Дэвид Геммел - Друсс-Легенда

Не глядя больше на нее, Друсс пошел дальше.

Посреди дороги сидел сгорбленный старик.

— Скажи, брат, какой дорогой мне идти? — спросил он. — Здесь их так много. — Дорога одна, — ответил Друсс.

— Да нет же, их много, — повторил старик. Друсс прошел мимо и услышал, как женщина зовет старика: «Иди сюда!» Друсс не стал оборачиваться, но вскоре услышал ужасный вопль.

Дорога вела сквозь туман, прямая и ровная как стрела. По ней шли и другие люди — кто бодро, кто еле волоча ноги. Никто не разговаривал. Друсс вглядывался в их лица, ища Ровену.

Молодая женщина, сойдя с дороги, упала на колени. Покрытая чешуей рука тут же схватила ее за плащ и уволокла в туман. Друсс был слишком далеко, чтобы помочь. Он выругался и зашагал дальше.

К дороге примыкало множество троп, и вскоре Друсс оказался в толпе людей, молодых и старых. На их лицах лежала тревога. Многие сходили с дороги и пропадали в тумане.

Друссу казалось, что он идет по этой дороге уже много дней. Здесь не было ни времени, ни усталости, ни голода. Только сонмы душ брели и брели сквозь серый туман.

Отчаяние настигло его. Как же он найдет Ровену среди такого множества? Но он отринул страх и сосредоточился на лицах своих спутников. Если бояться того, что предстоит, никогда ничего не достигнешь.

Вскоре он заметил, что дорога идет вверх. Он по-прежнему не видел ничего впереди, но туман немного поредел. Боковые тропы исчезли, дорога сделалась шире — больше ста футов в ширину.

Друсс шел и шел, прокладывая путь через молчаливое шествие. Дорога разделилась на множество узких троп, и все они вели под своды туннелей, темных и зловещих.

Какой-то человечек в длинной одежде из грубой бурой шерсти шел навстречу реке душ.

— Иди, иди, сын мой, — с улыбкой сказал он Друссу, потрепав его по плечу.

— Погоди! — крикнул ему Друсс.

Человек удивленно обернулся и поманил Друсса за собой на обочину.

— Покажи-ка мне свою правую руку.

— Что?

— Руку, правую руку. Покажи ладонь. — Друсс протянул Руку, и Бурый воззрился на его мозолистую ладонь. — Ты еще не готов к тому, чтобы пройти туда, брат. Зачем ты здесь?

— Я ищу одного человека.

— Ага, — с явным облегчением молвил Бурый. — Ты из отчаявшихся сердец. Многие из вас пытаются пройти туда раньше времени В чем дело? Твоя возлюбленная умерла? Или мир дурно с тобой обошелся? Как бы там ни было, придется тебе вернуться назад. Здесь ты никуда не попадешь, если не сойдешь с дороги — а если сойдешь, тебя ждут вечные муки. Ступай назад!

— Не могу. Здесь моя жена. И она жива — так же, как и я.

— Если так, брат, то она тоже не могла пройти сквозь врата. Ни одна живая душа не может пройти сквозь них. У вас нет монеты. — Бурый показал Друссу собственную ладонь, где виднелась круглая черная тень. — Это плата паромщику — она открывает дорогу в рай.

— Если она не могла пройти здесь, где она может быть?

— Не знаю, брат. Я никогда не схожу с дороги и не знаю, что лежит за ее пределами, — мне лишь известно, что там обитают погибшие души. Ступай к Четвертым Вратам и спроси брата Домитори — он здешний Привратник.

Бурый улыбнулся и скрылся в толпе. Друсс снова влился в людской поток и прошел к Четвертым Вратам, где стоял другой человек в буром платье с капюшоном. Высокий и сутулый, он смотрел на идущих серьезным, печальным взором.

— Ты брат Домитори? — спросил Друсс. Человек молча кивнул.

— Я ищу свою жену.

— Проходи, брат. Если ее душа жива, ты найдешь ее.

— У нее нет монеты, — сказал Друсс. Человек кивнул и указал ему узкую тропу, ведущую вверх вокруг невысокого холма.

— Там, за холмом, много таких. Там они меркнут и вянут, и возвращаются на дорогу, когда приходит срок — когда тело отказывается от борьбы и сердце перестает биться. — Друсс повернул в ту сторону, и Домитори сказал ему вслед: — За холмом нет дороги. Ты окажешься в Долине Мертвых. Тебе следует вооружиться.

— У меня нет при себе оружия.

Домитори поднял руку, остановив поток душ, текущий через врата.

— Бронза и сталь здесь бесполезны, хоть ты и увидишь подобия мечей и копий. Здесь правит Дух, и твоя душа может быть сталью либо водой, огнем или деревом. Чтобы перевалить за холм и вернуться обратно, требуется отвага — и многое другое помимо нее. Веруешь ли ты?

— Во что? Домитори вздохнул.

— В Исток. Или в себя самого. Что для тебя дороже всего на свете?

— Ровена, моя жена.

— Пусть же любовь будет тебе опорой, мой друг. Держись за нее что бы ни случилось. Чего ты больше всего боишься?

— Потерять ее.

— Чего еще?

— Больше ничего.

— Каждый чего-нибудь да боится — это заложено в человеческой природе. В этом проклятом месте человек непременно встречается лицом к лицу со своими страхами. Я молюсь, чтобы Исток направил тебя. Ступай с миром, брат мой.

Домитори махнул рукой, врата отворились, и мрачный поток тихих душ снова потек через них.

— Ах ты, трус несчастный! — бушевал Зибен. — Убить тебя мало!

Шалитар встал между ним и жрецом.

— Успокойся. Он сам признался, что ему недостает мужества, и не надо его за это винить. Одни люди рождаются высокими, другие низкими, одни храбрыми, другие нет.

— Пусть так — но на что годится Друсс в нездешнем, колдовском мире? Вот что ты мне скажи.

— Я не знаю, — сознался Шалитар.

— Ты, может, и нет — а вот он знает. Я много читал о Пустоте — там происходит действие многих моих поэм. Я говорил с провидцами и мистиками, которым доводилось странствовать в Тумане, — и все они сходятся в одном: человек, не владеющий магической властью, там обречен. Так ведь, жрец?

Жрец кивнул, не поднимая глаз. Он сидел у широкой кровати, на которой покоились тела Друсса и Ровены. Воин был бледен, и казалось, что он не дышит.

— С чем он встретится там? — не унимался Зибен. — Ну, говори же!

— С ужасами своего прошлого, — еле слышно ответил жрец.

— Клянусь богами: если он умрет, ты последуешь за ним.

Друсс достиг вершины холма и посмотрел вниз, в выжженную долину. Сухие черные деревья выделялись на пепельно-серой земле, точно нарисованные углем. В воздухе не чувствовалось ни дуновения, лишь немногочисленные души бесцельно блуждали по этой пустыне. Чуть пониже Друсса, понурив голову и сгорбив плечи, сидела какая-то старушка. Он спустился к ней.

— Я ищу свою жену, — сказал он.

— Ты ищешь не только ее, — сказала старуха. Он присел напротив.

— Нет, только жену. Ты можешь чем-то помочь мне?

Она подняла голову и взглянула ему в лицо глубоко посаженными, злобными глазами.

— А что ты дашь мне за это, Друсс?

— Откуда ты меня знаешь?

— Ты Серебряный Убийца, человек, победивший Зверя Хаоса. Мне ли тебя не знать? Так что же ты дашь мне?

— Чего ты хочешь?

— Пообещай мне кое-что.