — Ну, не плачь, сейчас заплачу вместе с тобой, и будем плакать до полнолуния, — смешливым-смешливым смешком засмеялся Дьявол. И произнес строгим настойчивым голосом, встряхнув Маньку за плечи, чтобы привести в чувство: — У Бабы Яги на каждый день запрятка нашлась: так нечисть объяснилась в любви. Но все же мы ушли далеко вперед, согласись! Давай, лучше посмеемся и пойдем дальше! Не останавливаться же на полпути! Просто понять это надо и все! Ты о них не думай, они даже не наступают на пятки. В железных обутках ты мне нравилась больше, а сейчас даже я тебя не боюсь!

Манька засмеялась сквозь слезы, представив, что напугался сам Дьявол, а потом, когда поняла, что никого она не напугает, заплакала еще горше. Дьявол знал, что будет дальше. Сам ли он придумал, или выдал, будто сам… Стаи оборотней приведут вампиров, дни ее будут сочтены их безжалостным холодным расчетливым умом, которого не было у нее. Она так и осталась чужой в этом мире — и мир был чужим. Никто никогда не нуждался в ней, а она нуждалась, и не находила. А все потому, что жизнь не заладилась с самого начала. Сначала от нее избавились родители, потом вампиры, после вампиров люди, потом Дьявол избавил ее от них от всех… Но кто сказал, что надо именно так?! Теперь, когда у нее была и земля и избы, умирать совсем не хотелось. Манька с тоской подумала, что их ждет, когда ее убьют. Избам не выстоять против человека, а уж против оборотней и вампиров подавно.

— Представь себе, что крест «генерала песчаных карьеров» тоже полностью не изучен, — с огорчением в голосе произнес Дьявол, нависая над нею, как скала.

— Что еще за крест такой? — она остановила свои горькие всхлипывания и заинтересованно подняла голову, утирая ладонью слезы.

— Это люди, обиженные в детстве на всю оставшуюся жизнь. Представь, что ты выросла брошенным ребенком. Хотя… — он сделал жест, который должен был объяснить Маньке, что она конченый человек, — Ты такой и выросла! Хорошо, — он решил начать с другого конца, — представь, что сейчас черт достает твои слабые места. Что бы он стал говорить, если бы знал, что каждый день своей жизни ты открываешь одиночество?

— Это как? — Манька всхлипывала, но уже только носом.

— Честное слово… Это сложно объяснить… На таких детей наложен крест их матерью, у которой не хватило ума объяснить, что ее ребенок нужный и полезный обществу человек. И у ребенка формируется комплекс обиды на все общество в целом, которое отвергло нового человека при его рождении. Так из-за одного человека человечество теряет людей. Злоба людская катится на них и от них, и один день ураганов не сравниться с тем, что делает это общество с человеком, отброшенным от него, думая, что его нет, и он с этим обществом. Но на самом деле он есть. И только они могут смешать общество с землей, утопив в крови.