Ольга Сергеева - Хозяйка Леса

Яркое полуденное солнце слепило глаза, вызывая на них слезы, но почтенный Хадзи не отворачивался и даже не пытался прикрыть их ладонью. Он смотрел на прекрасные двух и трех мачтовые парусники, на их высокие крепкие борта и стремительно изогнутые носы. За свою долгую жизнь, проведенную в догатском порту, Сарук Хадзи научился разбираться в кораблях. И теперь ему было достаточно лишь одного взгляда, чтобы понять: эти явно быстроходные и мощные парусники ничуть не походили на обычные грузные и неповоротливые купеческие лоханки!

Неужели мальчишка не ошибся?..

Двадцать парусников, обогнувших скалистый мыс и вошедших в Догатскую бухту, практически закрыли линию горизонта, расчертив ее стрелами мачт и светлыми пятнами парусов. Хадзи с такой силой стиснул руки, что костяшки длинных сухих пальцев побелели. Как могли корабли прибрежной охраны пропустить этих пиратов? Хотя, разве они сумели бы воспрепятствовать такой эскадре, если она твердо решила пройти? Если так, и бой уже состоялся, это означало только одно — Салевская столица уже была беззащитна!

Сарук Хадзи стремительно обернулся к мальчишке, все еще стоявшему рядом с ним.

— Беги в дом главы Совета! Расскажи!

«Он должен успеть хоть что-нибудь предпринять!..»

Взгляд Хадзи еще раз скользнул по силуэтам парусников, неумолимо приближающихся к берегу, и в следующее мгновение его цепкие пальцы вновь сжались на плече пацаненка:

— Стой!

Мальчишка с недоумением покосился на господина писца, но тот уже вновь перестал обращать на него внимание. Он смотрел на корабли. Что-то в том, как шли эти парусники, вызывало сомнения, что это пираты, и еще большее в том, что они сейчас собираются нападать на салевскую столицу! Во-первых, зоркие глаза Хадзи заметили, как постепенно на мачтах уменьшается количество парусов. Корабли явно замедляли ход, а значит, большая часть из них и вовсе останется на рейде и только некоторые собираются швартоваться возле пирса. К тому же на самих кораблях не заметно было никаких приготовлений к бою. По палубам сновали матросы, управлялись со снастями, взбирались на мачты — обычная суета перед прибытием…

Сарук Хадзи вернулся под свой навес, взял со стола массивную книгу в обложке из тесненной кожи — журнал, в котором он вел все свои записи, привычным жестом прицепил к поясу рабочий набор из непроливающейся чернильницы и пера, и уверенно шагнул в сторону причала.

— Разберемся, что же это за пираты такие!

Крутой борт корабля глухо стукнул о причал, и двое матросов перескочили с него на берег, не обратив ни малейшего внимания на тут же вновь показавшуюся полоску воды, схватили концы канатов, переброшенных им, и потянули на себя, не позволяя волнам оттолкнуть парусник. Не прошло и нескольких минут, как Сокол был уже надежно пришвартован к пирсу догатского порта. Деревянные сходни ударились о камень набережной, и Занила в сопровождении своих гвардейцев спустилась по ним. А на причале их уже ждали. Прибытие флотилии собрало на пирсе целую толпу народа: рыбаки, оставившие на время свои лодки и сети, крикливые торговцы, стражники в форменных кирасах с алебардами в руках и, конечно же, вездесущие мальчишки. Но впереди всех, важный и прямой, высушенный то ли возрастом, то ли неукротимым салевским солнцем, стоял портовый писец, удерживая перед собой массивный журнал.

Как только Занила ступила со сходней на выщербленный камень набережной, он тут же шагнул ей навстречу, всем своим видом демонстрируя, что мимо него ей не пройти! Занила позволила легкой усмешке коснуться ее губ и остановилась в нескольких аммах от почтенного писца. Если бы она захотела, он не помешал бы ей, и все его стражники не помешали бы! Занила подняла голову и посмотрела туда, где чуть выше по холму поднимались светло-желтые стены Догатской крепости. Она помнила, как увидела их в первый раз, и какое впечатление они тогда произвели на нее. Они показались ей огромными, мощными и неприступными. Теперь она смотрела на них и невольно отмечала все их слабые места — все то, что помогло бы ей взять крепость, если бы она решила на нее напасть! Хотя зачем нападать, если ее, вполне возможно, пропустят и так?

Сарук Хадзи нервно сглотнул пересохшим горлом и оглядел странных людей, спустившихся с трехмачтового парусника. На купцов они явно не походили. И действительно больше всего напоминали пиратов. Но пиратская эскадра, мирно зашедшая в торговый порт, — это однозначно было выше понимания старого Хадзи! И еще он не понимал, где их командир, владелец всех кораблей? Почему вперед вышла эта совсем еще молоденькая девчонка, да к тому же так странно одетая: в мужские штаны и рубаху, расстегнутую на груди, открывающую светло-золотистую кожу? Длинные почти серебристые волосы девчонки трепались на ветру, и она откинула их со лба, придерживая рукой на затылке. Она молчала, в упор глядя на Хадзи своими темно-серыми глазами. И явно ждала, пока он первым начнет разговор.

Молчание начинало затягиваться и становиться неловким. Сарук еще раз обвел взглядом мужчин, стоявших полукругом за спиной девчонки. Еще несколько остались на борту корабля. И никто из них явно не собирался помогать ему решить его непростую задачу! Нужно было что-то делать, и Хадзи наконец-то решился.

— Могу я узнать ваше имя, уважаемая госпожа? — произнес он, отвесив поклон девчонке, впрочем, довольно короткий. И для верности тут же уточнил. — Это ведь вы являетесь владелицей сей флотилии?

Заниле было довольно забавно наблюдать за мучениями старого писца. Она прекрасно осознавала, что ее, мягко говоря, не слишком впечатляющая внешность может сбить с толку кого угодно. Хотя здесь, в Салеве, дело было не в том, как она выглядит, а просто в том, что она женщина! А им в этой стране отводилась лишь роль красивого и дорогого имущества, принадлежащего мужчинам.

— Да, я Хозяйка этих кораблей, — она усмехнулась, наслаждаясь замешательством писца. — Я боярыня Занила. Дочь боярина Родослава.

Заниле потребовалось сделать усилие, чтобы произнести последние слова также уверенно и спокойно, как и первую часть фразы. Все прошедшие дни, пока подгоняемый попутным ветром Сокол стремительно рассекал своим хищным носом воды Ражского моря, Кай'я Лэ и командир ее гвардии много говорили о том, в качестве кого она собирается прибыть в Догату. И назваться дочерью Родослава было идеей именно Байда. Занила не хотела этого говорить, но он все же настоял. Людям ни к чему знать, что именно произошло в стае. Она Хозяйка, и для оборотней этого достаточно. А людям лучше считать, что свою власть и все имущество она получила в наследство. Например, от отца.

— Рад приветствовать вас, почтенная боярыня! — Занила с усмешкой отметила, что подобострастия в голосе портового писца явно прибавилось. К тому же у него больше не вызывало такого недоумения, что она, девушка, командует мужчинами — мало ли чего можно ожидать от этих странных северян?! А в памяти Занилы сами собой всплывали знания, казалось, давно забытые, но очевидно, намертво вбитые в нее за годы обучения в догатской школе для рабынь. Портовый писец назвал ее «почтенной боярыней». А это значит, он признавал, что она знатнее его. А в первый раз он обратился к ней «уважаемая», то есть как к равной! А «госпожа» там было лишь вместо еще неизвестного имени… — Почтенная боярыня, — писец вновь привлек к себе ее внимание, — не скажите ли вы мне название вашего корабля? Точнее, кораблей, — поправился он.