Ольга Сергеева - Меняющие Суть

Да, кажется, этот сон — это будет по-настоящему больно… И дело совсем не в силе, которой она лишилась.

Черная тень мелькнула на самом краю восприятия Занилы, и Кай'я Лэ резко обернулась в ту сторону. Тень даже не подумала исчезать. Она так же, как и сама Занила минутой раньше, проскользнув между двух полукруглых колонн, шагнула в храм, и серебристый свет обозначил ее очертания, сплел из теней фигуру оборотня, мужчины… И Занила судорожно, до побелевших костяшек пальцев, вцепилась в каменную плиту алтаря, чтобы не закричать, не застонать в голос. Нет, она не догадывалась, что этот сон — это будет так больно!

Ледь шагнул вперед и остановился с противоположной от нее стороны алтаря, но к самой каменной плите не прикоснулся и даже не приблизился к ней вплотную. Он стоял напротив Занилы, спокойно опустив руки, словно позволял ей рассмотреть себя, давая ей время поверить, что она видит действительно именно его. И Занила смотрела на него, скользя взглядом по его фигуре. Да, она и его облик тоже хотела запомнить до мельчайшей черточки, забрать с собой в своей памяти. Оборотень выглядел совсем так же, как и в ночь летнего солнцеворота, когда она видела его в последний раз. Только одежда была другой: черные замшевые сапоги, доходящие до середины бедер, удерживаемые под коленями серебряными пряжками, такие же черные суконные штаны, шелковая пепельно-серая рубашка. Завязки на вороте как всегда не стянуты, оставляя открытым треугольник золотистой кожи на груди. Темные волосы распущены. Косая челка падает на глаза, длинные шелковые пряди рассыпались по груди и плечам, спадая ниже талии. Он не вооружен — ни меча в ножнах за спиной, ни даже кинжалов на поясе, но что-то в нем самом, в осанке, в развороте широких плеч ни на секунду не позволяет усомниться в его силе. Посреди храма, в лучах серебристого сияния стоит хищник, древний, могучий, безжалостный. И отсутствие стальных клинков отнюдь не делает его менее опасным! Он стоит абсолютно неподвижно, как никогда сейчас напоминая огромную кошку, спокойствие которой так обманчиво. И только тот, кто знает его не хуже самой Кай'я Лэ, сумеет понять: сейчас и здесь он не собирается нападать. Не на нее.

Поперек лба, между темных изящно изогнутых бровей оборотня пролегла вертикальная морщинка, выдавая его напряжение. А во взгляде непроглядно-черных глаз плещется столько боли, что даже ему со всей уравновешенностью огромного хищника не спрятать ее. Впрочем, наверное, он и не пытается. Не от нее. Потому что его боль — лишь отражение ее собственной.

Ледь вдруг опускает глаза, привычным жестом убирая со лба слишком длинную челку, а когда он вновь поднимает лицо к Заниле, морщинка между его бровей разглаживается, боль отступает, растаяв в плотной темноте взгляда, а по его губам скользит едва заметная улыбка.

— Хорошо, что ты пришла! — он произносит это совсем тихо, но акустика в кольце каменных стен такова, что его голос мгновенно заполняет все пространство храма, со всех сторон окружая Занилу, прикасаясь к ее коже, как раньше, когда она еще умела чувствовать, это делала сила, исходящая от оборотня. — Я боялся, что маги придумали еще что-нибудь, и я не смогу дозваться тебя! — он делает еще полшага вперед, к ней, и вновь замирает, лишь вплотную подступив к алтарю, но дальше не двигается, не пытается обойти его, словно это какие-то странные условия сна не позволяют Ледю приближаться к ней. Занила неуверенно покачала головой: чем дальше, тем происходящее казалось ей все более непонятным.

— Куда я пришла? — переспросила она и слегка вздрогнула, когда и ее собственный голос, как и голос Ледя, мгновенно разлетелся десятком птиц, поднявшись до самого каменного свода над их головами. В ответ уголки губ оборотня чуть дрогнули, изгибаясь в улыбке, немного насмешливой и слегка неуверенной. И такой знакомой, что сердце Занилы при виде ее сорвалось и на секунду забыло, что следует биться!

— Мне нужно было поговорить с тобой, — принялся объяснять Ледь. — Я нашел описание одного древнего ритуала и провел его. Связи крови, что есть между нами, оказалось достаточно, чтобы у меня получилось вызвать тебя! — оборотень слегка развел руки, словно предлагая Заниле посмотреть вокруг, на храм, в котором она оказалась по его воле. Кай'я Лэ прижала ладонь к лицу, даже не пытаясь сдержать широкую улыбку. — А ты что подумала? — немного неуверенно уточнил Ледь, заметив ее странную реакцию на свои слова. Занила не удержалась и фыркнула:

— Вообще-то я успела решить, что сошла с ума, либо очень близка к этому!

Ледь рассмеялся, запрокинув голову. Длинные темные пряди скользнули по плечам, по серому шелку рубашки.

— Оборотни не могут сойти с ума! Ты разве не знаешь этого? — его черные глаза, когда он вновь посмотрел на Занилу, сияли так, будто в них отражался весь тот свет, что заполнял храм. Кай'я Лэ опустила взгляд. Несколько мгновений потерянного и вновь обретенного счастья, две улыбки… Так мало, и теперь ей придется расплатиться за них. Кажется, лучше бы это действительно был просто сон!

— Я не оборотень больше, — она не подняла глаза на Ледя, смотря только на собственные пальцы, вновь до боли вцепившиеся в каменную плиту алтаря, словно та могла хоть чем-то помочь ей. И даже ее голос на этот раз не разлетелся под сводами храма, а безжизненно осыпался вниз хлопьями серого пепла.

— Так вот, что маги сделали с тобой, — Занила услышала голос Ледя. Он не задавал вопрос. Он уже все знал и сам. И на секунду в ее душе вдруг полыхнула безумная надежда: Талгат говорил, что Ледь сможет почувствовать только ее смерть, не больше, не исчезновение силы из ее кружева! Но если Ледь уже знает, что произошло с ней, значит, маг ошибся! Может быть, он тогда просчитался и в другом, и еще можно все исправить?.. Если бы только в голосе Ледя, не задающем вопрос, а уже все знающем наперед, не звучало вновь столько боли.

Занила закусила губу, заставляя себя собраться, и только после этого вновь подняла глаза на Ледя.

— Что еще тебе известно? — проговорила она, как-то отстраненно отметив, что ее голос даже не дрожит. Для боли у нее еще будет время. Сколько угодно времени, если верить обещаниям Талгата! А оборотень в ответ на ее вопрос пожал плечами:

— Не так много, как хотелось бы, — его голос тоже звучал ровно, словно и ему удалось взять себя в руки. Вот только Занилу не покидало ощущение, что это его спокойствие больше всего напоминает именно безжизненность пепла — то, что остается, когда в пламени беспомощности сгорают боль и отчаяние! Лучше бы она верила, что всего лишь видит сон, лучше бы он позволил ей еще раз улыбнуться!.. Ледь скользнул рукой по лбу, убирая с глаз упрямо спадающую на них челку, впрочем, взгляд не опустил, словно ни на секунду не позволял себе забыть: девушка, стоящая перед ним, знает каждый его жест, а также и все то, что за этими жестами скрывается. За прикосновением к волосам Ледь привык прятать свою неуверенность, но сейчас, здесь и особенно перед Занилой он как раз ее и не мог себе позволить! — Я чувствую, что твоей жизни ничего не угрожает, — продолжил он, отвечая на ее вопрос. — И еще я примерно могу определить твое местонахождение — где-то на юго-западе Тивириллы.