Антон Грановский - Война демонов

Двое разбойников развязали Глебу руки и втолкнули его на площадку. Пробежав несколько шагов, Глеб едва не упал, но устоял на ногах.

За спиной у себя он услышал глуховатое рычание. Быстро обернувшись, Глеб увидел пса. Ростом он был раза в полтора больше самого здоровенного ротвейлера. Под короткой блестящей шерстью перекатывались вздутые бугры мускулов. С острых, как гвозди, зубов капала на землю слюна.

Глеб привычным жестом потянулся к мечу, но вспомнил, что безоружен, и убрал руку. Ни меча, ни кинжала, ни ольстры. Рассчитывать приходится лишь на свои силы, а в сравнении с силами двуглавого пса они – ничто.

Пес шагнул вперед, не спуская с Глеба свирепых, голодных глаз. Слюна из оскаленных пастей обильно полилась на землю, и Глеб понял, что пес голоден, а значит, биться будет не на жизнь, а на смерть. Это сводило шансы Глеба на выживание практически к нулю.

Глеб огляделся. Над буреломом, на высоких скамьях – таких высоких, что над острыми, как ножи, ветками, торчали лишь взлохмаченные головы, – уже восседали разбойники. Человек сорок, крепкие, наглые, с довольными рожами.

– Грызи! – крикнул один.

– Рви! – завопил другой.

– Убей! – рявкнул третий.

Пес сделал еще шаг, пристально разглядывая Глеба. Будь они в Гиблой чащобе и будь у Глеба в руках ольстра, зверь, скорее всего, не решился бы напасть. Запах ольстры хорошо известен нечисти. Но сейчас Глеб был безоружен и пах всего-навсего человеком – лакомой добычей для любого обитателя Гиблого места.

Глеб, стараясь не смотреть зверю в глаза, попятился назад.

– Драглак! – хрипло проговорил он. – Не знаю, понимаешь ли ты хоть слово из того, что я говорю, но…

Пес пригнул обе головы и глухо зарычал. Глеба обдало холодом, сердце учащенно забилось.

– Мне не нужна твоя жизнь, – сказал Глеб, стараясь говорить спокойно. – А тебе не нужна моя.

Это, конечно, было враньем. Драглак с радостью растерзал бы Глеба и набил его мясом свое отощавшее от голода брюхо.

Однако зверь прислушивался к словам человека, и Глеб решил продолжать в том же духе. В голову ему пришли строчки из старого мультфильма, который он видел в детстве.

Глеб облизнул пересохшие от волнения губы и торжественно произнес:

– Мы с тобой одной крови – ты и я!

Из глотки чудовища вырвался рык, и в следующее мгновение зверь бросился вперед.

Отточенная годами тренировок реакция не подвела Глеба и на этот раз. Он быстро сбросил с плеч свой коричневый поношенный плащ и, орудуя им, как матадор красной мулетой, стал гасить атаки пса.

Разбойники засвистали и загоготали.

Пес ревел и брызгал слюной от бешенства, но все его попытки схватить Глеба заканчивались ничем. На лбу Глеба прорезались морщины, а разбитые губы беззвучно прошептали: «Думай, Орлов, думай!»

Задушить пса невозможно – шея у него крепкая и толстая, будто у быка, к тому же шей этих у чудовища – две. Глеб готов был отдать полжизни за самый дерьмовый, ржавый и тупой нож, но где его возьмешь, этот нож?

С каждой минутой шансов выжить оставалось все меньше и меньше. Глеб чувствовал, что выдыхается, а атаки пса участились и стали изощреннее.

Теперь уже, разгадав тактику Глеба, Драглак не бросался наобум, а действовал расчетливо, выискивая в обороне человека, вооруженного лишь дырявым плащом, слабые места.

Несколько раз клыки чудовища коснулись кожи Глеба. Серьезных ран он не получил, но кровь сочилась из глубоких царапин на руке и на левом боку.

В первый раз Глеб упал спустя десять минут после начала боя. Быстро вскочил на ноги, увернулся от зубов Драглака и ударил его ногой в живот.

Зверь рыкнул, развернулся и снова бросился на Глеба. И снова Глеб упал. И Драглак использовал свой шанс. Схватив Глеба зубами за волосы, он две сажени протащил его по земле.

На лицо Глебу хлынула кровь. Отчаянно закричав, он извернулся и изо всех сил ударил пса кулаком по морде. Пес дернул головой, и прядь волос Глеба осталась у него в пасти.

Глеб поднялся на ноги и вытер рукавом кровь с бровей и век.

Драглак снова бросился в атаку. И вдруг Глеб с ужасающей отчетливостью понял, что силы покинули его. Онемевшие мышцы сковала усталость, ноги подкашивались.

– Конец, – выдохнул Глеб.

Стоило ему это произнести, как вдруг отчаяние ушло куда-то на второй план и дикая лютость захватила его сердце и его душу. На мгновение в глазах все помутилось от гнева, однако тотчас же зрение его стало зорче, а мускулы налились силой.

Глеб молниеносно подхватил с земли камень, увернулся от атаки Драглака, набросил на зверя широкий плащ и мигом запрыгнул ему на спину.

Чудовище закопошилось под плащом, заклацало зубами. Глеб, свирепо зарычав, схватил камень двумя руками, поднял над головой и обрушил его на череп пса. Размахнулся еще раз и ударил по второму черепу.

Драглак зашатался под Глебом, а потом стал заваливаться на бок. Глеб мигом соскользнул со зверя, перекатился через голову и снова вскочил на ноги. Двуглавое чудовище покачнулось и рухнуло к его ногам.

Глеб отдернул плащ. Пес, лежа на боку, загребал лапами землю, силясь встать. Удары камнем оглушили его.

– Добей! – завопил кто-то из разбойников.

– Кончи!

Глеб снова поднял камень над головой. Лиловые, налитые кровью глаза Драглака смотрели на ходока ошеломленно. Из приоткрытых, усаженных зубами пастей послышался тонкий скулеж.

Несколько секунд Глеб стоял с занесенным над головой камнем, затем вздохнул, опустил руки и небрежно отбросил камень в сторону.

Повернувшись к атаману Самохе, восседавшему на самом высоком помосте, он крикнул:

– Что дальше, атаман?!

Самоха смотрел на Глеба с нескрываемым любопытством.

– Пошто не убил пса? – спросил он.

– Не за что мне его убивать, – ответил Глеб устало.

– Так ведь он хотел тебя сожрать!

– Он просто был голоден.

Еще несколько мгновений Самоха пристально разглядывал Глеба, затем отвернулся и подал знак разбойникам. Лязгнул засов, толстая дубовая заслонка отползла в сторону. Четверо вооруженных до зубов разбойников вошли в круг.

На копошащегося в пыли, оглушенного и сломленного духом Драглака набросили сети, затем навалились на него всем скопом и перемотали ему лапы и пасти веревками.

– Эй, ходок! – окликнул Глеба атаман Самоха.

Глеб взглянул на атамана. Глаза Самохи смотрели холодно и неприязненно, от его напускной приветливости не осталось и следа.

– Думаешь, все? Думаешь, вот так для тебя все закончилось? Нет, брат. Остяк! Барсук!

Ходоки вскочили со своих мест.

– Ступайте в круг и кончайте его! – приказал атаман Самоха.

Барсук прорычал что-то невразумительное, выхватил из ножен меч и зашагал к дубовому заслону. Остяк Костолом двинулся за ним.