Макс Фрай - Чуб земли. Туланский детектив

Джуффин вел меня к замку кружными путями. Мы долго петляли по тропинкам парка, иногда сворачивали и шли напролом через кусты. В результате забрели в какой-то немыслимый огород, где принялись скакать через грядки, как гигантские зайцы-оборотни. За огородом начались душистые заросли цветущих плодовых деревьев; стая мелких птиц, потревоженных нашим нашествием, взмыла к небу и подняла такой невообразимый гвалт, что сторожевые собаки не могли бы с ними тягаться. Но мы неустрашимо топали вперед, чуть ли не по колено проваливаясь в рыхлую, влажную почву. Я, признаться, окончательно перестал понимать, что происходит. До сих пор визит в Королевскую резиденцию представлялся мне куда менее увлекательной авантюрой.

Наконец мы уперлись в высоченную живую изгородь; среди мелких, круглых, словно бы лакированных листьев и жемчужно-белых цветов даже в темноте безлунной ночи можно было разглядеть длинные шипы, больше похожие на стилеты. Шеф огляделся, почесал затылок и не слишком уверенно свернул налево. Тем не менее он угадал: через несколько минут в колючей душистой стене обнаружился просвет. Сунувшись туда, мы почти сразу уткнулись в другую ограду, искусно сплетенную из тонких металлических прутьев. Маленькая калитка была гостеприимно распахнута. По ту сторону нас поджидала огромная черная тень. Стоило нам приблизиться, она угрожающе зашевелилась и двинулась в нашу сторону. В первое мгновение я решил, что мы напоролись на какое-нибудь потустороннее чудище, специально вызванное к жизни штатными колдунами для охраны Королевского парка. Пальцы мои непроизвольно сложились в щепоть, изготовившись метать Смертные Шары, а сердце поспешно эмигрировало в пятки, не желая принимать участия в грядущих неприятностях. Но тут обнаружилось, что тень принадлежит человеческому существу — весьма крупногабаритному, зато дружелюбно настроенному. Еще секунду спустя оно заговорило женским голосом, на удивление глубоким и мелодичным.

— Долго же вы добирались, — сказала она. — Я уже час вас поджидаю. Хотела зов послать, спросить, что случилось, но решила, что это будет немного бестактно, поскольку мы незнакомы…

— Ну почему же, — добродушно отозвался Джуффин. — Еще как знакомы. Я имел удовольствие качать вас на коленях, леди, правда всего несколько минут, да и давно дело было. Добрую сотню лет назад. Я был хорошо знаком с вашим отцом, даже лечил его от ран как раз после того, как мы с ним предотвратили пятое по счету покушение на Его Величество Гурига Седьмого… Впрочем, вы тогда были даже не девчонкой, а маленьким кружевным свертком — зато весьма голосистым! Отец небось рад, что вы пошли по его стопам?

— Ну, моя нынешняя должность — жалкая пародия папиного былого величия, — вздохнула женщина-великанша, которую я все это время изумленно разглядывал. Здесь, в Ехо, пышные формы пользуются большим успехом, поэтому толстушки не сидят на диетах, а, напротив, с удовольствием наедают бока. Но такую громадину я видел впервые. Широкоплечая и широкобедрая, с огромной грудью и выдающимся животом; ростом она была, пожалуй, ненамного выше меня, но казалась настоящей великаншей. В ней чувствовалась недюжинная сила, при этом голос и манеры были женственными, даже девически кокетливыми. В сочетании с мощным торсом это производило странное впечатление, впрочем скорее ошеломляющее, чем отталкивающее.

— Вы нас проводите? — нетерпеливо спросил Джуффин.

Он, как я понимаю, и сам бы прекрасно прошел, но для этого надо было сдвинуть в сторону огромную приветливую леди, преградившую нам путь.

— Провожу, но только сэра Макса, — ответствовала великанша. — Его Величество передал, что просит у вас прощения и в будущем непременно постарается загладить свою бестактность. Но сегодняшнюю ночь он готов посвятить только своим спутникам.

— Мне-то что, — пожал плечами Джуффин. — Дело хозяйское. Лишние два часа сна мне никак не повредят.

Однако было заметно, что он не обижен, конечно, но изрядно озадачен.

— Тогда, с вашего позволения, я прощаюсь, — смущенно сказала женщина. — Идемте со мной, сэр Макс.

— Иди, иди, — Джуффин легонько подтолкнул меня вперед, поскольку я стоял как вкопанный, не понимая, как себя вести. — Приятного путешествия. Надеюсь, тебе понравится. И не беспокойся о своих девушках, кошках и собаках: я за ними пригляжу.

— Спасибо, сэр, — вежливо сказал я. — Кошки — да, кошки и собаки — это важно… Только имейте в виду: вопреки городским легендам, у меня всего одна девушка. Важно, чтобы в мое отсутствие их не стало больше. А то знаю я вас.

Шеф укоризненно покачал головой и с видом оскорбленной невинности скрылся в кустах. Толстуха восхищенно оглядела меня с ног до головы и громко воскликнула:

— Лаюки Кепта!

Я решил, что это какое-то новомодное придворное приветствие, приветливо осклабился и повторил:

— Лаюки Кепта.

— Да нет же! — расхохоталась моя новая знакомая. — «Лаюки Кепта» — это имя. Леди Лаюки Кепта, вижу вас как наяву, сэр Макс. Простите, что не представилась сразу: правила хорошего тона — не самое сильное мое место.

— Вот это да! — Я, не стану скрывать, страшно обрадовался. — Я-то думал, что все придворные только этим с утра до ночи и занимаются: зубрят правила хорошего тона и вовсю предаются практическим упражнениям.

— Примерно так и есть, — согласилась она. — Но я — исключение из этого прискорбного правила. И из многих других правил тоже. Я — доверенный телохранитель Его Величества Гурига Восьмого. И лучший друг его детства. Мой папа, сэр Хирмуши Кепта, был главным телохранителем его отца, покойного Короля, так что нам с Гуригом просто некуда было друг от друга деться. Мы, впрочем, не жаловались: нам было весело вместе, да и сейчас иногда бывает… Пойдемте, сэр Макс. Нас уже давно ждут.

Я кивнул и последовал за Лаюки. У нее оказалась удивительная походка, плавная, грациозная и, если смотреть со стороны, неспешная; на деле же я едва поспевал за могучей телохранительницей Его Величества. При свете парковых фонарей я разглядел не только узоры на необъятном лоохи, но и тонкий профиль, совершенно не вяжущийся с богатырским сложением моей новой знакомой, зато отлично сочетающийся с ее нежным голосом. Я только головой качал: дескать, вот оно как бывает.

В замок мы проникли даже не через черный ход, а через подвал. Сперва спускались вниз по скользким каменным ступеням, потом долго шли по извилистым коридорам, столь узким, что Лаюки пришлось пробираться бочком, после поднимались по трем лестницам: скрипучей деревянной, парадной мраморной и, наконец, по металлической вертикальной лесенке, похожей на пожарную. К моему стыду, огромная, неуклюжая с виду Лаюки Кепта стремительно взмыла вверх, пока я разбирался с неудобными поручнями, а в финале еще и помогла мне, несуразному, подала по-мужски крупную руку, унизанную тонкими кольцами из драгоценного белого металла. Одолев лестницу, мы оказались в небольшом круглом зале, почти совершенно пустом; четыре хрустальных аквариума с огромными и донельзя рассерженными светящимися грибами наполняли помещение мягким теплым сиянием. В дальнем углу болтался гамак, откуда нам приветливо махало наше великолепное Величество. В руке у него была крошечная алая шкатулка, время от времени Король подносил ее к носу. Вид у Гурига Восьмого был довольный и возбужденный, как у мальчишки, впервые в жизни собравшегося на рыбалку с ночевкой. На полу, в опасной близости от гамака и, соответственно, свободно парящих королевских конечностей сидел молодой человек приятной наружности в форменном бело-голубом лоохи Ордена Семилистника, зато босой и с непокрытой головой. Его тюрбан валялся в метре от хозяина, там же покоились сапоги. Он тоже вертел в руках маленькую шкатулку, еще добрая дюжина таких же пестрых дымящихся коробочек была расставлена на расстоянии вытянутой руки незнакомца. Он разглядывал меня внимательно и немного настороженно; одновременно с явным удовольствием шевелил пальцами босых ног. Я начал понимать, что мои опасения насчет дворцовых церемоний были, мягко говоря, некоторым преувеличением, и перевел дыхание.