Антон Грановский - Падшие боги

Крысун поднялся со своей лавки и неторопливо подошел к клетке, в которой сидел Васька. Охоронец был высок, худ и жилист, а в роже его и впрямь было что-то крысиное. Он прищурился на Ваську и медленно проговорил:

– Ну-ка – дай сюда свой горшок.

– Зачем?

– Дай, говорю.

Васька ухмыльнулся, поднял с пола горшок и протиснул его сквозь прутья Крысуну.

– Ну, держи.

Охоронец схватил Ваську за руку, притянул к себе сквозь прутья и принялся выкручивать.

– Ай! – заорал Васька. – Ты чего руки крутишь, гад!

– Ну, как? – поинтересовался Крысун, сладострастно выкручивая парню руку. – Начистишь мне рожу, щенок?

Васька задергался, из глаз его брызнули слезы.

– Пусти, гад!.. Пусти!

Крысун сипло засмеялся и выпустил руку Васьки из своих длинных, цепких пальцев. Васька крикнул и шмякнулся на задницу.

– Горшок куда поволок? – со слезами на глазах проговорил он. – Куда я мочиться буду?

– В карман себе помочись, тля мерзотная.

– Гад! – в сердцах крикнул Васька.

Охоронец остановился и повернулся к Ваське:

– Мало получил? Довеску просишь?

– Эй, Крысун! – окликнул охоронца Глеб. – Оставь парня в покое.

Охоронец повернулся к Глебу и ощерил мелкие зубы.

– А ты куда лезешь, чужеземец? Тоже хочешь получить?

– Подойди и попробуй, – мрачно предложил Глеб. – У меня первый разряд по боксу. Я тебе живо зубы пересчитаю.

Крысун презрительно оттопырил губу и прогнусавил:

– Все вы смелые, пока до пыток не дойдет. А как дойдет, так мамку зовете.

Он отвернулся и пошел к своей лавке. Глеб закрыл глаза и попытался уснуть. Но едва он задремал, как дверь темницы с лязгом открылась, и в подземелье вошел огромный, лысый, широкоплечий кат с дырявой ноздрей. А за ним – два охоронца с грозными лицами.

При их появлении Крысун приободрился и, ухмыльнувшись во весь рот, нажаловался:

– Слышь, Драный, полонцы-то у нас больно живые! Этот вот… – он кивнул на Глеба, – …зубы мне давеча пересчитать грозился.

– Живые, говоришь?

Кат прищурился на Глеба. Затем слегка повернул голову и приказал охоронцам:

– Этого вяжите и тащите в пыточную.

Затем повернулся и вышел из подземелья. Охоронцы, вынув из ножен кинжалы, молча зашагали к клетке Орлова.

Сопротивляться двум рослым дядькам с кинжалами в руках было глупо и бесперспективно. Глеб вздохнул, смиренно опустил голову и послушно дал себя связать.

Пыточная оказалась просторной комнатой, освещаемой двумя берестяными факелами. Глеба охоронцы усадили на одну лавку, а на другую, ту, что напротив, уселся лысый кат с рваной ноздрей.

Велев охоронцам выйти, он повернулся к Глебу и стал внимательно разглядывать его лицо. Глеб встретил его взгляд спокойно и глаз не отвел.

Вдоволь насмотревшись, кат ухмыльнулся и спросил:

– Откуда ты прибыл, колдун?

– От верблюда, – серьезно ответил Глеб.

– Это где?

– В Караганде.

Кат обдумал его слова, покачал головой и проговорил:

– Шутишь? Ладно, шутник, давай пошутим вместе. Зачем в наш град пожаловал?

– За острыми впечатлениями.

– Как это?

– Да как у всех. Секс, драг энд рок-н-ролл. Драг и рок-н-ролл уже был. Теперь жду секса.

Кат помолчал немного, хмуря широкий лоб. Потом спросил:

– Тебя видели в кружале вместе с Васькой Ольхой. Говори честно: ходил с ним в Гиблое место на добычу?

Глеб покачал головой:

– Нет.

– А что в лесу делал?

– Искал приключений на свою задницу.

– Нашел?

– Угу. Если хочешь – могу поделиться.

Кат усмехнулся и, ни слова не говоря, ударил Глеба кулаком по лицу. Голова Глеба мотнулась. Он сплюнул на пол кровь и посмотрел кату в глаза.

– Хочешь на свободу? – спросил вдруг кат.

Глеб усмехнулся:

– Зачем? Мне у вас нравится. Приятное общество, халявная еда. И персонал вежливый. Нет, я отсюда никуда.

Толстые губы ката растянулись в усмешку.

– Потешный ты. Ладно. Предлагаю сделку. Ты оговоришь одного человечка, скажешь, что видал его в Гиблом месте, на мелководном прииске, а князь взамен тебя отпустит. Да еще и одарит золотой монетой. Сделаешь?

Глеб обдумал предложение и ответил:

– У меня есть несколько условий. Во-первых, хочу, чтобы меня сделали столбовым боярином и дали мне соболью шапку. Это возможно?

Кат ухмыльнулся.

– Шапку хочешь? Будет тебе шапка.

– Это еще не все, – сказал Глеб. – Еще хочу свечной заводик.

– Будет тебе и заводик, – пообещал кат. – Теперь все?

Глеб мотнул головой:

– Нет. Хочу, чтобы ты кое-что сделал.

– Что?

– Просунь голову между ляжек и дунь себе в задницу. Сделаешь?

Кат нешироко размахнулся и хлестко ударил Глеба кулаком по губам.

– Вот тебе соболья шапка! – сказал он.

Потом вновь отвел руку и ударил еще раз.

– А вот тебе заводик!

Голова Глеба безвольно свесилась на грудь. Кат поднялся с лавки, сплюнул на пол и вышел из клетки.

– Орлов!

Глеб открыл глаза и с удивлением уставился на толстую, суровую физиономию главного редактора.

– Сколько можно спать на редакционных летучках? – рявкнул тот.

Сердце Глеба учащенно забилось.

– Так я спал? – с растерянной улыбкой переспросил он.

Коллеги засмеялись.

– Иван Кузьмич, можно я выйду и глотну свежего воздуха? Мне что-то нездоровится.

– Это мне от тебя нездоровится, – мрачно проговорил Турук. – Иди, но после летучки зайдешь ко мне для персонального разговора.

Пять минут спустя Глеб в курилке глубокими затяжками смолил сигарету. В голове у него все еще стоял туман. А сердце всякий раз начинало биться сильнее, как только наваливалось очередное душное воспоминание. Рваная ноздря ката, обрастающий шерстью мытарь, огромный бродячий пес с женским лицом…

При воспоминании о волколаке Глеба передернуло.

В курилку заглянула Катя Королькова:

– Орлуша, ты здесь?

– Угу.

Катя вошла в курилку и плотно притворила за собой дверь.

– Как это Турук тебя отпустил? – поинтересовался, пуская дым, Глеб.

– Я сказала, что нужно срочно исправить ошибку в статье, пока ее не вбили в окончательную верстку.

Катя достала сигарету – тонкую, с белым фильтром. Вставила в губы и щелкнула маленькой позолоченной «зиппой».

Глеб вздохнул.

– Ох, Катюха, если бы ты знала, какой мне дикий сон приснился. Вспоминаю – мороз по коже!

Катя помахала перед лицом рукой, отгоняя дым, и улыбнулась.

– Дай угадаю. Тебе снилось, что ты загораешь на пляже в Сан-Тропе. Рядом с тобой лежит стройная мулатка с большой грудью. Ты снимаешь с нее бюстгальтер и видишь две трансформаторные будки, и на каждой табличка – «Не влезай! Опасно для жизни!». Угадала?

Глеб посмотрел на Катю с удивлением.

– Королькова, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя больная фантазия?

– Кроме тебя, никто, – отрезала Катя. – Кстати, твоя поп-дива прислала тебе букет цветов. – Она выпустила уголком рта бледно-голубую струйку воздуха и усмехнулась: – Слушай, Орлов, что такого нужно сделать женщине, чтобы она прислала тебе корзину цветов?