Макс Фрай - Властелин Морморы

— Вот оно что, — кивнул я. — Похвальное любопытство. Как я понимаю, для начала тебе не помешает бутылка бальзама Кахара. Очень полезная в таких ситуациях вещь.

— О! Бальзам Кахара — самое ненужное и бесполезное для меня зелье! Ни за что не стану его пить, хоть убейте, — прочувствованно сказал юноша. Он уже заметно расслабился и даже развеселился. — Но вообще-то я думал, он теперь под запретом.

— У меня огромные запасы, еще со старых времен, — утешил его я. — Подожди пару минут, сейчас вернусь.

Искусство Темного Пути — не только одна из фундаментальных дисциплин Истинной магии, но и чрезвычайно практичное умение. Я открыл дверь Сизого Дома в Гажине и оказался в своем особняке на Левом берегу Хурона. Убедился, что там все в порядке, дворецкий Кимпа по-прежнему доволен жизнью, особенно моим постоянным отсутствием и размером своего жалования, зашел на кухню, достал из буфета бутылку с тонизирующим средством, распахнул дверь и вернулся в комнату, где оставил этого юного гения Абилата. На все ушло минуты полторы, не больше. А некоторые вдохновенные глупцы еще говорят, что от Истинной магии нельзя ждать практической пользы. Дескать, это противоречит ее основным принципам. Ага, держи карман шире!

Я вручил бутылку изумленному моим проворством Абилату.

— Поскольку тебе бальзам Кахара даром не нужен, я решил назначить тебя хранителем этой бутылки. Отнесись со всей ответственностью, пожалуйста.

— Клянусь, что не сделаю ни единого глотка! Особенно вечером, когда придет время ложиться спать, — лукаво пообещал сей смышленый молодой человек.

— Одно плохо, — проворчал я, — на бальзаме Кахара больше трех-четырех суток не продержишься… Кстати, я правильно понял, что проблемы со снами… вернее, восхитительные ночные видения — они ведь не только тебе знакомы?

— Точно не знаю. Но подозреваю, что у многих высокопоставленных жителей Гажина дела сейчас идут очень хорошо — и во сне, и наяву. Особенно во сне, — вытаращив глаза, как типичный малолетний лгунишка, отрапортовал Абилат. Помолчал и, делая над собой явное усилие, добавил: — Уверен, у моего покойного начальника все было настолько в порядке, что я даже представить себе не могу. При том, что природа не обделила меня воображением.

— Ясно, — кивнул я. — Бывают же счастливчики… Ладно, не буду больше мучить тебя расспросами. У меня есть пара идей получше. Давай договоримся, сэр Абилат: сейчас я пойду, прогуляюсь по городу, разыщу кое-кого из старых приятелей, другими делами займусь. Вечером буду ужинать у бургомистров: я им обещал. А ты пока наведи здесь порядок, ладно? Все же помещение Тайного Сыска, а не разорившийся трактир. Смотреть тошно. Потом отправляйся прямехонько в городскую полицию — у вас, надеюсь, нормальные отношения?..

— Не просто нормальные, а очень хорошие, — заверил меня он. — Мы с ребятами часто друг друга выручаем, а делить нам вроде бы нечего.

— Славно, если так. Значит, раздобудь для меня копию их годового отчета. Они же тоже пишут что-нибудь для отправки в столицу, верно? Ну вот, на досуге почитай. Если найдешь какие-то странности, о которых сможешь рассуждать вслух, расскажешь мне нынче ночью. Если поймешь, что говорить на эту тему невозможно, просто отложи таблички в отдельную стопку. Если и это не получится, придумай, чего бы мне такого наврать, чтобы я уяснил корень проблемы. Думаю, у тебя все выйдет.

Честно говоря, я думал, что вся эта возня с полицейскими отчетами и даром не нужна. Просто старался занять хорошего человека полезным делом или хоть каким-то подобием дела, чтобы не маялся. Ну и чтобы на глупости всякие времени не оставалось. А то, чего доброго, снова в бега пустится, или напьется с горя, или еще какую-нибудь ерунду с собой сотворит.

— А сажать в Холоми вы меня все-таки не будете? — упавшим голосом спросил Абилат.

— Если очень захочешь, можно и в Холоми, — великодушно пообещал я. — Но не сегодня. Через пару дней, ладно? Я уже понял, что ты мечтаешь там переночевать просто для разнообразия, чтобы отдохнуть от непрерывного счастья и восторга, которые переполняют твои сновидения. Но вполне может оказаться, что скоро ты сможешь преспокойно дрыхнуть дома. Я всерьез намерен разобраться в этом деле. Терпеть не могу, когда люди слишком счастливы, да еще во сне и наяву одновременно. Человек должен страдать, хоть иногда. Возможно, мне потребуется твоя помощь, поэтому не вздумай никуда удирать, ладно? И бальзамом Кахара не злоупотребляй пока — это я серьезно говорю. Если очень устал, сделай один глоток, не больше. Мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова.

— От ясной головы я бы и сам не отказался, — вздохнул бедняга. — Только вы имейте в виду: я очень хочу вам помогать. Но не уверен, что сумею. Впрочем, с уборкой я, конечно, справлюсь и с полицейским отчетом попытаюсь разобраться. И еще что-нибудь такое же простое, если…

— Поживем — увидим, сэр Абилат, — я пожал плечами. — Ты не переживай, я так долго обходился вообще без помощников, что мне даже такая малость — серьезное подспорье. Так что хорошего дня. До встречи.

— До встречи, — эхом откликнулся он.

Вид у парня был совершенно потерянный. Странно вообще-то: большинство людей, когда я объявляю о намерении лишить их своего общества, вздыхают с нескрываемым облегчением. А этот, гляди-ка, огорчился. Чудеса.

Я шел по Пестрой Линии, центральной улице Гажина. Курил трубку и с удовольствием думал, что судьба потрудилась подсунуть мне не только славную головоломку, но и очень неплохого компаньона для ее разгадывания. Мало того что молодого, глупого и талантливого — я с такими как раз больше всего люблю иметь дело, — так еще скромного и сообразительного, что с гениями вообще крайне редко случается.

По крайней мере, он быстро включился в мою игру и тут же дал мне понять, что корень невнятных пока, но вполне реальных бед следует искать не наяву, а во сне. Вернее, в чужих снах. Это как раз совершенно меня не удивляло. В Эпоху Орденов в Соединенном Королевстве проживало немало мастеров вмешиваться в жизнь ближнего, манипулируя его снами; искусство это, разумеется, не утрачено и сегодня. Во сне человека можно запугать, совратить, околдовать, выведать его самый сокровенный секрет, лишить памяти, силы и даже жизни или же, напротив, быстро обучить каким-нибудь непростым фокусам, вылечить от болезни, утешить в горе, вразумить… Да практически все что угодно можно проделать с человеком во сне, было бы желание, могущество и соответствующие навыки.

Я, собственно, и сам не раз являлся в чужие сны. Одних убивал, других спасал, третьих учил уму-разуму — насколько это возможно. Сновидения — это был мой конек, и я заранее радовался, что встретил противника, который играет на моей территории. Бедняге можно было только посочувствовать.