Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рауграф

В торжественной тишине граф Ришар громко прочел:

– Сэр Жерардин из Регенсбурга! По приказу и с соизволения его светлости майордома Ричарда за ваши заслуги вам даруется звание лорда Кентбрукского.

Я сказал величественно:

– Поднимитесь, милорд.

Он торопливо встал, в глазах преданность и опасение сделать что-то не так, кто знает этих армландских зверей, я подал обеими руками меч в дорогих ножнах, украшенных золотыми накладками и мелкими драгоценными камешками.

Он принял почтительно, коснулся губами рукояти и прошептал:

– Ваша светлость…

Я наблюдал, как он отступил в строй лордов, тут же пропели трубы, из толпы придворных степенно вышли послы короля. Вообще-то должны по протоколу ждать в соседнем зале, а сюда явиться по сигналу труб, но оба то ли сделали вид, что не знают дипломатического этикета, то ли решили, что не знаю я, но предпочли побыть среди орифламцев, наверняка успели с кем-то перемолвиться и здесь в зале.

Оба вышли и поклонились настолько сдержанно, словно король Кейдан наблюдает за их каждым жестом.

– Ваша светлость, – произнес герцог Боэмунд, – шлем вам сердечный привет от далеких Ундерлендов!..

Я перехватил его взгляд на мою корону, второй герцог, который Алан де Сен-Валери, вообще поглядывает с явной иронией.

– Благодарю вас, – ответил я державно, ирония в мой адрес очень не нравится, никто не должен чувствовать превосходства над моей светлостью, это опасное и чреватое умаление власти, – в свою очередь передаю вам привет от королевства Орифламме.

Я нарочито употребил старое название королевства, пусть сразу видят, что здесь им не там, оба как будто не уловили разницы, герцог Боэмунд произнес вежливо:

– Благодарим вас, ваша светлость. У нас несколько щепетильное дело… и мы предпочли бы его обсудить в более приватной обстановке.

Я поинтересовался холодно:

– Сэр Боэмунд, правила есть правила. Я от них не отступаю.

Герцог Боэмунд Фонтенийский снова покосился с ухмылкой на мою корону. Веселье в глазах разгоралось все ярче.

– Ваша светлость, – произнес он, я обратил внимание, что на этот раз вовсе не поклонился, а продолжает смотреть мне в лицо уверенно и с наглым превосходством, – все-таки я вынужден напомнить, что мы… благородный лорд Алан де Сен-Валери и я, сэр Боэмунд Фонтенийский… как бы вам сказать поделикатнее… гм… настоящие герцоги…

Взгляды моих лордов в который раз метнулись к блистающей короне на моей голове, я увидел замешательство и на их лицах, эти две титулованные сволочи правы, по всем законам правы.

Герцог Алан де Сен-Валери добавил покровительственно:

– Потому лорд Боэмунд и предлагает провести встречу в другом формате. Как трое равных… как минимум.

Сэр Эйц опустил голову, стараясь не встречаться с моим грозным взглядом, а мой секретарь вообще отступил за спинку трона, чтобы я не увидел его в любом случае.

Сцепив зубы от злости и унижения, я кивком подозвал Макса, снял корону и передал ему в руки. В глазах молодого рыцаря мелькнуло замешательство, однако принял с поклоном, отступил в группу моих рыцарей.

Я отыскал взглядом сэра Растера.

– Сэр, – сказал я ему громко, – окажите мне любезность…

Сэр Растер гаркнул так, что зазвенели стекла:

– Приказывайте, мой лорд!

– Принесите, – сказал я, – мой меч.

Растер без поклона повернулся, как носорог в броне, раздвинул лордов, словно камыш, и пропал за их спинами. Я молчал, вежливо улыбался. Послышался топот, грохот, лязг, сэр Растер примчался с таким шумом, словно во главе рыцарской конницы, преклонил колено и подал обеими руками меч.

– Спасибо, сэр Растер, – сказал я. – За аргумент в дипломатических переговорах. За весьма и зело весомый аргумент.

Герцог Боэмунд и герцог Алан де Сен-Валери оторопело смотрели, как я положил меч себе на колени, пламя свечей заиграло на золоте накладок, взялся за рукоять и чуть выдвинул из ножен. Красиво и зловеще блеснула голубая сталь отменной выделки.

– Ну, – сказал я и улыбнулся послам Кейдана, – если переговоры в старом формате зашли в тупик, продолжим в новом. На ваше любезное и столь уместное напоминание, что я не герцог, отвечаю такой же галантностью и уместностью.

Мертвая тишина стояла в зале, потом началось осторожное шевеление, неуверенные смешки. Лица моих рыцарей медленно прояснялись, а у герцога Боэмунда и герцога Алана, напротив, темнели. Пухлые щеки сэра Алана потеряли алый цвет и даже слегка провалились.

Герцог Боэмунд шевельнулся, голос его прозвучал неуверенно:

– Ваша светлость… это не по правилам. Вы должны держать в руке символы власти…

В мертвой тишине голос сэра Растера прозвучал, словно грохот отдаленной лавины:

– Майордому корона ни к чему.

Послы не двигались, только чуточку вздрогнули, а я напомнил властно:

– У кого меч, того и правила.

– Но…

Я прервал:

– Разве это не символ власти?

– Однако…

– Будем считать, – сказал я твердо, – вы сорвали переговоры, предъявив непомерные требования, и теперь готовы отправиться обратно?

Они переглянулись, мои лорды затаили дыхание. Герцог Боэмунд сказал, запинаясь:

– Это будет поспешное решение… дипломаты так не поступают… Мы должны посоветоваться…

– Советуйтесь, консультируйтесь, – разрешил я. – Минуты вам хватит?..

Он охнул:

– Ваша светлость!.. На консультации с Его Величеством уходят месяцы!

– Хорошо, – ответил я быстро. – Как хотите, я не против. Только ждать не могу, дела, дела. Его Императорское Величество Герман Третий изволил пожаловать меня титулом маркграфа, вдруг да вы не слышали, вы же диплодоки, тьфу, дипломаты, теперь вот я, выполняя Его Высочайшую волю, начинаю стягивать войска к границам Гандерсгейма. И, как полагаю со всем смирением, должен находиться в военном лагере, подготавливая вторжение. Могу отправиться туда уже завтра. С утра.

Граф Ришар проронил задумчиво, но так, чтобы услышали:

– Вообще-то все готово… Я велю оседлать коней?

Послы переглянулись, герцог Алан кашлянул и сказал с рассчитанной медлительностью:

– Ваша светлость, в экстренных ситуациях мы можем с разрешения Его Величества принимать решения сами. Хотя это и риск…

– В чем?

Он позволил губам чуть сдвинуться в короткой улыбке:

– Для наших шей.

– Ваши не жалко, – ответил я безжалостно. – Другое дело, шеи моих людей.

Герцог Боэмунд вздохнул.

– Мы понимаем, – сказал он, – воля Императорского Величества превыше всего, в том числе и королевской, потому мы с гер… гм… лордом Аланом готовы продолжать обсуждать детали.

Я в задумчивости трогал кончиками пальцев блестящие накладки из золота на ножнах. Все затаили дыхание, когда я взялся за рукоять и вытащил меч до половины. Я подвигал морщинами на лбу, вздохнул и со стуком задвинул его обратно. На послов короля не смотрел, но ощутил, как оба с облегчением перевели дух.