Алексей Фурман - Дар

– Нет. В таких делах время не играет особой роли. Тут что-то другое…

– Как бы то ни было, а рисковать мы не можем, – заключил жрец, не дождавшись от ведуна дальнейших объяснений. – На сегодняшний день дети князя – наша единственная ниточка, ведущая к тайне Повелителей Ужаса. Оборотни они или нет, мы не должны их потерять.

Налетевший с ясного неба порыв ветра качнул дерево, под которым расположились жрец и ведун. В кроне что-то заскрипело, листва взорвалась тревожным шелестом, кузнечики испуганно смолкли.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил ведун после долгой паузы.

– Не убивай этого оборотня! – горячо откликнулся жрец. – Этого нельзя делать.

– А если это не они? – тихо спросил ведун. – Не княжеские дети?

– И как мы об этом узнаем, если ты сам признаешь, что ничего не чуешь?! – вскинулся, воскликнул жрец. – Поглядев после всего на мертвого оборотня? Так не пойдет!

– Тогда я не понимаю, зачем вообще ты обращался за помощью к Хранителям? Хотя, да – ты же ждал другого…

– Не обратиться за помощью я не мог. Не мог я оставить на растерзание чудовищу подручников князя! – с чувством воскликнул жрец. Ведун внимательно посмотрел в глаза Инциусу, и ему показалось вдруг, что если бы это зависело только от него самого, жрец именно так и поступил бы.

– И я не просто ждал, я просил. – продолжил между тем Инциус. – Но ваши Хранители приняли другое решение. Теперь я прошу о помощи тебя!

– А как же подручники князя, которых ты вроде бы не можешь отдать на растерзание чудовищу? – с холодным прищуром поинтересовался ведун.

– Ты не понимаешь! – с неподдельным отчаянием воскликнул Инциус. – Иногда нам приходится приносить жертвы…

– Точно, не понимаю, – согласился ведун. – И люди вон в той деревне тоже вряд ли поймут, почему они должны принимать лютую смерть в пасти оборотня, если этого запросто можно избежать. Не поймут они, хоть убей, за какие такие великие цели должны жертвовать своими детьми и близкими. О которых, к слову сказать, и ты сам вроде бы так сильно пекся!

Жрец бессильно махнул рукой и отвернулся в сторону. Ведуну показалось, что глаза Инциуса подозрительно заблестели.

– Если я сделаю так, как говоришь ты, что это изменит? – негромко спросил ведун.

– У меня будет время! – жрец повернулся и решительно сдвинул седые брови, во взгляде его снова зажглась надежда. – Я постараюсь убедить Совет обратиться за помощью к Семерым.

Ведун посмотрел на жреца с нескрываемым удивлением.

– Да-а, – протянул он задумчиво. – Видать, и в правду все серьезно, раз уж до этого дошло. Думаешь, ваш Совет и Семеро сумеют договориться?

– Не знаю, ведун! – Инциус раздраженно дернул плечом. – Ничего я не знаю! В чем можно быть уверенным, когда дело идет о Семерых? Вот ты говорил, что в знаниях ведунов нет никакой тайны. Тогда почему Семеро скрывают даже свои имена? Почему избегают встреч? Почему не отвечают тому, кто ищет их помощи?!

Ведун искоса глянул на жреца и покачал головой. Судя по последним словам Инциуса, тот уже пытался – и, скорее всего, без одобрения Жреческого Совета – вступить в контакт с Кругом Семерых, с Изначальным Кругом ведовского братства. Ведун подозревал, – и не без оснований! – что за такое своеволие жрецы не погладили бы по головке даже посвященного пятой ступени.

– Ты ошибаешься, Инциус, – голос ведуна зазвучал мягче. – Семеро не скрывают свои имена, у них просто нет имен. Что же до встреч и просьб… Семеро встречаются с теми, кого хотят видеть, и избегают тех, кого видеть не хотят. Разве не все люди поступают так же?

– Они – не все, – угрюмо отрезал Инциус. – Но пусть даже и так! Попасть на Жреческий Совет человеку со стороны тоже непросто. Согласен! Но вот ты, ведун, пусть ты и простой Ищущий, но ты член ведовского братства. Можешь ты, буде возникнет такая потребность и желание, встретиться с теми, кто вашим Братством управляет?

– Семеро не управляют братством, – поправил Инциуса ведун. – Они создали его, но сами они в него не входят.

– Пустые слова! – жрец отмахнулся с кислой усмешкой. – Если Семеро прикажут, Хранители никогда не посмеют их ослушаться!

– Хранители, скорее всего, сделают так, как скажут Семеро, – легко согласился ведун. – Потому что глупо пренебрегать советом мудрого. Однако здесь не будет подчинения приказу, потому что самого приказа никогда не будет.

– Эх, ведун… – жрец махнул рукой и уныло вздохнул. – Что ты знаешь о Семерых…

– Думается мне, что не меньше твоего, – улыбнулся ведун. – Когда-то они были одними из вас. Они были жрецами, посвященными высшей ступени. Больше того – они входили в Жреческий Совет. И узнав все, что доступно жрецам, они избрали иной путь…

– Да… – Инциус горько вздохнул. – За всю историю нашей веры они были первыми и, надеюсь, единственными, кто, узнав Истинные Имена Богов, отрекся от Них. Они решили, что законы веры ограничивают их свободу, и сочли служение Богам добровольным рабством!

– А разве это не так? – невозмутимо поинтересовался ведун. Погруженный в свои невеселые мысли, жрец не расслышал его слов. Или сделал вид, что не расслышал…

– Они оставили путь веры и выбрали путь… «познания»! – последнее слово жрец процедил так, как будто оно было самым грязным из известных ему ругательств.

– А что плохого ты видишь в познании, жрец? – сухо осведомился ведун.

– Да ничего! – горячо воскликнул жрец. – Знать нужно, ибо вера без знания – суть огонь, пожирающий все без разбора! Нужно знать даже Зло, ибо иначе нельзя с ним бороться! Но знающий силу зла не должен использовать ее в своих целях, иначе и сам он становится злом. В познании нужно видеть границу, переступать которую нельзя ни при каких условиях, и границу эту может определить только вера!

– А, по-моему, наибольшую опасность таит в себе как раз ограниченное, неполное знание, – спокойно заметил ведун. – Человек, который точно знает, как причинить зло другому или самому себе, уж во всяком случае никогда не сделает этого случайно или нечаянно.

– Но он может сделать это намеренно! – возразил жрец.

– Свобода это всегда риск и неопределенность, – ведун пожал плечами. – По-другому не бывает. А тому, кто выбирает надежность, никак не обойтись без цепей. Так было всегда, и вряд ли когда-нибудь будет по-другому. Однако с твоих же слов выходит, что зло таится не в знании, а в душе человека. Ведь мочь и делать это далеко не одно и то же! Я, например, легко могу проломить кулаком доску толщиной в вершок, и, думается, так же легко я мог бы проломить и человеческую грудь. Однако я никогда в жизни этого не делал!

– Но ты можешь это сделать! – гнул свое жрец. – И значит, рано или поздно ты станешь опасен для окружающих тебя людей! Потому что Злое затягивает человека. Поддержание света требует сил, тьма же наступает сама собой. Легок путь Зла, и несть числа соблазнам его…