Михаил Тырин - Колесо судьбы

Он вошел в храм даймонов через пролом в стене, другого входа не нашлось. Атмосфера векового запустения окружила его, как недавно – туман, сдавила грудь, заложила уши. Каменные истуканы, по большей части разбитые, безмолвно смотрели со всех сторон на нежданного гостя, и в их взглядах не было ни капли радушия.

Здесь царил полумрак, лишь кое-где лучи света пробивались через проломы и трещины. Но Алласт сразу нашел путь, по которому прошел Мерр.

Он увидел разбитые камни стены. Их разбили недавно – это определялось по поверхности разломов. Видимо, Мерр, не особо мудрствуя, просто проложил дорогу своим посохом и силой протомага. И то верно – чего время терять на поиск лазеек?

Пролом вел в темноту. Алласт разжег крошечный яркий огонек на кончике посоха и увидел лестницу – широкую, замшелую, собранную из огромных каменных плит, почти не обработанных. Лестница вела вниз, в сумрачную неизвестность.

Больше всего на свете Алласту хотелось сейчас оказаться подальше отсюда. Лучше всего – в какой-нибудь маленькой мирной деревеньке, под ярким солнцем и зелеными кронами, с кружкой пива и ватагой веселых друзей.

Здесь не было друзей. А если б и были, вряд ли принесли бы много пользы. «Это твой путь», – так сказали члены Протектората.

Он спускался по лестнице и буквально кожей ощущал, как крошечное пространство сдавливают гигантские каменные глыбы, из которых собрано основание Фактории. Их невообразимая тяжесть словно опускалась на плечи – медленно и неотвратимо.

Лестница кончилась, а Алласт увидел странную картину – круглый, как труба, коридор, затянутый тонкой дымкой. Здесь было светлее, скорее всего, свет давала плесень, покрывающая стены. Посох можно было спрятать обратно в чехол.

Алласт пошел вперед, его ноги по колено утопали в странной дымке. У него было странное чувство, что за ним наблюдают. Казалось даже, что здесь не один, не два, а множество живых – они где-то совсем рядом, просто невидимы.

В какой-то момент нога его зацепила камень – и тот не откатился в сторону, а подпрыгнул и… медленно поплыл по воздуху. Алласт остановился, прислушался. Вскоре он убедился, что летающий камень здесь не единственный. А пройдя еще несколько десятков шагов, обнаружил, что все пространство перед ним занято булыжниками, которые плавали во всех направлениях, как мыльные пузыри.

Это должно было иметь объяснение. Алласт догадывался, что путь к воротам полон ловушек, и перед ним – одна из них. Видимо, ушедший вперед Мерр сумел ее преодолеть и дезактивировать. Что ж, спасибо ему…

И наконец Алласт понял, кто за ним наблюдает. Совершенно случайно он прикоснулся к стене и тут же отпрянул – рука нащупала что-то теплое.

Справившись с испугом, он присмотрелся. Картина была ужасна – все стены, как барельефы, покрывали окаменевшие тела живых. Они были именно живые, Алласт совершенно ясно осознавал это. Они чувствовали, они смотрели на него. Они застыли в разных позах – одни тянули руки, другие, наоборот, съежились в испуге, третьи приготовились отразить какую-то угрозу… Знать бы только, как эта угроза выглядит.

Когда-то давно он слышал жутковатую легенду про Виноватых. Великий Единый Бог не дал им вечной смерти, но и не оставил среди живых. Они навечно должны были оставаться на одном месте в виде каменных статуй, деревьев, родников, и все, что они могли, – это смотреть. Ну и, конечно, думать. Муку страшнее трудно было изобрести – вечность без движения, без свободы, без надежды.

Алласт не понимал только одного – какое кошмарное преступление перед Богом и миром нужно было совершить, чтобы заслужить такую кару. Может быть, попытка открыть ворота Фактории и есть подобное преступление?

Но на что тогда надеется Мерр? Конечно, он хитрый, он все предусматривает, и все же…

Алласт боялся идти дальше. Он боялся стать одним из живых изваяний с глазами, застывшими в вечной мольбе. Самое страшное – он даже не предполагал, где та грань, за которой следует наказание.

Эта грань ждала его впереди. Он увидел ее, когда решился пройти еще с полсотни шагов.

Три обтесанных и отполированных камня, похожих на клинки, торчали из стен и потолка, сходясь остриями в центре. Было бы довольно трудно пролезть через них и не пораниться, но главным было не это. Когда Алласт приблизился, они задрожали и вдруг пришли в движение. Это были простые движения, напоминающие работу обычных ножниц, но попробуй пройди через такие ножницы! И что-то подсказывало Алласту, что их нельзя просто застопорить или сломать.

За этой необычной преградой дымка сгущалась настолько, что разглядеть что-либо было вообще невозможно. Алласт некоторое время стоял и лихорадочно размышлял, как ему поступить теперь, и вдруг услышал голос:

– Ты уже здесь?

Это был голос Мерра. Алласт медленно обнажил посох, на который, впрочем, мало надеялся. Камни-ножницы замедлили движение, остановились, а затем и вовсе спрятались в стене. Завеса из дымки отдернулась, как простая занавеска. Перед Алластом стоял и таращил изумленные глаза Мерр.

– Ты как здесь оказался? – проговорил он.

– Шел, шел… и пришел, – пожал плечами Алласт.

Мерр был совершенно голым, на нем не было даже браслета. Вокруг него мерцало и переливалось прозрачное желто-оранжевое сияние. Алласт смутно догадывался, что это может означать.

Видимо, Мерр использовал Купол силы, энергетическую броню протомага. Сквозь эту броню легко мог пройти, например, меч или даже брошенный камень. Но при этом она делала своего обладателя недосягаемым для любых заклинаний, любых магических воздействий и объектов.

Теперь было ясно, как Мерр собирался избежать наказания и не остаться здесь в виде еще одной живой статуи. Против Купола бессильно даже колдовское мастерство даймонов, его может снять только сам хозяин.

Мерр быстро оправился от удивления, и на лице его появилась скептическая усмешка.

– Пришел за очередной мудростью, бродяга? – изрек он. – Сдается мне, ты ее получишь. А потом долго будешь упражнять разум в каком-нибудь спокойном месте, в устье Реки Смерти, например.

За спиной Мерра Алласт разглядел низкий зал со слабым зеленоватым освещением. В центре его был виден абсолютно черный гладкий круг диаметром в три-четыре шага. Там лежал какой-то предмет, Алласт почти не сомневался, что это обломок Колеса.

И еще он разглядел в глубине зала слабое свечение четырехмерного пентаграна – хрупкой конструкции, составленной из хрустальных и серебряных спиц, на которую, как на скелет, опирается невидимая ткань протомагии.

«Расколотить бы эту штуку, – с тоской подумал Алласт, – и оставить Мерра без его магии. Да только как туда прорвешься…»

– А что это у нас такое отросло? – глумливо усмехнулся Мерр, глядя на новую ногу Алласта. – Твои лекари ничего не перепутали? Может быть, тебе не следовало обращаться к ветеринарам?