Алексей Фурман - Дар

– Пусть это будет не напрасно… – несколько раз, как заклинание, повторил ведун. Потом он снял с тела Отмира изодранный, окровавленный плащ и, перекинув его через плечо, углубился в лес вслед за оборотнем.

Шагая по проломленной нежитью просеке, ведун что-то беззвучно бормотал себе под нос. Пройдя полсотни саженей, он услышал впереди тихое всхлипывание.

Осторожно ступая по палой прошлогодней листве, ведун обогнул ствол могучего дуба и остановился.

В нескольких шагах от него, прижавшись к стволу поваленного бурей дерева, скрючилась в три погибели жалкая человеческая фигурка. Ведун медленно приблизился, присел на корточки. Его встретил безумный взгляд и тихое жалобное поскуливание.

Полные слез, бессмысленные глаза, перепачканное в крови лицо, исцарапанная кожа… Мудрено было признать в этом дрожащем существе ту гордую княжну, которую ведун встречал в замковых коридорах.

Устремленный на ведуна взгляд Иланы постепенно становился все белее осмысленным, безумие уступало место непониманию…

Удивлению…

Ужасу.

Ведун медленно и осторожно, чтобы не испугать девушку, приблизил к ней острие своего меча. Илана задрожала сильнее, но осталась на месте, тщетно пытаясь прикрыть руками наготу.

Ведун приложил кончик меча к ее руке. Клинок вспыхнул на мгновенье и тут же погас. Илана вскрикнула от боли и отдернула руку. Ее взгляд окончательно прояснился, и теперь в нем не было ничего, кроме отчаяния, которое вытеснило даже страх.

Ведун убрал меч в ножны, набросил на девушку плащ брата и, заглянув ей в глаза, произнес, медленно и четко выговаривая слова:

– Все хорошо. Ты приняла Дар. Теперь ты чиста.

Где-то далеко тоскливо завыл волколак. Ведун порывисто поднялся и замер, развернувшись в ту сторону, откуда донесся вой. Постояв так минуту, он, не поворачивая головы, громко позвал:

– Крарр! Я знаю, ты где-то здесь. Мне нужна твоя помощь!

Какое-то время в лесу было тихо, лишь ослабевший ветер едва слышно шелестел листочками где-то в вершинах деревьев. Потом тишину разорвало хлопанье крыльев, и на ствол рядом с Иланой спланировал вран.

– Ты все видел? – спросил у него ведун.

– Все, – подтвердил вран.

Илана повернула голову и отрешенно, без всякого удивления, посмотрела на странную говорящую птицу.

– Лети в замок, буди жреца. Расскажешь ему все как есть. Если сам не додумается, скажи ему: пусть потихоньку проведет княжну в замок и спрячет до утра. А там что-нибудь придумаем.

– Ты уходишь? – удивился вран. – Оставляешь ее одну?

– С ней ничего не случится, – невозмутимо заявил ведун. – Местное зверье еще долго будет обходить эти места стороной. Ни одна тварь ее теперь не тронет. А у меня в этом лесу есть еще одно небольшое дельце…

Ведун вздохнул и с хрустом сжал кулаки. Ожидаемая схватка не состоялась, и теперь переполнявшая его энергия требовала выхода…

Жрец стоял на площадке, на вершине главной башни княжеского замка и, опершись руками о парапет, смотрел на восток, в ту сторону, где вот-вот должно было взойти солнце. Прохладный ветерок развевал его бороду и непокрытые волосы. На быстро сереющем небе умирали последние звезды.

За спиной жреца раздался усталый вздох. Инциус не вздрогнул от неожиданности, хотя и не слышал шагов. Прежде чем обернуться, он поднял руку, чтобы убрать брошенную ветром в лицо прядь волос, и незаметно вытер слезинку, которую не успел высушить тот же ветер.

– Как она?

Жрец обернулся и посмотрел на ведуна. Тот сидел на скамье, привалившись спиной к парапету и прикрыв глаза. У его ног лежал простой холщовый мешок. Жрец присел рядом и, потянув носом воздух, брезгливо покосился на мешок.

– Спит. Я усыпил ее. Думаю, она еще не поняла, что произошло.

– Ошибаешься, жрец, – ведун открыл глаза, голос его звучал устало и монотонно. – Она все поняла.

– Ты знал, что это княжна, – полувопросительно, полуутвердительно произнес Инциус.

– Догадывался. Точно не знал. Обычно я чувствую оборотня. Не сразу, но чувствую. А здесь…

Поначалу я решил, что это чужак. Пришлый. Но потом ты рассказал про их мать. И было еще кое-что. Вот тогда я и понял, что нашел.

– Значит, ведуны и правда научились чувствовать оборотня в человеческом облике…

– Не все, только такие, как я.

– Она совсем еще ребенок… – жрец опустил голову.

– Это не имеет значения. Особенно если учесть, кем была ее мать. А тебе, если ты хотел ее уберечь, надо было лучше за ней смотреть.

– Ты о чем?

– То, что кто-то зачарован, еще ничего не означает. Чары могут проспать всю его жизнь, и человек умрет в положенный срок, так и не узнав, что был проклят. Тебе не хуже моего известно, что проклятье не просыпается само по себе. Его нужно разбудить. Оборотня будит сильное потрясение. Кровь, смерть, боль близкого человека. Или просто та боль и смерть, которую принимаешь близко к сердцу. Княжич относился к этому спокойно, его ты приготовил. А вот Илана, насколько я понял, воспринимала чужую смерть не так хладнокровно.

– Я не хотел… не хотел, чтобы она относилась к смерти чересчур спокойно. И кто же знал, что именно в тот день когда был убит кузнец, они окажутся поблизости!

– Это точно, – устало кивнул ведун. – Всего знать нельзя. Но вот о том, что девственница никогда не становиться оборотнем, ты ведь, наверное, знал?

Жрец быстро поднял голову.

– Так, значит, у них с Владом… Я подозревал, но не верил, что он осмелится. Все-таки дочь князя… Старый дурак! А как узнал ты?

– Как? – ведун усмехнулся. – Есть в нашей жизни вещи настолько очевидные, что не заметить их может лишь тот, кто упорно не хочет их замечать. Знаешь, как говорят: пойдешь в лес за грибами – найдешь грибы, пойдешь за ягодами, найдешь ягоды. Каждый видит лишь то, что хочет и готов увидеть. Ты верил в то, что Влад не осмелится. Передо мной такого препятствия не было. Наверное, если бы я знал князя и Влада так же хорошо, как ты, может, и я не заметил бы очевидного. Потому что оно показалось бы мне невероятным. А так… Любовь заставляет людей делать еще и не такие глупости.

Инциус угрюмо насупился.

– Ладно, не хмурься, – ведун панибратски хлопнул жреца по плечу. – На самом деле все было несколько иначе. Мне проще, чем другим, отличить женщину от девушки. Женщина для меня… ну, скажем так: иначе пахнет!

Инциус с горькой усмешкой покачал головой.

– Ты говорил об этом с Владом? Он потому и сбежал?

– Ты знаешь, что он именно сбежал? – удивился ведун.

– У меня тоже есть свои секреты, – безразлично пожав плечами, заявил жрец. – Я знаю, что в ту ночь в округе было тихо.

– Ну не скажи! – возразил ведун. – А волколак?

– Волколак не нападет на воина! – отмахнулся ведун. – При всей своей силе и злобности, он труслив и всегда предпочтет обойти сильного противника стороной. Если, конечно, не загонять его в угол. Уж тебе ли не знать!