Ольга Сергеева - Хозяин Стаи

— Она хорошо дерется, — высокий темноволосый мужчины пожимает плечами. Они идут по дорожке рядом, хотя он мог бы идти на полшага впереди, как и положено Хозяину. Но ведь так неудобно разговаривать?

— Не так уж и хорошо, — возражает Зуру.

Темная тонкая бровь изгибается вверх, демонстрируя недоумение:

— Она вполне приличное время в одиночку продержалась против двух твоих не самых слабых бойцов, и ты говоришь, что она дерется недостаточно хорошо? Для человека, — уточнил он. Зуру насмешливо хмыкает.

— С каких это пор вы стали оценивать умение сражаться человеческими мерками?

— Для людей у меня всегда были только человеческие мерки. Не недооценивай меня, Зуру!

— А вы не переоценивайте эту девчонку!

— Я видел, как она сражалась сегодня на арене годрумского цирка. Ее там прозвали Звон Стали. Как тебе?

— Она действительно была так хороша, что ей дали свободу? — недоверчиво уточняет Зуру. Он не слишком любит бывать среди людей, но кое-что об их обычаях знает.

— Ничуть не хуже, чем здесь! — небрежный кивок в сторону плаца. Зуру морщится.

— И все равно вы зря оставили ее: нам слишком много придется скрывать от нее, Хозяин.

— В Годруме меня знают под именем боярина Родослава.

— Вот именно, — произносит Зуру, уже сам себе, потому что его Хозяин легко взбежал по ступеням крыльца и скрылся за услужливо распахнувшимися перед ним массивными дверьми. А управляющий развернулся и пошел назад в сторону плаца: у него сегодня было еще слишком много дел.

Окраина Годрума, побережье залива Скоба. Лето 1278 года от Сотворения мира (три недели спустя).

Зан присела на нагретые солнцем каменные ступени, и Кор тут же взобрался ей на колени. За последние дни ей не так уж много времени удавалось проводить вместе с ним. И дело было не в бесконечных тренировках, длившихся с утра до вечера, а в том, что сам звереныш все чаще предпочитал убегать охотится: ему не нравилось это новое место их обитания. Зан говорила себе, что просто вокруг великолепный лес с огромным количеством всякой живности. Естественно, ее хищнику нравится пропадать там. Зан понимала: все дело в хозяевах поместья, среди которых они оказались. В Хозяевах.

Зан не знала, как ей называть их, даже в собственных мыслях. Не люди. Это точно. В страшных сказках, что рассказывали у нее дома, в тех самых сказках, что однажды осенним утром стали реальностью, их называли Хозяевами Леса. Потому что они приходили из древнего Леса, росшего на северной границе княжества Махейн. И уходили снова в него, собрав свою дань. Здесь леса не было. Был парк из вековых туй. Именно парк: аккуратный, ухоженный, просматривающийся практически насквозь. Он словно обнимал поместье с одной стороны. К тому месту, где сидела Зан, он подступал почти вплотную, но все же не доходил до самой верхней ступени на десяток аммов. А сразу после лестницы начинался каменистый залитый солнцем берег, обрывающийся в вечно беспокойное Ражское море. Зан выбрала эту широкую пологую лестницу не случайно — она была словно границей двух миров: сумрачного тихого лесного и пронзительно солнечного. И сейчас она сидела на ступенях, сложенных из желтоватого чуть шершавого песчаника, с удовольствием подставив лицо солнцу, радуясь выдавшейся сегодня передышке.

Да, Леса возле поместья не было. Но те, кто жили в нем, оставались Хозяевами. Хотя они, конечно, неплохо притворялись людьми. Зан оценила. Если бы она не знала точно, среди кого оказалась, она ни за что не догадалась бы. И ни один человек на ее месте не понял бы тоже. Да и что они могли заподозрить? Зан понимала: и в Годруме, и в Салеве о Хозяевах не знали ничего! И даже в Махейне их считают просто сказкой, которую родители рассказывают на ночь своим непослушным чадам, чтобы те не убегали далеко от дома. Еще вопрос, какой из вариантов хуже?

А то, как Звери вели себя, было почти безупречным. Ну да, они тренируются с утра до вечера, почти не выказывая усталости. Они великолепно владеют оружием. Они очень сильные, быстрые, ловкие. Но разве этого достаточно, чтобы заподозрить глупую детскую страшилку в реальности? Даже если они сильнее обычного человека? Если они двигаются настолько быстрее, что обычный человек не всегда в состоянии уследить за ними? Если их тела способны на такое, чего просто не могут обычные люди?!

Да, именно пластика движений как раз и выдавала их чаще всего. Слишком гибкие, слишком… Зан не могла найти слов, но когда она смотрела на них, она понимала: человеческое тело так двигаться не может. Для этого нужно быть зверем, хищным и очень сильным. Мог бы кто-нибудь еще заподозрить что-нибудь неладное в этих просто очень хороших бойцах? Зан не знала. А для нее они могли бы и не скрываться.

Кор завозился у нее на коленях и нетерпеливо защелкал. Зан провела рукой по его мохнатой спинке. Все верно, они ведь пришли сюда не просто посидеть вдали от странных хозяев этого странного поместья. Зан утащила с кухни спелый зейтун* [ *Зейтун — фрукт с очень сладкой, немного вяжущей мясистой мякотью, плотной шкуркой и несколькими тонкими продолговатыми косточками внутри. В спелом виде имеет яркий красновато-оранжевый цвет. Выращивается практически повсеместно на юге материка. На рынках Годрума появляется примерно к середине лета. Дерево зейтун влаголюбиво, поэтому его плоды достаточно дороги . ], и сейчас они собирались разделить это лакомство на двоих.

Хозяева скрывали от нее свою суть, претворяясь людьми. Создавали для себя неудобства — наверняка. Зачем? Почему ее взяли в дружину, или как здесь принято было говорить, в гвардию боярина Родослава? Зачем? С какой целью?

Зан провела лезвием ножичка по плотной немного пушистой кожуре, разрезая спелый исходящий соком плод на две части.

Зачем?

Еще пополам.

Зачем?

Тонкая полоска для Кора. Острый нож режет так легко.

Зачем? В чем же причина? Три недели Зан пыталась найти ответ на этот вопрос и не могла. Самое непонятное было то, что решение оставить ее принял именно Хозяин. Когда Зуру — управляющий его поместьем и командир его гвардии — был уже готов выставить ее — глупую девчонку, случайно забредшую, куда не следует. А Хозяин приказал ее взять. И Зан оставалось только гадать почему. Он не узнал ее, не вспомнил. Разве он может помнить всех, кого когда-либо убивал? Все верно: даже если он не забыл ту деревню и ту маленькую одинокую девочку на холме, поросшем елями, — для него она мертва! Была, конечно, еще одна встреча, когда она, маленькая рабыня, набросилась на… А ведь тогда все решили, что напала она на махейнского князя! Зан усмехнулась: да, таких боярин Родослав тоже вряд ли запоминает.

Значит, ему понравилось, как она дерется. Зан недоверчиво покачала головой. Что он мог увидеть в ней? По сравнению с его собственными бойцами? Не людьми.