Антон Грановский - Плащаница колдуна

Глеб вскочил со стула, постоял несколько секунд, словно был не в себе, и снова сел.

– Чертов шулер! – рявкнул он вдруг. – Ты сказал, что я ничего не запомню! Ты – чертов фальшивый бог!

В глазах у Глеба потемнело, и ему показалось, что он слышит голос:

– Васька Ольха – Темный ходок. Громол – призрак. Я – фальшивый бог. Гиблое место сыграло со всеми нами странную шутку, верно? А что оно сделало с тобой, Первоход? Об этом ты не задумывался?

Глеб вздрогнул и поднял взгляд на Турука. Пелена перед глазами рассеялась. Турук стоял рядом со стулом и тряс его за плечо:

– Орлов! Орлов, что с тобой? Тебе плохо?

Глеб посмотрел на Турука мутным взглядом.

– Я что, уснул? Это из-за похмелья. Простите, Иван Кузьмич, я вчера немного…

Толстое лицо редактора пошло красными пятнами. Он убрал руку с плеча Глеба и сухо проговорил:

– Собирай вещи. И чтобы через двадцать минут духу твоего в редакции не было.

По поводу своего увольнения Глеб особо не парился. Работа не волк, в лес не убежит. Хорошие журналисты и райтеры нужны всем.

Пару часов спустя он уже сидел в маленьком, но жутко дорогом и пафосном ресторанчике в компании поп-певицы Алины Полях.

За столом, кроме Алины и Глеба, расположились друзья и приятели певицы. Глеб в их разговоре почти не участвовал. Он лишь сидел, слушал болтовню своих новых знакомых и беспрестанно курил, вытягивая из пачки сигарету за сигаретой.

Кончилось тем, что один из приятелей Алины, длинноволосый, ухоженный, благоухающий, как райская клумба, парень повернулся к нему и полюбопытствовал:

– Молодой человек, а вы, собственно, кто?

Глеб открыл рот, чтобы ответить, но Алина сделала это за него.

– Глеб – журналист из модного издания, – сказала она.

– А-а, – протянул длинноволосый и тут же потерял к Глебу интерес.

– Ну, короче, – продолжил он прерванный рассказ. – Подхожу я такой к ней и говорю: сумочка-то, поди, из крокодиловой кожи? А она мне: «Да. И, судя по цене, этот крокодил пользовался только самыми дорогими средствами по уходу за кожей!»

Сидевшие за столом засмеялись. Глеб тоже растянул губы в улыбку, хотя шутка не показалась ему такой уж смешной.

– А я всю субботу прошлялась по магазинам, – сообщила, отсмеявшись, одна из подружек Алины, худенькая блондинка с толстыми губами. – Прикупила себе пару тряпок от «Донны Каран» и сапожки от «Маноло Бланик». Мой благоверный выложил за них две штуки «зелени», а я до сих пор не знаю – буду их носить или нет.

– А я своему олуху прямо сказала: «мерс» е-класса уже не модно, – подхватила вторая подруга, морщинистая, загорелая брюнетка с лицом юной старушки. – На таких нынче разъезжают только лохи. А он мне: «Да какая на фиг разница?» Два месяца пришлось уговаривать этого дурака, пока он согласился купить «Бентли».

– А какая «Бентли»? – уточнила Алина.

– Не знаю. Зелененькая такая.

– А я тут на спектакль попал… – посмеиваясь, заговорил длинноволосый парень. – Этого, как его… Забыл фамилию, но режиссер модный, про него нынче все журналы пишут. Так там у него на сцене актрисы с голыми сиськами бегают. Прикиньте! Мы с Сержем сразу выпали в осадок. Вот это жесть!

– Точно! – подтвердила Алина. – И на стриптиз ходить не надо!

Алина и ее друзья хохотали.

– А ты когда последний раз в «Пушкине» была? – спросила у брюнетки блондинка.

– Давно. Неделю, наверно, назад. А что?

– У них там шеф-повар сменился. Цены в менюшке сразу на четверть подскочили, хотя блюда почти все те же. Кошмар! Слушайте, а давайте завтра вечером туда завалимся, а?

Брюнетка покачала головой:

– Прости, Мариш, у меня весь день расписан. С утра фитнес-клуб, потом – массаж, потом – салон красоты. А вечером своего йоркшира подстричь собралась. Мастер ждать не будет. Майкл, может, ты сходишь?

Длинноволосый вздохнул:

– Нет, не могу. У меня типа деловая встреча. Уже столик в «Комме» заказал. А потом его в сауну повезу, он, гад, сауну любит.

– Важный клиент?

– Еще какой. Наши перед ним такую презентуху развернуть собираются, что мама не горюй. Ты, Надюш, Сержа Переверзева позови. Он в последнее время скучный.

– О, точно! Заодно и кокса у него попрошу. Не знаете, у него еще бывает?

– У него постоянно есть. Мой дилер на дно ушел, я пару раз у него занимал. Слушайте, а кто видел последнего «Терминатора»?

Блондинка зевнула, прикрыв рот узкой, ухоженной ладошкой.

– Я нынче в кино редко выбираюсь. Туда теперь одни только лохи ходят. Даже на премьерах ни одного приличного лица, одни только мутанты в джинсе «от аш-энд-эм».

– Да, мутанты постепенно завоевывают мир, – подтвердил длинноволосый.

– Покупают плазменные телевизоры!

– Копят на «Мазду»!

– Отдыхают со своими тетехами в Турции!

– Может, и нам лохами заделаться? Растворимся в толпе, и они нас не сожрут.

Приятели Алины переглянулись и расхохотались.

Глеб встал из-за стола. Алина схватила его за руку:

– Глебчик, ты куда?

– Мне надо… Извини.

Глеб повернулся и зашагал прочь от столика.

Покинув ресторан, он остановился, чтобы достать сигареты, и увидел неподалеку небольшую толпу, митингующую у входа в сквер. Лидер орал в рупор:

– Мы требуем убрать Ленина из Мавзолея! Требуем снять звезды с кремлевских башен! Требуем убрать трупы из Кремлевской стены! Москва – не кладбище! Долой кремлевских упырей!

Глеб отвернулся, сунул в рот сигарету и зашагал к метро.

Вечером Глеб сидел у себя дома со стаканом водки в одной руке и сигаретой – в другой. Сидел и смотрел в окно отрешенным взглядом.

На улице стремительно темнело. Налетевшая мгла охватила небосвод. Где-то вдалеке раскатисто прогрохотал гром. Вспыхнула молния. Взгляд Глеба упал на руку, в которой он держал стакан. Шрамы были на месте. Все девять. Хотя… (Веки Глеба взволнованно дрогнули.) Один из шрамов стал явно меньше. Меньше… Но не исчез. Значит ли это, что второе испытание, о котором говорила ведьма, еще не закончено?..

Глеб перевел взгляд на компьютер, на экране которого мерцала оцепеневшая картинка. Каменные арки, вал из бурелома и земли, армада нечисти и одинокий воин, сжимающий в руке ольстру. И где-то там, в глубине орды мутантов, боевая колесница, на которой в полный рост стоит стройная темноволосая девушка.

Глеб вздохнул и протянул руку к «мыши». Затем подвел курсор к крестику в правом верхнем углу экрана и щелкнул клавишей. Выскочившее окно осведомилось:

Продолжить игру?

Да, Нет.

– Где же ты, Громол? – прошептал Глеб унылым голосом.

Но не было ответа, лишь дождь барабанил по жестяному карнизу, монотонно и тоскливо, и так же тоскливо было на сердце у Глеба. Неужели он снова проиграл? Неужели трусость снова не позволила ему сделать правильный выбор?..