Дэвид Геммел - Призраки грядущего

— Мне неохота сидеть без дела, — сказал Финн. — Мы пойдем с вами.

— Ладно, тогда пошли, пока рассудок не возобладал. Он повернулся — и пропал. Бельцер последовал за ним,

Маггриг и Финн прошли в ворота вместе. Киалл остался на поляне один. Его одолевал страх, и сердце бешено колотилось. На миг он словно прирос к месту, потом испустил дикий вопль, ринулся в ворота, налетел сзади на Бельцера и растянулся в грязи. Бельцер, выругавшись, рывком поставил его на ноги. Киалл виновато улыбнулся и стал оглядываться. Их окружали огромные деревья, увитые ползучими растениями. У подножия стволов росли тяжелые пурпурные цветы с копьевидными листьями. Стояла удушливая жара, и путники сразу вспотели в своих зимних одеждах. Но больше всего поразил Киалла запах, густой и тяжелый, — зловоние гниющих растений смешивалось в нем с пряным ароматом многочисленных цветов, плодов и грибов. Слева донесся низкий рев, и с деревьев ему ответил целый хор пронзительных голосов. Мелкие темные зверьки с длинными хвостами прыгали с ветки на ветку и раскачивались на вьющихся лозах.

— Кто это — уж не демоны ли? — прошептал Бельцер. Ему никто не ответил. Чареос оглянулся на Врата. С этой стороны они сверкали серебром, а руны на них были мельче и перемежались знаками луны и солнца. Чареос посмотрел на небо.

— У них тут почти полдень, — сказал он. — Завтра к полудню надо будет вернуться назад. Давайте пойдем по этой тропе — авось она выведет нас к какому-нибудь селению Что скажешь, Финн?

— Мысль не хуже всякой другой. Я буду отмечать путь на случай, если кто-то заблудится. — Финн достал нож и вырезал на дереве стрелу, указывающую на Врата, а под ней цифру десять. — Это обозначает число шагов. Я буду метить так деревья по обеим сторонам тропы. Если мы вдруг расстанемся, ищите знаки. — Киалл, понимая, что Финн обращается главным образом к нему, кивнул.

Путники настороженно двинулись вперед и шли по извилистой тропе около часа. Финн то и дело исчезал, уходя влево и вновь появляясь справа. Мелкие темные существа следовали за ними по деревьям. Временами они спускались на нижние ветки и оглушительно орали на пришельцев. Птицы в красных, зеленых и синих плюмажах сидели на деревьях, чистя перья кривыми клювами.

Час спустя Чареос объявил привал. Жара была невыносима, и одежда на всех промокла от пота.

— Мы идем примерно на юго-восток, — сказал Чареос Киаллу. — Запомни это.

В кустах справа что-то зашуршало, листья раздались, и высунулось чудовищное лицо — похожее на человеческое, черное как смоль, с маленькими круглыми глазками. Чудовище, показав острые клыки, выпрямилось во весь свой шестифутовый рост, и стали видны его мощные руки и плечи. Бельцер вытащил топор и заревел во всю глотку. Существо, моргая, уставилось на него.

— Пошли дальше, только медленно, — сказал Чареос. Он вел, а Финн, наложив стрелу на свой круто выгнутый охотничий лук, замыкал шествие.

— Экая мерзость, — шепнул Киалл, оглянувшись на чудовище, молча стоящее на тропе позади них.

— Негоже так говорить о матушке Бельцера, — ответил Маггриг. — Ты же видишь — они враз признали друг друга. — Финн и Чареос прыснули, а Бельцер выругался. Тропа, расширяясь, вела вниз, в мелкую чашеобразную впадину, очищенную от деревьев. Там стояли круглые хижины и горели костры, но никто не готовил на них пищу.

Повсюду виднелись мертвые тела — одни валялись на земле, другие были насажены на колья, третьи приколочены к деревьям. Огромные, с раздутыми туловами птицы сидели на трупах или торчали на крышах домов.

— Похоже, мы нашли Покрытых Узорами, — сказал Финн.

Киалл сидел на склоне над опустошенной деревней и смотрел, как его спутники бродят среди руин Финн и Маггриг разбирались в следах, Чареос и Бельцер искали живых Но живых не было. Киалла охватило отчаяние. Уже в третий раз за свою молодую жизнь он сталкивался с последствиями набега. Во время первого забрали Равенну, а других женщин, постарше, насиловали и убивали. Мужчин убивали тоже. Во второй раз он сам принял участие в кровавом побоище, где свистят мечи и жажда убивать застит глаза. А этот раз, третий, хуже всех. Отсюда, сверху, он видел тела женщин и детей, и даже его неискушенный глаз замечал бессмысленное зверство, с которым их умертвили. Здесь не брали рабов — здесь истребляли.

Вскоре Маггриг, вскинув на плечо лук, поднялся к нему и сел рядом.

— Жуткое зрелище, — сказал охотник. — Похоже, что захватчики ничего здесь не взяли. Сегодня около двухсот воинов окружили деревню и стали убивать всех подряд. Есть следы, ведущие на север, — видимо, малой кучке Покрытых Узорами удалось прорваться и уйти. Их дюжина человек, не больше, и враги гонятся за ними.

— Зачем они это сделали, Маггриг? Какая им от этого выгода?

— Что тебе сказать, — развел руками охотник. — Я как-то сам участвовал в набеге на становище надиров. Мы нашли нескольких наших ребят, взятых в плен, — их поджаривали над огнем, выжигали им глаза. След привел нас в надирское селение. Наш офицер, человек вполне просвещенный, велел вывести вперед всех детей и убил их на глазах у родителей, а потом мы перевешали взрослых Он объяснил нам, что надиры смерти не боятся, поэтому она не может служить достойным наказанием для них, а вот гибель детей их проймет. Это, мол, справедливое возмездие.

— Нет в этом никакой справедливости, — сказал Киалл.

Другие присоединились к ним, и они разбили лагерь поодаль от деревни. Финн не смог разжечь костер, потому что дерево было сырое, и путники сели в кружок. Говорить никому не хотелось.

— Был ли Окас среди убитых? — спросил Киалл.

— Трудно сказать, — пожал плечами Чареос. — Многие тела изуродованы, но я нигде не заметил знакомой татуировки.

— Значит, Узорчатые воюют между собой?

— Нет, — ответил Финн. — Покрытые Узорами малы ростом, и пальцы ног у них смотрят внутрь. А их враги, судя по следам, высокие. Я нашел вот это. — Финн достал из кармана своего оленьего полушубка сломанный золотой браслет.

Бельцер так и ахнул:

— Благие небеса! Сколько в нем весу? — Финн кинул ему браслет. — На добрую сотню рагов потянет.

— Хозяин выбросил его, когда он сломался, — сказал Финн. — Видно, золото тут недорого ценится.

— Так и есть. — Чареос показал всем маленький зазубренный наконечник стрелы — тоже золотой.

— Мне начинает здесь нравиться, — заявил Бельцер. — Мы могли бы вернуться в Готир богачами.

— Радуйся, если мы вернемся живыми, — буркнул Чареос.

— Согласен, — сказал Финн и протянул руку к Бельцеру. Тот неохотно отдал браслет. Чареос встал.

— Скоро стемнеет, — заметил он. — Давайте вернемся к Вратам и заночуем около них. — Он вскинул на плечи котомку и повел всех на северо-запад. Они шли осторожно, то и дело останавливаясь, пока Финн осматривал дорогу впереди, и Киаллу становилось все тревожнее. Эта мелюзга на деревьях так верещит, что никаких врагов не услышишь, будь их хоть целый легион. Мало того, где-то вопят хищные кошки и бурлят невидимые реки и ручьи. Он держался поближе к Чареосу, а Бельцер со своим топором шел замыкающим.