А. Павлова - Эскиды

Наскаралим молча развел руки в сторону, и по земле застелился черный туман. Царь Ветров взмахнул рукой, и ветер, подхватив смертоносные клубы, разнес их по храму. Все, что было еще живо падало на пол, корчась в страшных судорогах, и задыхалось. Варкулы же и след простыл. Путь был чист. Выжившие, дико крича и причитая, расползались из Седьмой Башни. Ветер вздернул всполохи огня, как занавесь, пропуская Темного Хранителя к жертвеннику. Мощными ударами разбив каменные захваты, Наскаралим подхватил Лиалина на руки. В углу кто-то тихонько поскуливал. Стриба заинтересованно осмотрелся и заметил придавленного валуном Повелителя Кродо. Размяв кисти рук, Повелитель вынул из ножен боевой нож и направился к предателю…

Заря зрела долго, наливаясь малиновым цветом и, наконец, вспыхнула. По небу разлилась сиреневая пена ночных облаков. Лиалин шатающейся неверной походкой упрямо двигался вперёд. Брат и Стриба остались где-то позади. Ноги глубоко проваливались в бурый песок. Всюду, куда не кинь взгляд, возвышались лишь безжизненные барханы — ни травинки, ни деревца на много кард вокруг… Почему раньше он не задумывался от чего песок здесь багровый? Лиалин поднял в выгоревшее бесцветное небо глаза, под куполом которого нещадно палило двойное солнце. Надо же… Даже в таком виде Ирий не долго пустовал… Огромное белое облако закрыло солнце, и на землю легла полупрозрачная тень. Лиалин узнал это место — когда-то здесь была голубая дубрава. Тело наполнила грусть, боль и…Жизнь! Хранитель медленно опустился на колени. Обожженные ладони сжали песок. Сильнее… Сильнее… Сильнее!

И Хранитель застонал — но это был стон оживающей памяти…

И Хранитель закричал — но это был крик возвращающейся Жизни…

Белое сияние хлынуло в небо, буквально взорвав Лиалина тысячью острейшими осколками древней памяти… Планета содрогнулась в радостном ликовании. Сотнями лет дремавшая твердь гулко вздохнула, по бескрайним песчаным пустыням прокатилась судорожная волна просыпающегося Ирия. Небо вновь заплакало долгожданными светлыми слезами… Из ниоткуда миллионами пенящихся брызг хлынули моря и как когда-то вновь разбились бурлящими волнами о скалы золотистого гранита у прекрасных Южных Врат. Покрылась высокой тёмно-зелёной травой Северная Долина, и ветер тут же погнал по ней частые волны. Развернули свои трепетные лепестки цветы. Взлетела из травы пока ещё одинокая желто-коричневая бабочка. Окрасилось в незабудковый цвет бездонное небо, и над планетой разлилась первая песня первого соловья…

— Что с ним? — тихо спросил Стриба у склонившегося над бесчувственным телом Лиалина Наскаралима. Его ещё потряхивало от пережитой встряски, когда казалось, что само небо готово вот-вот обрушиться на него, а земля — взорваться под ногами и поглотить без остатка. Повелитель отлично знал, какая сила погубила эту некогда прекрасную планету, но и в самом фантастическом сне он не мог представить себе силу, способную возродить Ирий-Аликос к жизни. И лишь, когда они нашли распростертого на ожившей земле Хранителя и сжатых его ладонях обнаружили последний на Аликосе багровый песок, Стриба ужаснулся и восхитился силе юного Целителя.

— Вроде живой, — неуверенно ответил Нас, утирая младшему брату лицо платком, вымоченным в дождевой воде. С неба всё ещё тянулись редкие дождевые нити, сверкающие самоцветами в теплых лучах ласкового солнца. Хранитель Ночного Мрака снял с плеч свой плащ и укутал в него продрогшего, но так и не пришедшего в себя Лиалина.

Стриба уселся рядом, с интересом наблюдая за Хранителем.

— Славная была ночка, — вздохнул Владыка ветров, но Нас лишь неопределённо хмыкнул в ответ на открыто прозвучавшую в голосе Повелителя тоску по былым битвам. Его больше беспокоили ожоги на теле брата, особенно тот, что на шее…

— Как ты узнал, что он был в башне? — задался вопросом Стриба, с восторгом осматриваясь по сторонам.

— Он мне сказал, — как само сабой разумеющееся ответил Хранитель Ночного Мрака. — Ты бы вернулся на Березань. Там, наверняка, ощутили выброс энергии такой силы. Поди, в истерике мечутся, не понимают, что произошло.

Стриба согласно кивнул головой и исчез в сизой дымке своего велина.

Наскаралим пинком выбил дверь низенькой полуземлянки. Женщины, находившиеся внутри, испуганно вскричали. Судя по обвалившемуся потолку, их тоже не миновала волна глобальных перемен. Хранитель осторожно уложил Лиалина на широкую надтреснутую лавку у стены и обернулся к жавшимся в углу перепуганным женщинам:

— Если к моему возвращению, он умрет — я вычищу эту планету, как клоповник! А с каждой из вас сотворю такое, что вам и в кошмарном сне не приснится! — ещё раз взглянув на перекошенные от страха лица, удостоверяясь, что его поняли, он перенесся в разрушенный город.

Наскаралим неспешно шел по улицам бывшей столицы Аликоса. Рухнувшие колонны гигантскими баррикадами то и дело преграждали путь. Под ногами траурно хрустела стеклянная крошка. Не то чтобы Нас сочувствовал аликосцам, но все же было как-то не по себе от таких разрушений. Окровавленные и раздавленные тела, крики матерей, плачь осиротелых детей… Все это он слышал и видел не раз, но… тогда это было его рук дело. А здесь… Он хотел помочь рвущей в истерике волосы женщине подняться, но та шарахнулась от него в сторону. Ужас, отразившийся в ее глазах, напомнил ему, кто он.

— В какой стороне резиденция Наместника? — непроницаемо черный взгляд скользнул по аликоске, и та, вдруг зарычав, кинулась на него. Скрюченные расцарапанные пальцы вонзились ему в горло. Уничтожить ее можно было простым щелчком, но не поднялась рука. Впервые за сотни лет, он Хранитель Ночного Мрака испытал жалость. Ухватив безумную за запястья, он выдернул ее окровавленные пальцы из разодранной шеи и отбросил прочь. Женщина упала на придавленного сына и разрыдалась:

— За что? На этот раз за что, рось?

Наскаралим скинул в поднявшуюся пыль тяжелый черный плащ и, размяв плечи, ухватился за колонну. Посыпалась мелкая каменистая крошка, но больше ничего. Закашлявшись от пыли, Нас поспешно отошел в сторону, с сожалением разглядывая перепачканную боевую тунику. Конечно, на этой планете большей частью беглые преступники да всевозможные мутанты, но… Хранитель раздраженно взмахнул двумя пальцами, и надтреснувшая колонна обратилась в пыль. Но архитектуру Аликоса Нас не переносил больше, чем самих аликосцев. Тонущие в слезах, слова благодарности его не трогали и не интересовали. Дай им шанс — и они растерзают тебя по кускам… Впрочем, — темный Хранитель мрачно улыбнулся — есть за что.

За двумя стеклянными высотками — некогда стеклянными: теперь от них остался только металлический каркас — виднелась покосившаяся резиденция Хранителя Билизы. Но не она привлекла внимание Хранителя, а гораздо более древнее трорение. Башня Даны оказалась единственным строением, которое не тронули катаклизмы. Ее врата, распахнутые настежь, слабо поскрипывали, едва заметно покачиваясь от ветра. Наскаралим настороженно остановился и осмотрелся. В стороне, в высокой траве что-то отбрасывало белые блики. Хранитель наклонился и зло сжал губы. В траве лежал прожженный насквозь хранитель второго ранга. Вынув меч из ножен, Наскаралим крадущейся походкой проник в Цитадель Башни. Судя по выбоинам в стенах, совсем недавно здесь развернулось не шуточное сражение. Продвигаясь по этим отметинам, он добрался до главной залы, в центре которой лежала бесчувственная израненная Дана, а защищал ее едва державшийся на ногах Эдельвейрик.