Валерия Лихницкая - Элантида

— Как, однако, ты крепко задумалась, — мне на талию легла рука ведьмака. — Узнала, что хотела?

— Да… то есть, нет, — вздохнула я. — Витольд, я, кажется, совсем запуталась…

Он хмыкнул.

— Это нормально. Тут гракх голову сломает…

Я уткнулась ему в плечо, такое твердое, надежное и родное.

— Да… и еще, я хотела с тобой поговорить, — не вылезая из своего «убежища» пробубнила я.

— Слушаю, — не видя его лица, я почувствовала его мягкую улыбку.

— Ты что, знаешь, что я хочу тебе сказать?

— Догадываюсь.

Я прижалась к нему еще крепче. За все это время, что мы провели вместе, он стал мне еще ближе. Настолько, что… сейчас нам нужно было расстаться. Нет, мы так и будем вместе, но… несколько в ином качестве. Как это ни парадоксально звучит, но он стал для меня таким хорошим другом, что воспринимать его как-то по-другому я уже не могла. Да, я его очень любила, но как очень близкого друга, как старшего брата. Я слишком тепло к нему относилась, чтобы играть его чувствами, и сейчас, после всего пройденного, те отношения, что между нами были, должны были перерасти в нечто более серьезное, но этого сделать я не могла, а оставлять все на уровне чего-то легкого и ни к чему не обязывающего не было смысла. Может, конечно, он и не был бы против, но… нет. Так было бы нечестно. Он мне был слишком дорог, и я не могла так его обидеть, что бы при этом ни говорил он сам.

— Джен… не переживай. Все в порядке, — он погладил меня по голове.

— Витольд, я… погоди, ты не понял… — я попыталась высвободиться и подняла на него глаза.

Нет, я все же была не права. Он понял. Он все понял. Нежно поцеловал меня в лоб, как ребенка, потом приобнял за плечи.

— Джен… я же говорю, все в порядке. Ты права.

— Но ты… — он дотронулся пальцем до моих губ, и я замолчала.

— Ты всегда принимаешь правильные решения. Помни это. И никогда не сожалей о них. Никогда. Что бы ни случилось. Поняла?

Я часто-часто закивала. А потом повисла у него на шее, постыдно обливаясь слезами. Он гладил меня по спине, успокаивал, что-то тихонько приговаривая, отчего становилось так тепло и хорошо, что я начинала верить в нашу победу, в свою силу, в… — о боги! — в торжество мировой справедливости и еще во много чего хорошего… А может, это было какое-то заклинание? Не знаю. Но мне было очень хорошо.

Праздничный обед… Учитывая наше положение дел, довольно спорное торжество… Я нарезала круги по комнате, косо поглядывая на роскошное платье, разложенное на кровати. Нет, ничего не скажешь, оно очень красивое, я не спорю, да и на мне, надеюсь, оно будет смотреться не хуже, чем на этом покрывале, или до того — на вешалке, я же, вроде, ни на то, ни на другое не похожа, но… один у него недостаток. Как и у многих других нарядов этого же модного направления. Существенно не хватает камеристки. Или хотя бы инструкции по применению — как, что и куда надевается. Я, конечно, в этом мире не первый день, и платья повидала разные, и человеческие, и эльфийские — спасибо бездонному сундуку Дварфа и терпению Дани, который позволил ставить над собой опыты по превращению невоспитанного оборванца в гламурную темную эльфийку, — но торжественных нарядов богини мне видеть еще не доводилось. А интересно, это платье самой Этаны? Выглядит оно, по крайней мере, божественно — во всех смыслах этого слова. Тьфу, мне-то какая разница, думать, что ли, больше не о чем?

— Что, нравится?

Когда-нибудь я его убью. Не на благо этого мира, так ради собственного спокойствия.

— Красивое. Тебе должно пойти.

Так, я не поняла… он мои мысли читает или просто и банально видит то, что здесь происходит? Честно говоря, даже не знаю, какой вариант был бы для меня предпочтительнее…

— Да вот и я то же думаю. Помоги с завязочками, а? Раз уж ты такой вездесущий.

— А что, тебе помочь некому? Хм, а мне казалось, у тебя нет проблем со свитой. И как у тебя только получается…

— Завоевывать всенародную любовь? — перебила его я. — У тебя все равно не получится, так что не мучайся. А то еще лопнешь от непосильной задачи, как твоя Клементина…

Гаронд издал нечленораздельный звук.

— Эй, ты чего там? — подначила его я. — У тебя с трансляцией проблемы… Ты здесь еще? А то я тебя давно спросить хотела.

— Ну? — прорычал он.

— Эта твоя блондинка… бывшая, то есть — ты ее откуда взял? То, что она демон, это понятно, но… насколько я помню, ремесло демиурга — не твой конек, а она какое-никакое, а все же живое существо. Подарил кто, что ли?

— Не твое дело, — его голос стал больше походить на шипение. Отлично.

— Ну почему же, не мое? Значит, шарахаться по всему вашему миру — мое дело, а задавать невинные вопросы — не мое. Нет уж, вы как-нибудь определитесь. Если все это меня не касается, то отправляйте меня домой, и дело с концом. А уж если…

— Но я не могу тебя отправить!

— Да ладно! Клементину же ты откуда-то достал?

Я почувствовала, как он пытается прервать сеанс, и мысленно ухватила связывающую нас невидимую нить. Он слегка дернулся и остановился.

— Да, ты стала сильнее.

— Да я вообще способная, — знать бы, как это у меня получается!

— Надо было тебя сразу убить, не размениваясь по мелочам…

— Гаронд, ну наконец-то! — я вложила в мысленный голос максимум радости и умиления. — Все честь по чести, вот это я понимаю, разговор! А то все как-то непонятно — слышу звон, не знаю, где он. Голос звучит, а чего хочет — не разберешь. Угадайка сплошная.

— А тебе весело?! — кажется, он запаниковал. Я явственно чувствовала, как он хочет сорваться с «крючка», но почему-то не может.

— Да не то, чтобы… просто раз противостоять тебе все равно нельзя, стараюсь расслабиться и получать удовольствие. По мере возможностей.

— Дерзить стала… Я смотрю, ты почти адаптировалась.

— Учителя хорошие.

— Можешь не благодарить.

— А что так скромно?

— Превосходящая сила не нуждается в демонстрации своих клыков.

— А ты действительно себя таковой считаешь? — хмыкнула я. — Гаронд, откуда у тебя такие навязчивые галлюцинации? Хотя я понимаю, старость не радость… Да и потом, то, что ты называешь клыками… а по мне, так это больше похоже на беззубый оскал — ты мне регулярно силишься показать, но, честно говоря, не впечатляет — от визитов твоих уже голова пухнет, а толку с этого никакого. Так что, милый, не обижайся, но ты ужасно непоследователен ни в словах, ни в поступках.

Повисла небольшая пауза. Видимо, он собирался с мыслями, чтобы сказать нечто оч-чень значительное, что должно было бы сразить меня наповал. Я картинно зевнула.

— Милый, ты меня порядком утомил. К тому же, меня люди ждут.

— Подождут. Я ждал тебя достаточно.

— О как! И чему же я обязана такой чести?

Но он меня уже не слушал.