Астрид Линдгрен - Братья Львиное Сердце [перервод Б.Ерхова ]

- Да, Катла лежала там и спала. Но никто об этом не знал.

Я задрожал. Ничего хуже я и вообразить не мог. Поду мать только! Допустим, ты пленник, сидишь себе в пещере Катлы, и вдруг, откуда ни возьмись, на тебя лезет дракон!

Но Юнатана занимали совсем другие мысли.

— Значит, она вылезла через другой ход, — думал он вслух. — И я должен найти его, даже если придется искать целый год!

Долго нам отдыхать не пришлось. Юнатан не знал покоя.

Мы осторожно приближались ко входу в пещеру. Прогулка по плоской вершине закончилась быстро. Мы уже видели далеко под нами реку, а на другой стороне Нангиялу, ох как же мне захотелось туда!

— Посмотри, Юнатан, — сказал я, — вон та ветла, где мы купались! Там, на другой стороне реки!

Она словно улыбалась нам. Посылала оттуда привет, ласковый привет со светлого берега.

Но Юнатан подал знак, чтобы я молчал. Он боялся, как бы нас не услышали. Мы уже подошли к краю обрыва. Где–то здесь, в каменной стене под нами, висела на петлях медная дверь. Отсюда, сверху, мы ее, конечно, видеть не могли.

Зато увидели часовых. Трех воинов Тенгила. В черных шлемах. Сердце у меня застучало.

Мы подползли к самому краю обрыва, чтобы получше их разглядеть. И если бы они тоже взглянули наверх, то, наверное, наши взгляды встретились бы. Но негоднее часовых по искать! Они и не думали смотреть по сторонам. Сидели себе, играли в кости и в ус не дули. Раз враг не может про никнуть через медную дверь, к чему ее стеречь?

Внезапно дверь распахнулась, и кто–то вышел из пещеры–еще один воин Тенгила! Он вынес пустую миску и кинул ее на землю. Дверь за ним захлопнулась, мы слышали, как он запирал ее.

— Ну вот, свинья накормлена в последний раз, — сказал он.

Воины засмеялись, и один спросил:

— Ты сообщил ему, какой замечательный сегодня день последний в его жизни? И что Катла ждет его вечером, как стемнеет?

— Да. И знаете, что он ответил? «Ну наконец–то!» А по том просил передать от него привет Шиповничьей долине. Что же он говорил? А … «Орвар умрет, но не умрет свобода!» — Поцелуй меня, красотка! Вот что он скажет Катле сегодня вечером. И она ему ответит!

Я посмотрел на Юнатана. Он побледнел.

— Идем, — прошептал он. — Скорее отсюда!

И мы отошли от обрыва тихо–тихо, как только могли, а убедившись, что снизу нас не видно, бросились бежать. И бежали без остановки, пока не очутились возле Грима с Фьяларом.

А потом присел и возле лошадей, потому что не знали, что делать и как быть дальше. Юнатан заметно пал духом, я ни чем не мог утешить его, да и сам приуныл тоже. Я понимал, как он переживает за Орвара. Он ведь надеялся, что сможет помочь ему, а теперь уже не верил ни во что.

— Орвар, незнакомый мой друг, — говорил он. — Сегодня вечером ты умрешь, и что станет после с долинами Нангиялы?

Мы поели хлеба, поделившись с Гримом и Фьяларом. Я с удовольствием глотнул бы оставленного про запас молока.

— Не сейчас, Сухарик, — сказал мне Юнатан. — Вечером, как стемнеет, я отдам его тебе до последней капли. Но не раньше.

Он долго сидел молча, но наконец произнес:

— Я понимаю, бессмысленно искать иголку в стогу сена. Но мы должны попытаться.

- Что попытаться?

— Выяснить, каким образом выбралась из пещеры Катла.

Я видел, что он и сам не верит в эту затею.

— Будь у нас в запасе год, — добавил Юнатан, — тогда на верняка выяснили бы. Но у нас остается только день.

И не успел он это сказать, как мы вздрогнули от неожиданности. В узкой расселине, где мы устроились с лошадьми, возле самой каменной стены росли пышные зеленые кусты. Из–за них–то и вылетела к нам напуганная чем–то до смерти лисица. И прошмыгнула мимо прежде, чем мы успели ее раз глядеть.

— Откуда она вдруг взялась? — удивился Юнатан. — Сейчас посмотрим.

И он исчез за кустами. Я сидел и ждал. Он все не появлялся. Я забеспокоился.

— Где ты, Юнатан? — крикнул я.

Он тут же откликнулся. Он кричал из–за кустов вне себя от радости:

— Знаешь, откуда она выскочила? Прямо из горы! Из горы, Сухарик, из пещеры Катлы! Здесь большая дыра!

Наверное, все было предрешено заранее–давным–давно, еще в незапамятные сказочные времена. Наверное, уже тогда было решено, что Юнатан освободит Орвара и спасет Шиповничью долину. И наверное, какие–то сказочные существа направляли каждый наш шаг, хотя мы об этом и не подозревали. Как же еще нашел бы Юнатан вход в пещеру? И точно в том месте, где остановились мы с лошадьми. Да так же, как я среди всех домов в Шиповничьей долине угадал именно усадьбу Маттиаса!

Скорее всего Юнатан нашел лаз, через который выбралась из пещеры Катла. Что же еще это могло быть? Дыра заметно чернела в каменной стене. Не очень большая. Но в меру широкая, чтобы отощавшая от тысячелетнего сна дракон ша смогла протиснуться через нее, когда она обнаружила, что привычный ее выход загорожен.

И достаточно большая, чтобы в нее могли пролезть мы.

Я подошел и заглянул в черную глубину. Сколько еще там за таилось спящих драконов? Тех самых драконов, которые проснутся, стоит войти туда, потревожить их, а то и наступить в темноте на хвост. Неизвестно!

Я почувствовал на плече руку Юнатана.

— Сухарик, — сказал он, — не знаю, что ждет меня там, в темноте, но я полезу.

— И я тоже, — ответил я дрогнувшим голосом.

Юнатан потрепал меня по щеке указательным пальцем:

— А может, тебе лучше подождать меня здесь вместе с лошадьми?

— Я же сказал: куда бы ты ни отправился, я всюду буду с тобой.

— Да, ты так говорил.

— Потому что я хочу быть с тобой. Хоть в самой адской бездне, хоть в подземном царстве.

Именно таким адским подземным царством и оказалась пещера Катлы. Я вползал в черный ход, как в тяжелый черный сон, от которого невозможно проснуться, я как будто навсегда по кидал белый свет и погружался в вечную ночь.

Ведь пещера Катлы–это же не что иное, как старое мертвое драконье логово, думал я, пропитанное злом с изначальных времен. Здесь, наверное, лежали когда–то тысячи драконьих яиц, и целые полчища драконов расползались отсюда и убивали все живое, что попадалось им на пути.

Не зря старое драконье логово выбрал Тенгил под темницу. Я задрожал, чуть представив себе, чего он только не творил здесь с бедными узниками. Самый воздух пещеры, казалось, отдавал застарелым злом. В окружавшей нас тишине я слышал страшные шепоты. Они доносились из глубины, на верное, они рассказывали о всех муках, плаче и смерти, которые видела пещера с тех пор, как ею завладел Тенгил. Я хотел спросить Юнатана, слышит ли он эти звуки, но раздумал. Потому что, может, мне просто показалось.

— Ну вот, Сухарик, мы отправляемся с тобой на дальнюю–дальнюю прогулку. Ты не забудешь ее никогда! - сказал Юнатан.