Антон Грановский - Тайный враг

Крев засмеялся, и смех его был так страшен, что волосы на голове у артельщика встали дыбом. Этот человек боялся его, боялся до смерти, и все же он хотел принести себя в жертву. В его любви к жене и дочери было столько человеческого, что Крев на мгновение почувствовал что-то вроде сострадания.

Крев взглянул на женщин, которых все еще сжимал в лапах. Пожалуй, они заслуживали снисхождения.

– Отпусти их… – сипло забормотал артельщик, с ужасом глядя на увенчанные острыми когтями лапы Крева. – Прошу тебя – отпусти их. Они всего лишь женщины и не заслужили смерти.

Крев почувствовал что-то вроде жалости, но длилось это всего мгновение. Затем голод железной рукой скрутил желудок Крева, он сжал зубы и тихо застонал. Зверь стремительно брал в нем верх над человеком, и это было сладко и мучительно одновременно. Ему хотелось рвать когтями живую плоть, вонзать в нее зубы и пить свежую горячую кровь.

Не в силах больше сдерживаться, Крев вцепился в тела женщин четырьмя передними паучьими лапами, заканчивающимися черными когтями, напрягся и одним рывком разорвал податливые женские тела на части.

– Нет! – закричал артельщик и, замахнувшись ножом, бросился на Крева.

Крев взмахнул черной, мохнатой лапой, увенчанной острым и длинным, будто кинжал, когтем. Затем отшвырнул от себя истерзанное тело женщины, прижал к груди то, что осталось от молодой девки, и огромной бесшумной тенью выскользнул на улицу.

Сосед и друг артельщика Хома – сухопарый мужичок Родим Лапоть – вышел из дома, чтобы отлить, и заметил в окошке соседа тусклый свет. «Странно, – подумал Родим. – Чего это они среди ночи? Уж не случилось ли чего?»

Пару часов назад Родим видел, как от двора Хома отъехала телега, запряженная крепкой каюрой лошадкой, а в ней – трех незнакомцев и тощего мальчишку. Гостей давно нет, а свет в горнице у Хома все еще горит. Что бы это значило?

Родим затянул веревку на штанах и хотел уже повернуться к дому, как вдруг увидел, как в окне соседского дома мелькнула большая тень. Несколько секунд он стоял неподвижно, пристально вглядываясь в соседское окно, затем выдернул из дровницы крепкое дубовое полено и зашагал к избе Хома.

Чем ближе он подходил, тем неспокойнее делалось у него на сердце. Вернуться бы сейчас в избу, забраться под теплую подмышку спящей жены и закрыть глаза. Но соседский долг не позволил Родиму остановиться. Если в дом артельщика Хома пришла беда, то Родим обязан предложить ему свою помощь. А как же иначе?

Подойдя к избе артельщика Хома почти вплотную, Родим остановился и прислушался. То, что он услышал, заставило его сердце забиться быстрее.

– Отпусти их… – просил кого-то артельщик. – Прошу тебя – отпусти их. Они всего лишь женщины и не заслужили смерти.

В горле у Родима пересохло. Вот оно что! В дом соседа наведались разбойники. Ну, держитесь! Он крепче сжал в руке полено и двинулся к двери. Когда-то давно Хом помог Родиму справиться с пожаром. Пришло время вернуть артельщику долг и отплатить ему добром за добро.

Родим передвигался осторожно и тихо, стараясь не выдать себя нечаянным звуком. Но вдруг в избе что-то грохнуло, а затем Родим услышал странный звук – будто кто-то порвал плотную холстину, а затем Хом заорал голосом, от которого кровь в жилах у Родима застыла:

– Нет!

Послышался какой-то стук, а затем что-то черное пронеслось мимо тусклого окошка – дверь со стуком распахнулась, и огромная черная тень, выскочив из дома на улицу, стремительно метнулась к лесу.

Родим на мгновение остановился, с изумлением уставившись на далекую черную стену деревьев, поглотившую чудовище, затем повернулся и побежал к двери.

Когда Родим ворвался в горницу, дыхание комом встало у него в горле, кровь отлила от лица, полено выпало из разжавшихся пальцев, а побелевшие губы мелко задрожали.

На полу горницы лежало истерзанное, окровавленное тело Милы. А чуть правее Милы лежал и сам артельщик Хом. Вернее – половина артельщика, потому что другая его половина, левая, валялась в углу горницы бесформенной грудой.

Правая половина артельщика еще шевелилась, пытаясь поднять сжатый в пальцах нож-косарь и выпучив на Родима налитый кровью глаз.

Родим повернулся и кинулся прочь из дома. У порога горницы ноги его заскользили по крови, и он едва не упал, но удержался и продолжил свой бег. Выбежав на улицу, Родим упал на колени, и его шумно вырвало.

Костер Глеб разжег быстро. Руки привычно действовали сами, пока голова была занята размышлениями. К разговору Ставра и матушки Евдокии он прислушивался вполуха.

– Правда, правда… – ворчал молодой ходок. – Кому нужна твоя правда? В этом мире главное – сила. А силу дарует богатство.

Евдокия покачала головой.

– Нет, ходок. Моя истина главнее твоей силы. «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Путь к свободе лежит не через богатство, а через правду. И если ты знаешь эту правду, ты должен говорить о ней во весь голос, не боясь ни пыток, ни лютой погибели. Лишь возвещая истину, можно стать свободным и уподобиться Господу.

Ставр усмехнулся:

– Не знаю насчет твоего Господа, а вот уподобиться нашему князю я был бы не против.

– Этого я тебе не советую, – глухо проговорил Глеб, отложив палку, которой ворочал пылающие ветки.

– Почему? – удивился Ставр. – Он богат, и у него есть сила и власть.

– Верно, – кивнул Глеб. – Но у него нет самого главного.

– Чего же это?

– Жизни. Князь Егра мертв уже два года.

Ставр несколько секунд изумленно хлопал глазами, потом сглотнул слюну и хрипло спросил:

– Как это? Почему мертв?

– Во время войны с Голядью князя отравили, – объяснил Глеб.

– Это я помню, – кивнул Ставр. – Говорят, он до сих пор не оправился от болезни.

– Князь умер через два дня после этого, – спокойно проговорил Глеб. – Но княгиня Наталья скрывает правду и действует от его имени, называя себя «княжьими устами».

Ставр долго сидел, задумчиво хмуря лоб. Потом вновь взглянул на Глеба и тихо спросил:

– А бояре знают?

Глеб покачал головой:

– Нет.

Ставр озадаченно поскреб в затылке.

– Ну и дела. Выходит, нашим княжеством правит мертвец?

– Выходит, что так.

Несколько минут сидели молча, глядя на пылающие ветки костра. Первой молчание прервала Евдокия. Указав на видевшиеся в темноте каменные столбы, она спросила:

– Эта каменная арка и есть межа?

– Да, – ответил Глеб.

– А откуда она здесь появилась?

– Точно не знаю. Но считается, что сотни лет назад ее воздвигли предки нынешних нелюдей.

– Чтобы защитить людей от Гиблого места?

Глеб покачал головой:

– Нет. Чтобы защитить Гиблое место от людей.