Екатерина Пекур - Предатели Мира

Ты просто потерял надежду. Всё потерял. Слишком долго ждёшь невозможного…»

Под кабинетом Главного ему пришлось сидеть около часа. Казалось, кожа слазит с него от чего-то вроде стыда, невыносимой тоски и боли. Но он сидел, не шевелясь и ничем не выражая свои эмоции, а только мысленно костеря себя за полный разлад в душе. Так не годилось. Слишком опасно… Не теперь!

А потом его уши поймали еле слышный доклад дежурного и далёкий (и оттого такой тихий, что могло и показаться) Бого-хульный возглас. «Немедленно его сюда!»

— Вы можете зайти.

Лаконичный кивок. Дежурного офицера он знал с «Лайхарры». На лице у обоих — эмоций не больше, чем у стола, за которым сидит дежурный.

Тяжёлая дверь. Десять шагов потёртого красного с зелёным ковра, старый паркет. Смотреть перед собой. Держать себя в руках. Без оговорок. Без единой помарки. Он на грани катастрофы. Он почти сломан. Стараясь не волочить ногу, он переступил порог.

— Младший офицер внутренних дел да Лигарра по приказанию руководства прибыл.

На лице шефа никаких эмоций. Да было бы странно. Он кивает.

— Положите.

Шеф никогда не звал их иначе, как по фамилии, даже щенков. Уважал. Кадры в «контре» — всё. Он поймал себя на том, что опять думает про Главного, как про шефа.

— Вы свободны, офицер.

Он развернулся и шагнул к выходу.

— Стойте.

Броня на все запоры. Пустые глаза. Головокружение. Левый глаз почти не видит. «Держать себя в руках…»

— Вы свободны, офицер, — механически повторил Главный через долгие три секунды.

— Принято.

Он почти не помнил, как оказался в мобиле.

Спасибо, Главный. Спасибо хотя бы тебе, старик.

Он ехал по улицам Города, глядя, как дрожат его руки, и с ещё большей силой сжимал руль.

На грани катастрофы. «Напиться бы вдрызг, может, попустит.» Держаться, ещё чуть-чуть, а потом ещё немного… сколько ещё? «Сколько нужно, столько ты и продержишься, Тень тебя порви..!»

«Создатель, вытащи меня. Хотя бы убей как-то просто.

Дай мне надежду. Умоляю…»

Толком объяснить что-то Бош мы не смогли. Не успели её домочадцы снарядить нам по мешку еды, на улице показались два тяжёлых мобиля с наклейками милиции на борту. Взвигнув, одна из пожилых дочерей Бош снарядила внука проводить нас дворами. Как мне показалось, Тайк и, особенно, Мар, глазам своим не поверили — наверное, они всё ещё думали, что мои вопли о «странном убийстве» преувеличены, как и всякие женские вопли об убийствах. Пока мальчик показывал нам дорогу, всех коммунальных попросили выстроиться на улице или указать местоположение тех, кто занят работами. Байниш Длинноволосую я увидела лишь мельком, когда она выходила во двор с корзинкой белья в руках, а Тайк больше не оборачивался…

Мы уходили. И едва держали себя в руках, чтобы не бежать, как зайцы.

— Ну, и где этот твой друг, о котором ты говорил? — спросил Тайк грубовато.

Расставшись с шоколадным мальчишкой, мы шли по какому-то узкому лазу, который, по словам провожатого, должен был вывести нас на улицу, а затем в промзону Тиголерры. Как выяснилось после долгих блужданий, мальчонка знал местность куда лучше, чем мы были способны ориентироваться на ней. По крайней мере — Мар, который возглавил нашу колонну. В любом случае, я была ему благодарна за проявленные инициативу и характер — потому что мои собственные силы были на исходе. Надо было всё-таки поспать ночью!

С другой стороны, тогда мы бы все трое проснулись от стука милиции в дверь и были бы вынуждены пояснять, кто мы такие и где наши документы.

— Ему ещё звонить придётся, — хмуро ответил Мар.

— Есть какие-то идеи?

— Нет.

Мы молчали. Загаженная улочка Хупанорро, сплошь заставленная брошенными или закрытыми сараями, кончилась. Её сменил один из вполне пристойных фасадов гетто — он даже тянул на звание проспекта. Мы уж приметили крыши Тиголерры и вознамерились повернуть туда, когда на нашем пути, на другой стороне улицы, показался патруль.

— Спокойно.

Втянув голову в плечи, и мы неспешно нырнули в подворотню. Там бегали чумазые детишки и летал мяч. На земле стояли грязные лужи.

— Нужен телефон, — Мар тревожно побренчал в кармане мелочью, видимо, одолженной у наших гостеприимных хозяев.

Я мельком кивнула. Мы попадались на слишком многие глаза, будь я Тенью ударена!

— Я видела телефон дальше по улице. Тайк? Быть может, ты выйдешь?

Мар в ужасе замахал руками. Нет, сказал он, какой ещё Тайк, только я могу с ним договориться, ведь мы уже не в Тер-Кареле, Тень, разве кто-то будет слушать чужого да ещё и мулата, Тень ещё четыре раза!

Мы хмуро согласились, хотя лицо Тайка при этом стало неподвижным.

Вырулив меж детишками, лужами и бельём, мы снова оказались в каком-то проезде размером, дай Боги, чтоб в ширину мобиля. Тут было тихо, и мы спешно зашагали в неведомое.

Телефон нашёлся лишь через пять кварталов. За это время я окончательно извелась от страха и тревоги… Мар уединился в обмалёванной кабинке, гневно стуча по аппарату. Спустя время он вышел оттуда с физиономией если и не вполне довольной, то хотя бы просветлевшей.

— Идём, — сказал он, — я ещё уточню наше местопребывание, и нас подберут. Только придётся выйти из Хупанорро и лучше подальше, иначе вопросов не оберёшься, сами понимаете.

Я уж намеревалась свернуть за угол, когда увидела патрульный мобиль, дремлющий на следующем перекрёстке.

— Назад.

Парни замерли. Я молча указала на машину, едва видную из-за листвы.

— Тень, — сказал Мар, — Санда, а ведь твоё чутьё не обмануло… Убийц этого трупа действительно ищут по высшему разряду. В Хупанорро не продохнуть от милиции.

Судя по голосу, он был изумлён этим фактом примерно настолько же, как если бы тело в прозекторской само с ним заговорило.

— Это если только милиции, — хмуро ответила я, — если тут ещё кое-кто не вмешался в дело.

Парни переглянулись и стали серыми.

— Куда? — со злостью и отчаянием пробормотал Тайк, — Как же нам отсюда выйти?!

— Хина, — сказала я, подумав, — Попробуем выйти к Хине.

Но мы проплутали по району ещё три часа, то и дело нарывясь на засады дорожной милиции (которые тоже могли удивиться парочке белых в Хупанорро) и патрули, пока в воздухе не ощутился запах рыбы и тины…

Перед нами текла широкая река Города. Справа и слева громоздились блокгаузы, склады, меж ними тянулись к небу редкие деревца. В воздухе с пронзительными криками носились чайки, ласточки-береговушки, слышался плеск воды.

Мы спешно зашагали по деревянной лесенке, ведущей к причалам, и уже оттуда двинулись по топкой, иногда пропадающей, дорожке вдоль берега на север. Пахло сыростью, по плёнке воды, подходившей иногда прямо к нашим ногам, плыли десятки тысяч ивовых листьев, а под ногами хлюпало. Я решила, что промочить ноги будет не лучшей идеей, и опять начала баловаться с малой тягой. Я делала это до тех пор, пока шедший позади Тайк не удивился, почему я не оставляю следов. Я спешно обрубила концы — и тут же немедленно опустилась в грязевую массу на два пальца. Мне показалось, Тайк что-то заподозрил, но он промолчал, и мы дальше чавкали по тине.