Александр Доставалов - Ожог от зеркала

– А-ага. – Никита сладко зевнул во весь рот. – А в город за булочкой не надо сбегать?

– Я серьезно. – Тарас повернулся и умостился на другом боку. – Сходи проверь, иногда нужно.

– Ладно, – согласился Никита, но с места не тронулся. Какое-то время он сидел, сонно оглядывая комнату, потом нахмурился. – Слышь, а где мои носки? Тарас. – Он качнул босой ногой засыпающего Тараса. – Слышь, Тарас! А ну давай, быстренько, найди мои носки!

Тарас даже отвечать не стал на столь наглое заявление. Никите, однако, разговор и не требовался. Он встал, снова потянулся и, увидев в углу искомое, сообщил Тарасу, снова качнув того ногой:

– Ладно, не надо, – как если бы Тарас уже подорвался и вдохновенно шарил по всем углам, – можешь ещё поспать.

Рука проснувшегося наконец Тараса злобно цапнула пустоту, а благополучно отпрыгнувший Никита, прихватив носки, ускакал одеваться в светёлку.

На крыльцо Никита вышел, жуя смолку с наполнителем. Там уже сидели, позёвывая, Флейта и Шершавый. Последний сделал аккуратную повязку через вытекший глаз и смотрелся теперь очень колоритно.

– Говорят, к нам какой-то монах приблудился.

– Да, пришёл один, – нехотя ответил Флейта. Никиту он недолюбливал, хотя чем ему не глянулся цветный Тараса, было непонятно. Возможно, они просто были слишком похожи – оба гибкие, рослые и горазды подраться. Только одного жизнь обучила магии, а другого – выживать и двигаться в лесу.

– А это не лазутчик? – проявил бдительность Никита.

Шершавый усмехнулся.

– Кабы они знали про нашу стоянку, хлопнули бы всех разом, и куча делов. На хрена им лазутчики?

– Люди часто приходят. Все мы так, кто откудова, – философски сказал Флейта.

– А этот монах... Монахов-то у вас немного.

– И монахи бывали, – сплюнув, сказал Шершавый.

– А этот говорит, его ищут. Набедокурил там чего-то.

Флейта заржал.

– Да сюда кто ни придёт, все во что-то вляпались. И каждого ищут. Корчат из себя бывалых, думают, примут лучше.

– Этот без руки. Небось из воров, – предположил Шершавый.

– Думаешь, он не монах? – насторожился Никита.

– Назвался монахом – будет монах. Назвался бы боярином, был бы боярин. Тут хоть кто. Лес уравняет.

– А имя у него...

– Назвался Зенон, – сказал Шершавый. – Надо к нему присмотреться.

Тарас распутывал старую сеть, желая, пользуясь случаем, половить рыбки. Дело продвигалось медленно, но потом он обрезал сгнившие края, где было больше спутанных охвостьев, и стало полегче. Варька уже второй день что-то штопала, сначала одежду, а потом, видимо, во вкус вошла, начала мастерить нечто непонятное. Когда Тарас почти закончил, её рукоделие завершилось.

– Вот, смотри, что я сделала, – с гордостью сказала Варвара, и Тарас увидел странную маленькую подушечку. Очень плоскую, с кружевами по краям. Он накатил на своё лицо должную долю восторга – очевидно, изделием следовало восхищаться, – и осторожно спросил:

– А что это?

– Разве не видишь? – поджала губы Варвара. – Вот сюда руку просовывают.

– А зачем?

– Это прихваточка, дурень.

– Прихваточка? А что такое прихваточка?

Варвара сожалеющее покачала головой.

– Эх ты, неуч. Этой штучкой очень удобно брать сковородки там всякие, чайники. Всё, что нагреется. Утюги.

Тарас понял.

– Отличная прихваточка, – оценил он. – Лучшая из всех, что я видел.

Варька сердито пихнула его в бок.

– Что, не нравится? Я старалась, вышивала. Смотри, какая красивая. Только великовата получилась.

– Ничего, – утешил её Тарас. – Это не сразу заметно.

– Я тут много чего сделаю. Если успею, конечно. Будет у нас уютно, будет свой домик...

– Ненадолго ведь. – Тарас осмотрел светлую комнату, которую Варька действительно начала обживать.

– Ну и пусть. Я ещё вязать умею. Надо будет тебе свитер тёплый связать.

– Я тоже как-то раз связал два шарфика.

Варька удивленно посмотрела на Тараса.

– Ты умеешь вязать? На спицах?

– Ну что ты, – покаялся Тарас. – Я их между собой связал. В узел.

– Убери руки, паразит. Да что ж у меня за охальник ошивается? Куда ж ты все время лезешь? Убери лапы!

– Да я чуть-чуть.

– Не бери меня за здеся.

– Да я в прихваточке.

Тарас действительно напялил на руку Варькино сооружение.

Варька задохнулась от такой наглости, замахнулась сковородкой, но было уже поздно. Охальник добрался-таки до чувствительных мест, прихваточка упала на пол, губы Тараса влажно скользнули по её ключице к открывшейся груди, а пальцы... Она попыталась поставить сковородку на край стола, та, качнувшись, прогрохотала на пол, но это уже не могло оторвать их друг от друга.

Дальний родственник Хвоща Сява вёл Филиппа уже второй день. Они шли перелесками, лесными тропами, просто по солнышку через бурелом – и вышли к широкому озеру, по берегу которого двинулись вправо. Дороги старались только пересекать. За спиной у обоих были бутафорские вязанки хвороста, но пока обманывать никого не пришлось.

– Ты бы хоть рассказал, как он там? – Филипп нарушил долгое молчание и задал Сявиной спине вопрос.

– В порядке мужик. Мощный парень.

Филипп оступился в глубокий снег и чертыхнулся.

– А подробнее? Ты говорил, с ним ещё кто-то.

– Девка с ним. Такая же ушлая. И три парня. Двое из Колледжа, один из наших. Да теперь ещё сестра.

– Ольга, что ли?

– Вроде да. Я с ней не знакомился.

– А те весталки, что ушли из башни?

– Те сами по себе. Они как бы ни с кем. Собираются уйти при первой возможности.

– А зачем вы их с собой-то тащите?

Сява обернулся и посмотрел на Филиппа как на недоумка.

– Дак никто не тащит. Идут, куда хотят. Просто пока не время расходиться. – Он поправил за плечами хворост. – И потом, польза от них. Они иногда тепло на всех нагоняют. Как погодная мачта.

– А правду говорят, что с весталкой ничего нельзя сделать, пока она сама не захочет?

– Брешут. Весталка – она как обычная баба. Ну, только покрасивше.

Филипп задумался.

– А чего ж вы тогда...

– Тю, дурак. Сделать-то можно, а потом у тебя елдак отвалится али сосной пришибёт. И дня не проходишь.

– А... А вот если... Кто это?

Прямо на лесной тропинке соткался из пустоты человек. Только что его не было, и вот он. Проявился из ниоткуда. Ни Филипп, ни Сява прежде не сталкивались с отводом глаз, поэтому появление Костина произвело на них жуткое впечатление.

– Здравствуйте, молодые люди, – вежливо сказал валч.

– Здравствуйте... – прошептал Сява.

– Вы ведь к Хвощу идёте? – спросил Костин.

– Нет, – замотал головой Сява. – А кто это?

– Мы это... Дрова... – сказал Филипп, не понимая, почему он боится этого хлыща, но понимая, что боится. Он сплюнул на снег, прикинул по ноге, как именно выхватит клинок, ежели что, и решил, что это просто от неожиданности.