А. Павлова - Эскиды

Первые два дроптэна, что встретились ему, были просто сожжены светичами. Лин даже не остановился, чтоб вступить сними в бой. Там, впереди, среди черных гребней полуящеров он видел рыжую голову Соуна и русые кудри Фесты. Собрав силу в ладонях, Хранитель всем, что в нем осталось, ударил по монстрам. Волна белого пламени хлынула в глубину коридоров, превращая все на своем пути в один жуткий пожар и оставляя за собой лишь пепел, тихо кружащийся в воздухе, подобно снегу.

И стало тихо. Первым подала признаки жизни Кита. Кашляя и отряхивая с волос серый пепел, девушка поднялась с пола и поспешила к Фесте. Лиалин тем временем помог встать на ноги Соуну, знаком попросив молчать, он прошел в зал реанимации. Чье-то тихое поскуливание привело его к постели Аяса. На полу бледный с оцарапанной шеей весь покрытый пеплом сидел Шиэл, а под его коленом опаленными конечностями беспомощно скреб по полу еще живой дроптэн. Увидев Хранителя, дроп замер.

— Шиэл! — полный радости вздох сорвался с губ рося. Он бережно уложил эскида обратно на кровать и позвал Фесту.

За спиной послышалось шуршание. Хранитель обернулся и увидел ползущего к пролому в стене раненого дропа. Не говоря ни слова, он схватил его за шкварник и выволок наружу.

— Каундарук!

Лиалин стоял нечем не защищенный, но нападать на него не спешили.

— Каундарук!

Войско расступилось и огромный черный дроптэн с красным гребнем выступил вперед. Вышвырнув дропа из браже, Хранитель обратился к Правителю Каранту:

— Такова сила твоего слова, Правитель?

Недовольное рычание Каундарука было ему именно тем ответом, которого он ждал.

— Отведи своих воинов обратно в Диахриар! Оставь нас! И я прощу тебя за нарушенную клятву!

Взмахом руки приказав расступиться, Варкула приблизился к Каундаруку. Ночной ветер развевал черный плащ, и от этого в свете звезд силуэт сайрийца казался ужасающе зловещим.

— В чем заминка, Каундарук? — Варкула был раздражен настолько, что забыл обо всякой осторожности. — Мне казалось, я предложил достаточную цену, чтоб ты забыл о чести.

Правитель дроптэнов вздрогнул как о пощечины. Это была ошибка, и Варкула осознал ее, но слишком поздно. Желтые холодные глаза с вертикальными зрачками с ненавистью уставились на него.

— Ты купил не нашу честь, а нашу силу. Честь дроптэна купить невозможно. Я многим обязан Хранителю, — и, умолкнув на мгновенье, закончил: — Хватит. Во имя твоих идей погибло много моих воинов. Мы возвращаемся.

У Варкулы от бешенства глаза заволокло кровавой пеленой:

— Каундарук! Ты болван! Ты слишком далеко зашел! О чем бы ни была твоя клятва Хранителю, ты её нарушил давно. Роси и ки'коны теперь навечно враги дроптэнов. Уйдешь, и Сайрийя станет твоим ночным кошмаром!

Верховный дроптэн окинул тяжелым взглядом сайрийца и отдал своему помощнику приказ отводить войска.

— Мы выполнили обязательства перед тобой. И рось и ки'кон на моей планете. Дальше сам.

Варкула не мог унять дрожь, что сотрясала его тело. Дрожь гнева и бессилия. Он не мог упустить их сейчас, когда цель так близка. Не мог! Средства оправдывают цель! И раскинув руки, Варкула призвал всю мощь своих собратьев.

Лиалин видел, как Каундарук сел в свою кибитку, и глубоко вздохнул. Над полем рога трубили об отступлении. За спиной послышались легкие шаги. Хранитель оглянулся и улыбнулся Фесте, несущей в палату стакан с водой. Девушка улыбнулась в ответ.

— Показатели Аяса стабилизировались, — выглянув из-за его плеча, недоверчиво и тихо спросила:- Думаешь, они, правда, отступят?

Лиалин отступил вглубь коридора, далекий едва слышный гул давил на уши:

— Уже отступают. Больше они нас не тронут. Ты иди к ребятам, а я спущусь к Райтору. Надо убираться отсюда…

Странный неприятный гул, доносившийся снаружи, усилился. И вместе с ним усиливалась головная боль. Феста выронила стакан и зажала руками голову, пытаясь унять звон, разрывавший мозг. Лиалин схватился за выступ в стене, ноги подкашивались. В глазах мутнело.

— Лин, пожалуйста, пусть прекратят!

Хранитель видел, как рухнула, корчась в муках Кита, тащившая на себе в медблок Соуна, но помочь им было не в его силах. Видел, как у Фесты пошла носом кровь. Видел, как падала на пол его собственная…

В проеме, словно не замечая происходящего, появился Аяс. Даже не оглянувшись, он прошел мимо них, но у самого края дыры в обшивке вдруг остановился и со стоном «мама» рухнул на пол.

Протяжный звук рога, призывающий к отступлению застал Эшору за перезарядкой стреттера. Это была последняя обойма. Наскоро стерев со скулы кровь, девушка высунулась из укрытия. Никого. Даже мертвых дропов не осталось. В одно мгновение все закончилось. По команде. Эшора без сил уселась на пол рядом с подругой.

— Пить есть?

Кэрл сняла с пояса фляжку, но отдать так и не успела. Резкая боль пронзила мозг. Это казалось невозможным, но она все нарастала и нарастала. И девушка закричала. От боли, от ужаса, когда увидела, как кровь начинает просачиваться у нее сквозь поры на коже.

И в этот момент мощный толчок сотряс не только браже, но саму землю. Воздух задрожал будто водная гладь от ветра. И стало темно.

Это был конец. Шатаясь, будто пьяный, от усталости Варкула стоял на краю огромного кратера и пустыми глазами смотрел туда, где только что стоял ки'конский звездолет. Он проиграл. Не просто проиграл! Сам, своими руками заложил первый камень могильного кургана, под которым однажды будет погребен не только он, но и все сайрийцы, и роси, и ки'коны. Необходимо было что-то делать. Что-то правильное, незамедлительное, чтобы предотвратить вращение колеса судьбы, и может, запустить его по-новому.

Соткав из воздуха посох, и, тяжело опершись на него, Правитель Варкула побрел прочь. Настала пора вернуться на Сайрийю. Много дум тревожило Варкулу, но одна не давала покоя больше остальных: мысль о воине-сайрийце, что защищал рося. Могучем воине… страшном воине… Варкула не мог отделаться от ощущения, что знал его. Но откуда? Но более всего его поражало то, что воин покинул битву в самый ей разгар, будто ему разом все опостылело.

Первым очнулся Райтор. Выбравшись из-под обломков, эскид подполз к Лиалину и попытался привести того в сознание. Сверху закапала вода. Райтор в недоумении поднял голову и опешил. Над ним не было ничего, кроме рваных бортов «Сивера» и… серого неба, льющего дождь. Ветер качал верхушки деревьев.

— Эй! Есть кто живой? — откуда-то сбоку настойчиво долбили в стену. — Это Даро. Ребята, вы живы?

— Помогите! Вытащите меня!

Райтор обернулся на голос и увидел ноги Киту под грудой металла. От удара лист обшивки загнуло дугой и намертво придавило девушку к полу. Нужно было что-то длинное и прочное, чтоб отогнуть лист. И еще кого-то в помощники… За спиной замычал, приходя в себя, Лин.