Ольга Обломова - Чужая судьба

— У нас нет магов.

Перворожденный изящно приподнял точеные плечики.

— Это не столь важно, не обязательно же присылать команду. В конце концов достаточно будет и одного. В качестве услуги, мы даже можем дать тренеров, которые покажут основные приемы. Главное скажите в какой дисциплине будете участвовать.

Флавий фыркнул, открыл рот для возражения, но…

— Я подумаю, что можно сделать, — спокойно произнес Конрад, медленно оборачиваясь. Тихий стук в дверь разрушил воцарившуюся было тишину.

— Прошу, — пригласил король. Дверь бесшумно приоткрылась, впуская айрана, одетого в форму слуги.

— Ваше Величество, прибыл Его Высочество младший принц Тайшат.

Все вздрогнули. Звон разбитого стакана наполнил комнату и обитатели её посмотрели на принца Флавия.

— Извините, — тихо проговорил тот, так и не отрывая изумленного взгляда от принесшего весть.

— И как он? — спокойно спросил Конрад у слуги.

— Очень изможден, потерял много крови, но ничего особо страшного. Восстановится в обычный срок.

— Отлично. День рождение у него послезавтра, но думаю его мы отпразднуем в кругу семьи. Шат сможет участвовать?

— Возможно.

— Что ж, посмотрим завтра. А официальное празднество перенесем на неделю вперед, — Конрад повернулся к сидящему гостю. — Там я и дам вам окончательный ответ насчет Игр. Вы и ваши коллеги, разумеется, приглашены. А сейчас думаю совещание можно закончить.

Поняв все правильно эльф поднялся, поклонился.

— До свидания.

И бесшумно вышел из комнаты. Некоторое время стояла тишина, затем молчавшая до сих пор Ириена, произнесла тихо.

— Значит он выжил? Но как?

Ей никто не ответил, и она прямо обратилась к королю.

— Отец, он провел ритуал?

— Да.

— Значит ты знал, — яростно выдохнул старший сын. — Знал и ничего не сказал нам.

Конрад с удивлением взглянул на того.

— Я должен пред вами отчитываться? — спросил холодно, и Флавий поежился, поняв, что палку перегнул.

— Нет. Прости.

Король кивнул и повернулся ко все еще остающемуся в комнате слуге:

— Тайшат у себя?

— Да, Ваше Величество.

— Ты свободен.

Слуга поклонился на прощание и бесшумно покинул комнату, оставляя членов семьи наедине. Но королю не хотелось обсуждать сейчас внезапное появление уже практически признанного мертвым младшего.

— Я пойду, навещу Шата.

Он вышел, предоставляя остальным возможность спокойно судачить о случившимся. Арни тенью скользнул за ним.

Король неторопливо шествовал по мрачным коридорам родного замка. Возможно, решение его пойти к сыну тотчас же, не дожидаясь выздоровление оного, и не было лучшим, но король понимал, что потом может быть и хуже. Ему стоило неимоверных усилий воли заставлять себя шагать. Он очень боялся. Боялся увидеть принца, посмотреть тому в глаза, не знал, что услышит от него, но заранее этого боялся, потому что в какой-то мере предал собственного сына. Любимого сына. Он не знал кого увидит в теле младшего: повзрослевшего парня, Каджи или незнакомца. Но предполагал, что все-таки брата.

Не останавливаясь, Конрад прикрыл глаза и тихо застонал сквозь стиснутые зубы. Ему было больно, ему было так больно. Как он мог? Как он мог, согласиться отправить в качестве Сопровождающего Каджи?! Он ведь знал, что нет шансов у принца против своего дяди, знал но… Он был должен незаконнорожденному брату своему. Этот долг достался от отца, а расплачиваться пришлось его Тайшату. Нет, сначала даже не предполагал так подставлять того, но после ритуала, проведенного над принцем, решил, будто уже потерял сына. А когда понял, что мальчик сопротивляется — и получается у него не так уж плохо — было поздно. Слова сказаны и их не вернуть. А в итоге… Кто же в итоге теперь его сын? Скоро узнает, но как же страшит знание это. И потому так неторопливо идет сейчас король. Так непривычно медленно.

Но как не растягивай путь, когда-нибудь он заканчивается. Вот и теперь не слишком и много времени прошло, а перед глазами короля стояла дверь в комнату Тайшата.

Конрад, собравшись с силами, постучал и вошел, не дожидаясь ответа.

Принц, как и предполагалось, лежал в постели. Правда лежал прямо поверх одеяла, застывший и смотрящий в потолок, на узоры Парим. Которые должны были охранять владельца от злых демонов, что приходят в сны и убивают там же, забирая души. Конрад не верил в подобные сказки, но аналогичные узоры пестрели над всеми кроватями в замке. Как это ни забавно, но Деверо был чрезвычайно суеверен.

— С возвращением.

— Спасибо, — Тайшат так и не обернулся. Король сделал неуверенный шаг вперед, одновременно осматриваясь. Ничего особо не изменилось, но это пока. Принц ведь только вернулся.

— Как самочувствие?

— Средней степени паршивости, — голос принца звучал все также невыразимо. Король нахмурился — фраза была странна в своей неизвестности.

— Интересный оборот речи. Сам придумал?

Тайшат, наконец, повернул голову и взглянул на отца своего. Тот вздрогнул. Сын выглядел весьма скверно: бледный, осунувшийся, черты лица заострились, глаза стали больше, волосы потускнели и безжизненной паклей лежали на подушке.

— Что вам от меня нужно, Ваше Величество? Знаете, я вообще-то чрезвычайно устал, и хотел бы отдохнуть.

— Я знаю, просто решил посмотреть на тебя. Убедиться, что с тобой все в порядке.

— Убедились?

— Не совсем. Почему ты грубишь?

— Разве? Прошу прошение у Вашего Величества, я это не специально.

Конрад помолчал. Затем проговорил:

— Я знаю, тебе сейчас плохо, но также было у всех. Вся семья проходила через подобное.

— Всеее, — с какой-то непонятной интонацией произнес Тайшат. Сел на кровати и Конрад неожиданно понял, что сына буквально трясет. — Все? И все убивали айранов, ставших друзьями за время пути.

— Таков обычай, — глухо произнес король. — Мы не можем ничего изменить. Нам остается лишь нести это бремя на себе.

— И мы несем. И я… вынес. Хотя мне отчего-то нагрузили больше, чем мог взять. Но ведь вынес. Убил. А знаешь, как я его убил, отец? Я перерезал ему горло. Я убииил… И не в бою. А связанного. Он умер не как воин. Как жертва. И я убил не как воин. А как палач. Палач, слышишь?!!! — неожиданно сорвался на крик Тай. — И виноват ты!! Ты сделал меня палачом!!! Это твоя вина!!!

Король, не утруждая себя ответом на обвинение, повернулся и быстро покинул комнату. А Тай обессилено упал обратно на кровать. Его лихорадило, он дрожал и не мог понять отчего — то ли от потери крови и усталости, то ли от отвращения. Боли. Как ему плохо!

Тогда, сразу после ритуала, нужно было выбираться, и на переживания не оставалось ни времени, ни сил. «Пройти через избушку» оказалось чрезвычайно легко. Нормально двигаться он не мог, потому до дверей доползал. А за Лесом его ждала Ниру — и это оказалось истинным счастьем, сам бы он добраться до хотя бы ближайшего жилья не смог никак. А так — его донесли, и он оказался в цепких руках слуг, которые помыли, одели, накормили, уложили в постель. И только поняв, что все закончилось, что он теперь в безопасности, окончательно осмыслил. Он — убийца. Он зарезал собственного дядю и почти друга. Осознание чудовищности поступка накатило с неотвратимостью судьбы. В какой-то мере помогало понимание, что выбора по сути не было, что если бы не он, то его. Но не слишком. И Тайшат лежал, страдая, смотря в потолок и мучительно боясь закрыть глаза.