Ольга Сергеева - Меняющие Суть

А потом был еще один костер. Поленница такой же высоты, только тело на ее вершине маленькое. Как еще одно напоминание о том, кого именно они этой ночью предают огню. Как будто хоть кто-то из стаи мог забыть!.. А пламени было все равно. Оно ревело точно также. И искры ядовитыми светляками вгрызались в черный бархат неба. Оборотням, окружившим костер, ослепленным близким пламенем, даже звезды на нем были не видны, словно огонь добрался и туда, сжег их дотла, потому что на земле ему было мало пищи!

А потом поленницы рухнули, сложившись с протяжным стоном. На несколько минут пламя взметнулось еще выше, разгораясь еще ярче, но никто не собирался его больше кормить. Этой ночью оно уже получило свою добычу. И только угли, ярко-алые, словно кровь, еще долго мерцали в темноте — будто глаза, следящие за оборотнями, напряженно смотрящие им вслед, когда стая отвернулась от них, чтобы уйти в дом.

Ритуальная зала в самой глубине дома была уже готова, та самая, где год назад Занила принимала клятву крови. Она не использовалась с того времени, и вот теперь понадобилась вновь. Лука ждал Кай'я Лэ там. Он стоял возле каменного алтаря. Он не был связан, и никто из оборотней не держал его. Он сам выбрал свою судьбы, призвав право верности, и не ему теперь отказываться от нее. И костры, унесшие свободные отныне души в небо, он тоже видел.

Занила подошла к Луке. Она была безоружна. Своего врага она бы заколола клинком, или когтями и клыками выпустила его кровь, но оборотню своей стаи она могла подарить только одну смерть. Ее руки легли на плечи Луки, притягивая его к себе, обнимая. Кожа оборотня казалась почти горячей, но Кай'я Лэ не позволила себе почувствовать это, опустившись на другой уровень реальности. Здесь она видела только его кружево, полное энергии, излучающее свое собственное тепло, прикасающееся к силе в ее нитях.

И не было больше времени. И сомнений она тоже не могла себе позволить. Не Хозяйка стаи… Кай'я Лэ раскрыла кружево. Сила Леса, все эти дни только усилием воли сдерживаемая в нем, хлестнула наружу. Но Занила не дала ей растечься далеко — только до нитей оборотня, замершего под ее руками. Лука не сопротивлялся ей. Да он бы и не смог… Сила Леса затопила его тело, смешавшись с энергией в его кружеве. И тогда Занила потянула ее назад, забирая всю, до последней капли, еще крепче сжимая в своих объятиях тело оборотня, словно просто не могла его отпустить, позволить рухнуть на пол! Как не могла она отойти от объятой пламенем поленницы… И снова кому-то из оборотней пришлось до боли стиснуть ее плечо, заставляя разжать руки, вспомнить, что под ними уже ничего нет — лишь безжизненное тело, еще теплое… Опустившееся на пол возле алтаря!

Натара… Пламя, пожирающее ее тело, искры, уносящие за Черту ее душу. А Кай'я Лэ казалось, что она по-прежнему слышит ее голос, зовущий отправиться в Догату вместе. Зей… Он так вырос за то время, что Занила не видела его, что она его почти не узнала. И все равно отрез парчи оказался для него слишком большим. Тонк… Он изъездил с караванами весь материк, он мог рассказывать о своих странствиях, наверное, бесконечно, но каждый раз, когда в комнату входила Натара, он поворачивался к ней и уже не отпускал ее взглядом. Гурат… Всю прошлую зиму он был вместе с Кай'я Лэ. Все снежные месяцы — все Вольные княжества. И его клятву она помнит до последнего слова. Лука… Светло-голубые глаза, смотрящие только на нее. Не отвернуться и не отпустить. И не разжать объятий. Право верности. Право на смерть от руки Хозяина… И не отказать.

Занила метнулась с ковра, одним слитным звериным движением вскочив на ноги, бросилась к окну, срывая белоснежную паутину штор, запутываясь в ней, закричала, перегнувшись через резной деревянный подоконник:

— Хватит! Замолчи! — голос темной птицей взвился над домом. — Кто-нибудь велите ей замолчать!

Струны испуганно взвизгнули, сорвавшись с пальцев, и во внутреннем дворике повисла гулкая, до предела наполненная напряжением тишина. А Занила все также стояла, свесившись из окна, вцепившись в резные распахнутые настежь створки, не в силах разжать сведенных судорогой пальцев. По ее телу, от затылка вниз через позвоночник, одна за другой пробегали волны крупной почти болезненной дрожи. Сила рвалась из ее кружева, и Кай'я Лэ было все труднее сдерживать ее. Саму себя сдерживать… Она не услышала, как распахнулась и вновь захлопнулась дверь за ее спиной, только чьи-то сильные горячие руки вдруг сжали ее плечи, заставляя ее отстраниться от окна.