Олег Авраменко - Резонанс бытия

Когда мы начали подниматься по склону холму, внимание Бьёрна полностью сосредоточилось на Хозяйке, которая ожидала нас наверху. Озабоченность постепенно исчезла с его лица, уступив место безмерному восхищению. Все мужчины так реагировали на мою тёзку — её совершенная, утончённая красота (хоть, по мне, и несколько холодноватая) просто сражала их наповал.

Достигнув вершины холма, мы остановились перед Хозяйкой. Всё это время, пока мы шли, она смотрела исключительно на Бьёрна, начисто игнорируя меня. И обратилась только к нему одному:

— Ну, здравствуй, Бьёрн.

— Здравствуй, прекрасная госпожа, — ответил он. — Мы были знакомы?

— Лично, нет. Но я много о тебе слышала.

— Надеюсь, только хорошее. Правда, я не знаю, каким был раньше. Очень хочется верить, что достойным человеком. Видишь ли…

— Да, вижу, Бьёрн. Ты потерял память. А теперь отчаянно жаждешь её вернуть. Мне жаль разочаровывать тебя, но это невозможно.

Бьёрн весь поник.

— Ты уверена?

— Увы, да. Твой разум лишился всех личных воспоминаний. Я не знаю, что именно с тобой произошло, чувствую только, что ты был мёртв, а потом вернулся к жизни. И в этом есть нечто странное, необъяснимое. Твоё тело ожило через две или три минуты после смерти, поэтому мозг не подвергся необратимым изменениям. Но, вместе с тем, твоя душа просуществовала отдельно от материальной оболочки несколько часов или даже несколько дней. Не понимаю, как это могло случиться.

— Разные потоки времени? — предположил Бьёрн с крайне неуверенным видом человека, который пытается говорить о вещах, о которых имеет весьма и весьма смутное представление.

— Исключено. Душа, атман, суть — неважно, как её называть, — не подвержена влиянию временн ых течений. Она остаётся привязанной к телу, пока существует хоть малейшая возможность его возвращения к жизни. Однако твоя душа… грубо говоря, потерялась. Потом она нашлась — но уже лишённая твоего прежнего «я». И после её воссоединения с телом все личные воспоминания стёрлись из твоего мозга, как чужеродные.

— Навсегда, безвозвратно?

— Практически да.

На какое-то время Бьёрн задумался.

— А что значит твоя оговорка «практически»?

— На самом деле ничто на свете не пропадает бесследно. Каждый человек — неотъемлемая часть мироздания. Его разум, сознание — тоже. Ну, и память, конечно. Когда ты умрёшь, уже по-настоящему, твоя душа обретёт целостность воспоминаний. Но тебе ещё рано думать о смерти, впереди у тебя долгая и насыщенная жизнь, ты успеешь наверстать упущенное. И хотя ты забыл себя, всё равно остался самим собой — твоя сущность сохранилась в неприкосновенности.

— Неужели никак нельзя вернуть мою память при жизни ? — спросил Бьёрн.

— Теоретически такая возможность есть, — ответила Хозяйка, которая не любила лгать. — Это единение с одной из Мировых Стихий. Только я не советую прибегать к такой радикальной терапии. Порядок, вернув тебе воспоминания о прошлом, почти со стопроцентной вероятностью убьёт тебя. Хаос оставит в живых — но ты наверняка лишишься рассудка. Впрочем, узнав о своём прошлом, ты и сам не захочешь связываться с Хаосом.

— Порядок… Хаос… — медленно произнёс Бьёрн. — Я знаю о них… совсем немного. «Порядок» звучит лучше, чем «Хаос», но слова часто бывают обманчивы… А ещё есть Источник — третья Стихия…

Я ожидала, что вот сейчас он оглянется вокруг и воскликнет: «Ба! Так я же у Источника!» Но нет — ничего подобного.

— Правда, Источник далеко, — продолжал Бьёрн. — И, если не ошибаюсь, он недоступен.

— Совершенно верно. В отличие от Порядка и Хаоса, доступ к Источнику жёстко ограничен. А тебя он точно не примет, потому что ты…

Вдруг Хозяйка осеклась, а на её лице появилось выражение крайней досады. Наконец она соизволила заметить моё присутствие, однако взгляд, которым одарила меня, был далеко не ласковым

«Это и твоя вина! — послала мне сердитую мысль [44] [44] То, что теперь мой разум был для неё закрыт, ещё не значило, что мы не могли мысленно разговаривать. Принимать мысли и читать их — совсем разные вещи. . — Если бы ты не покрывала Феба с Викой, если бы сообщила о своих подозрениях…»

«А может, хватит уже? — перебила я. — Нашла время для нотаций!»

«Как раз самое время, — настаивала Хозяйка. — Вот ты в прошлый раз так убеждённо доказывала, что Феб и Вика поступили правильно. А в результате после их штучек Источник совсем обнаглел. Начал командовать мной!»

«О чём ты… — начала было я, но тут меня осенила догадка. — Неужели он хочет Бьёрна?»

«Не просто хочет, а требует ! И не намерен отпускать его, пока тот не примет Силу».

«Ну и ну! — сказала я изумлённо. — Чем же Бьёрн ему приглянулся?»

«Источник считает, — ответила Хозяйка, не скрывая своего скептицизма, — что он послужит Мировому Равновесию».

«Ха! Так уж и послужит! Фанатик Порядка останется фанатиком даже с Силой Источника».

«В том-то и дело. А ещё я сомневаюсь, что Бьёрн долго пробудет моим адептом. Из того, что я знаю о нём от Шона, из того, что сама прочла в его душе, могу с большой долей уверенности предположить, что он, вернув себе память, не замедлит променять Силу Источника на Янь. А сейчас это крайне нежелательно. Хотя с воцарением Фионы Порядок значительно умерил свою агрессивность, его перевес над Хаосом, возникший ещё во времена Артура Первого, никуда не делся. Появление у Порядка такого сильного адепта, как Бьёрн, лишь усугубит ситуацию».

«Да, пожалуй», — согласилась я.

«Так что ты видишь, — продолжала Хозяйка, — Источник далеко не всегда прав. В этот самый момент я пытаюсь убедить его, но он отказывается меня слушать и стоит на своём… Чёрт! Если бы ты знала, как он на меня давит…»

«И что ты собираешься делать?»

«Не знаю. Не могу придумать способа урезонить его. Он вошёл во вкус конфронтации со мной… Впрочем, ещё есть шанс. Если сам Бьёрн откажется, Источник будет вынужден отпустить его».

«Ага, понятно, — сказала я. — Ты воспользуешься его незнанием, изобразишь Источник в наихудшем свете, чтобы Бьёрн предпочёл и дальше оставаться с амнезией, чем принять Силу».

«Увы, так не получится, — с сожалением ответила Хозяйка. — Источник не примет выбор, основанный на искажённом представлении фактов».

«Вернее, на обмане, — уточнила я. — Тогда у тебя нет шансов».

«Боюсь, что действительно нет…»

Тем временем Бьёрн вопросительно смотрел на Хозяйку, озадаченный её внезапным молчанием. Потом перевёл взгляд на меня и, наконец, всё понял — видно, в его памяти сохранилось общее знание о возможности мысленных разговоров.

— Извините, — произнёс он с неловкостью. — Если я вам мешаю…

— Нет, ни в коем случае, — тут же отозвалась Хозяйка. — Это ты извини мою бестактность. Просто я должна была кое-что обсудить с Дейдрой. Зато теперь я полностью в твоём распоряжении. Нам ещё о многом надо поговорить. — И ко мне: — А тебе, Дейдра, не обязательно при этом присутствовать. Можешь перейти в следующий сегмент и там уже встретить нас.