Екатерина Пекур - Предатели Мира

Мои глаза наполнились слезами, но я молчала.

— Самое странное — я ведь никогда до этого не ощущал себя обделённым. Это казалось таким естественным — жить в одиночестве и ни о ком не заботиться. Но меня почему-то всё время мучало ощущение, что я должен… чем-то восполнить то, что я сделал… Эту мёртвую девочку… Почему она так меня задела? Именно она..? Ведь были же другие..? Я не знаю. Но я должен выростить новую, понимаешь? Я что-то сделал не так. Я только знал, что ничего не выйдет. Они мне не верили, а я не верил им. Но людям так нельзя жить. Я знал, что я никогда не найду… никого.

Я подумала о человеке, который поехал за мной в «Белую Башню». В драке с собой, собственной памятью и настоящим, которое он не мог изменить — но он всё-таки попытался это сделать. Впервые в жизни идти самому. И ему это удалось.

— Я тоже так думала. Что я никого не найду.

— Глупости какие.

— Ты же знаешь, что это правда. Что я так и думала.

Ночь. Тишина. Я смущенно засмеялась.

— Мне нравилось моё одиночество. Все мои друзья давно переженились — а у меня даже не возникало мысли, что мне чего-то не хватает.

— Жуткая парочка старых одиночек.

Меня поцеловали в ухо. Я засмеялась.

— Ты продолжай… про год назад.

— Да что? Дальше ты уже знаешь. Честно пытался отыграть назад. Мне казалось, если я буду механически делать свою работу, всё войдёт в своё русло, и я как-то… забуду о том, что всё изменилось. Хотя я же понимал, что как только я появлюсь, меня порежут на кусочки. Наверное, я допустил ошибку — мне не следовало соваться в бюро. Не знаю, под мобиль кинуться или уж сразу бежать во внутренние расследования… Я был совершенно неадекватен — но я это осознал уже на ковре у Главного… так сказать, при контакте с суровой реальностью. Ты же общалась с да Лорро?

— С жирной ящерицей из второго? — улыбнулась я, ощущая, тем не менее, предательский холодок в животе. Тень. Вот не стоило на ночь глядя поминать жуткого шефа второго линейного..!

— Так вот, он действительно заносчивая ящерица по сравнению с моим старым начальником. Думаешь, зря его так прозывАли — «Главный?» Страшнее и неоднозначнее человека, пожалуй, во всем Комитете не найти. Ну, кроме тех, о которых не упоминают, — поправился он.

Я прокашлялась. Мои мозги (может быть, к счастью) не могли вообразить что-то хуже господина да Лорро, но от этого мне стало ещё неуютней.

— Но его так ещё и с уважением звали, понимаешь? Главный — человек, и за своих всегда горой стоял. Это единственное, что меня спасло. Я говорил с ним и понимал, что живым мне оттуда не выйти. Я влез в ситуацию настолько странную и подозрительную, что хоть бы кости собрать! Нарушил всё, что только можно было нарушить. Пропадал без вести в Предгорьях — ну ты вообрази? В общем, делать всё по правилам и принять любую судьбу — это был единственный вариант поведения. И я упросил шефа отпустить меня домой — собраться с мыслями и прийти в себя. Я частично доложил о случившемся и дал слово отчитаться на рассвете. Тогда я ещё был на очень хорошем счету у руководства, а в такой ситуации тебе обычно многое спускается из того, за что другим уже снимают голову. Он разрешил. К несчастью для себя. Насколько я знаю, у него были немалые неприятности из-за этого гуманизма. Но я дописал отчёт до событий в «Белой Башне», и понял, что я впервые не могу этого сделать. Ты была бы… — он запнулся, и я снова приняла на себя отпечаток его ярости и боли.

Я была бы, как та девочка пятнадцати лет. Мертва. А ещё раньше… только вряд ли на свете был ещё один молодой и добросердечный да Лигарра. К тому же, бризы не люди, чтобы их жалеть…

— Если бы мы смогли тогда как-то избегнуть этого кошмара. И вытереть из жизни улицу Пин. Но я тогда… испугалась.

— Я тоже… — тихо прошептал он, — Впервые в жизни я не знал как быть. Мне казалось, что умереть самому — это будет самым верным решением. Но когда я пришел в себя в госпитале… я только тогда сумел всё спокойно обдумать. И решить. На самом деле, спасибо тебе за твою попытку меня прикончить. У меня хоть алиби появилось, — его голос улыбнулся, — И возможность сделать хоть что-то, а не идти, как скотина на забой. Я подумал — может быть, мы ещё увидимся. И ты уцелеешь. Ты же пообещала поцеловать меня в следующуй жизни. Выходит, вот она и наступила. После смерти.

Подтянувшись к его щеке, я крепко прижалась к его коже губами. Это доставляло мне такое удовольствие, что я даже переживала за своё душевное здоровье.

— Это слишком сложно, Рыжая, — прошептал он в темноте, — Я даже сейчас не чувствую, что я вне Системы. В Комитете не бывает бывших. Мы действующие или мертвые. Но и тогда мы не бывшие, — проговорил он, — А я ещё жив. И я пытаюсь… стать бывшим. Наверное, первым на свете, — в его голосе мелькнула ирония, — Будучи в здравом уме и ясной памяти я собираюсь жить с тобой. Защищать тебя до последнего вздоха. В мире с этой новой средой, если она рискнёт меня принять. Если нет, хотя бы вытащить тебя из этой передряги. И каким-то образом не стать предателем данного ранее Слова.

— Тебя это так сильно беспокоит — то, что ты уходишь из Системы? — тревожно произнесла я. Я ощущала, что ему нужно выговорится — он молчал год, прожитый в непробиваемом панцире, и даже, наверное, думать не смел ни о чём постороннем — я не представляла себе, как это можно вынести и не сойти с ума.

— Я прожил в ней всю сознательную жизнь. Я клялся честью. Сомнения меня не мучают. Мне уже нет дороги назад. Нет и не будет. Но если ты нарушишь одно Слово — тебе уже никто не поверит в будущем. Если бы в Адди мне позволили подвести черту под прошлым и действительно жить начать сначала… Я просто не вижу иного выхода — чтобы жить со спокойным сердцем.

— Они захотят, чтобы ты говорил. За это, подозреваю, Совет простит тебе многое, — тревожно произнесла я.

— Видимо, ничего не попишешь. Моё решение — мне и нести последствия.

Я беспокойно пошевелилась на его плече. Я поняла, на что он намекал. Сделав мне предложение и получив безоговорочное согласие, он стал слишком уязвим. Члены Семьи — навеки единое целое. Мы оба были так воспитаны — в строгих традициях Порядка, и оба, насколько я знала, не допускали теперь, что мы разлучимся из-за каких бы то ни было причин. Но одновременно он напрочь лишил себя пространства для манёвра. Потому что он знал, что тогда я пойду за ним даже в Тень. И было весьма вероятно, ему придётся выбирать между двумя Словами — старым и новым. Снова между собственной честью и моей жизнью.

— Мне бы не хотелось, чтобы это лежало на твоей душе.

— Я решил, Санда. И уже давно. Ты же не допускаешь, что я не мог прогнозировать такую ситуацию? — зловредно хихикнул он, — Ну, примерно такую? К сожалению, мозги мои так устроены, что я всё анализирую. Так что я совершенно чётко знал, на что я иду, когда симулировал амнезию. Что история будет долгая и нравственно сложная.