Анна Гурова - Мельница желаний

Хорошо быть колдуном, подумал он с легкой завистью. То, что для него смертельная опасность, – для старого Вяйно легкая загадка на один день.

– Спасибо, Вяйно. Я вообще-то не собирался все это на тебя перекладывать, просто посоветоваться хотел, – сказал он, глядя, как из-под старикова ножа сыплется на землю тонкая стружка. – Чтоб я еще от девки бегал!

– Похъёльская девка съест тебя с потрохами и не поперхнется, – насмешливо сказал Вяйно. – Без всяких шуток, Ильмо. К счастью для тебя, она отсюда очень далеко. Но у похъёльцев есть слуги, которых Борозда Укко не удержит. Нет, парень, тебе одному с похъёльцами не справиться. Да еще и раненому. Показывай, что там у тебя с рукой!

Ильмо принялся разматывать холстяные полоски с правой ладони. Повязка, пропитанная чем-то черным, пованивала болотной гнилью и еловой смолой.

– Кто накладывал повязку?

– Калли.

– Опять этот несчастный Калли… Ты хоть знаешь, чем он холсты пропитал?

– Нет. Я не спрашивал.

Вяйно поднял голову, внимательно взглянул на охотника.

– Ты ему настолько доверяешь?

– Конечно! – уверенно ответил Ильмо. – Как себе! Мы же друзья!

– А если подумать?

Простой вопрос колдуна неожиданно смутил Ильмо. Ему вдруг почудилось, будто он заглянул в болотное окно… и ничего там не увидел, кроме торфяной черноты.

– На что это ты намекаешь?

– Ни на что. Пусть всё идет своим чередом… Повязка наконец была снята. Вяйно отодрал от раны присохший кусок холстины и теперь рассматривал ладонь.

– Ого, знак Таара! – заметил он, изучая выжженную громовую стрелу в черном круге. – Может, на память тебе его оставим?

– Давай, смейся над калекой…

– Откуда ты взял боевой оберег? Неужели сам вырезал?

– Ну… честно говоря, я его купил на торгу в Брусничном. У заезжего «хранителя имен». Он обещал, что оберег будет мгновенно превращать хийси в пепел!

– Знавал я некогда одного райдена, – усмехаясь, произнес Вяйно. – Многие – а более всего он сам – считали его могущественным колдуном. Как-то раз один парень из его ватажки поранил себе руку и попросил того охотника заговорить ему рану, остановить кровь. Дело-то, в общем, пустяковое…

– Ну и?

– Остановить-то он остановил… И кровь остановил… и все ручьи и реки вокруг того места… и даже подземный поток Маналы, что в царстве мертвых… уж не знаю, что там творилось в Голубых полях…

Ильмо захохотал.

– А хватило бы одного правильного слова, – назидательно завершил Вяйно.

И отпустил руку Ильмо.

– Ты что, лечить ее не будешь?

– Я – нет. Дерево и огонь, – забормотал Вяйно. – Через дерево пришла сила, убила древесного духа, запечатала испорченное дерево – так пусть дерево рану и вылечит, угасит огонь Таара, что жжет твою ладонь.

– Это как же – дерево?

– Пойдем, что-то тебе покажу.

Вяйно встал с крыльца и подошел к воротам, Ильмо за ним.

– Познакомься с моей ученицей.

– Где? – завертел головой Ильмо.

– Да вот она, – ответил Вяйно, показывая на одиноко растущую пушистую сосенку.

– Ты взял в ученики дерево ?!

– Почему бы нет? Она твоя ровесница. Я сам ее сажал, она ко мне с детства привыкла. Человеческой речи обучил, теперь мы с ней разговариваем. А почему именно дерево… Вы, потомки Калева, недолговечны: только-только обучишь парня, а он, глядишь, уже внуков нянчит. А сосна – сосем другое дело. По воле богов, лет через двести вырастет не дерево, а загляденье…

Ильмо обошел сосенку кругом, погладил по коре, пробежался кончиками пальцев по иглам. Сосна отвечала ему робким вниманием, в котором Ильмо уловил едва заметную усмешку. Конечно, ведь он много раз видел эту сосну, и даже мимоходом удивлялся, почему старик ее не выкорчует, но ему и на ум не приходило…

– Не из такого ли дерева знаменитый райден Муура вырезал себе лыжи-самоходы?

Вяйно нахмурился.

– Из такого. Только помнишь, что с ним потом стало?

– А как же! Завистники погубили, да еще как жестоко – напоили ополосками его собственных портянок…

– Так-то. В общем, ты на дерево-то мое не посматривай…

– Да я и не думал ни о чем таком, – пожал плечами Илмо. – Всё равно оно пока ни на что не годно. Ни на лыжи, ни на самострел… разве что ложку вырезать.

Вяйнемейнен хмыкнул.

– Не о том думаешь. А она ведь понимает. Неужели ты считаешь, что тебя станет лечить дерево, из которого ты собираешься резать ложку?

– Да я пошутил!

– Тогда приступай.

Вяйно отошел к крыльцу и уселся на нижнюю ступеньку.

– Что мне надо сделать?

– А это уж тебе виднее. Кто из нас круглый год бродит по лесу?

Ильмо кивнул и подошел к сосенке, не очень представляя, как ему поступить.

Нет, конечно, он всегда знал, что деревья так же разумны, как и люди. Они могут и помочь, и навредить, наградить и отомстить. Деревья мудры, у них долгая память, а потому странника всегда первым делом расспрашивают о том, что ему рассказали встреченные по пути деревья, а уж потом – люди. Ильмо знал, что сосна – дерево-воин, а ель – дерево-колдун. Что липа щедро делится своей силой со всяким прохожим, а дуб – только с тем, кто способен ее взять не надорвавшись. Что ольха привлекает нечисть, а можжевельник ее распугивает. Что осина – дерево никудышное и опасное – растет ногами в болоте, своей жизненной силы ей не хватает, и она наловчилась пить ее из людей. Что рябина хранит домашний очаг для многих поколений, и лучше вырезать весь род до последнего младенца, чем срубить растущую у порога рябину…

Но просить дерево, чтобы оно вылечило ожог?

Ильмо прикоснулся ладонью к шершавому стволу. Да, сосенка готова помочь. Но как принять ее помощь?

Охотник закрыл глаза и вызвал в памяти то утро, когда всё началось. Когда он преследовал росомаху и переходил овраг, приближаясь к корбе. Когда нарождающийся день был еще не обманным и кровавым, а сияющим и свежим, и каждая капля росы в лучах солнца казалась каплей меда… Неожиданно для себя он повернул руку ладонью вверх, подставил ее под зеленые метелки и пропел:

Слова руны слетели с его языка так легко, как, бывало, срывалось ругательство, когда соскочившая тетива ударит по пальцам. Ильмо еще не успел осознать, что ухитрился сам сложить заклинание, как что-то тронуло его правую ладонь. Тонкая коричневая ветка заблестела на солнце, покрывшись золотистыми каплями. В середину черного знака на ладони Ильмо капнуло что-то теплое и душистое.

– Вяйно! – воскликнул он, глядя, как прозрачные капли сбегают по иголкам и падают с розовых шишечек на концах веток. – Смотри!