С. Алесько - Крестный сын

— Выглядите, как нужно, — сказал глава государства. — Захватите мечи.

Ив быстро сообразила, куда они направляются. Во дворце имелся небольшой амфитеатр, построенный давным-давно. Его первоначальное назначение было неведомо. Теперь он использовался для проведения религиозных и научных диспутов, обсуждения особо важных для блага государства вопросов, реже — для выступления знаменитых поэтов, писателей, артистов. Правитель подвел молодых людей к двери, ведущей в нижнюю часть амфитеатра. Они вошли и оказались в небольшой каморке, из которой открывался прекрасный вид на освещенное пространство в центре. Их же никто не мог видеть, поскольку пол комнатушки располагался выше уровня «сцены».

— Сидите здесь, пока вас не вызовут, — распорядился Правитель. — Тут все прекрасно слышно. Сначала они захотят посмотреть на тебя, Филип, потом очередь дойдет и до тебя, — кивнул дочери. — Они обрадовались, узнав, что ты решила прийти. Хочу предупредить: свет установлен таким образом, что вас будет видно прекрасно, а вот вы не разглядите никого в зале. Не таращитесь туда попусту.

— Извращенцы! — пробормотал молодой человек.

— Я ухожу, удачи вам! Насколько могу судить, большинство настроено в вашу пользу, — Правитель вышел.

— Ну, все, Энджи, последний рывок, и мы сможем до конца жизни посылать всех, кто к нам попробует сунуться, подальше, — Филип обнял девушку.

— Ты так в себе уверен?

— Да. Должно же мне когда-нибудь повезти. Ведь я делаю все это ради тебя.

— Тогда и я уверена.

Он улыбнулся, хотел еще что-то сказать, но тут из зала донеслось:

— Звездная Палата желает видеть Филипа, сына герцога Томаса Олкрофта!

Крестник Правителя выпустил жену из объятий и вышел на освещенную «сцену».

В первые несколько минут в амфитеатре стояла тишина, присутствующие, судя по всему, изучали Филипа. Он поначалу сощурился от яркого света, но глаза быстро привыкли, и молодой человек спокойно взглянул в темноту перед собой. Наконец раздался голос, принадлежавший пожилой женщине:

— Я встречалась с вами на большой дороге, молодой человек.

— Надеюсь, моя леди, от этой встречи у вас остались только приятные воспоминания? — чуть улыбнувшись, сказал Филип.

— Более чем приятные, — ответила женщина с коротким смешком. — Я бы отдала вам в два раза больше золота, чем тогда, за ту услугу, что вы оказали моей племяннице.

— Простите, моя леди, я не очень понимаю, что вы имеете в виду.

— Благодаря похищению мой скудоумный братец разрешил дочери выйти замуж по ее выбору. Все быстро узнали, что девочка побывала в плену у разбойников, и на блестящую партию с каким-нибудь стариком или придворным хлыщом рассчитывать не приходилось.

— Графиня, вы благодарны этому молодцу за то, что он обесчестил вашу племянницу? — раздался мужской голос, чуть картаво произносящий слова.

— О, нет, барон! — рассмеялась женщина. — Он мою племянницу и пальцем не трогал. Она сама мне об этом сказала, и у меня нет оснований ей не верить. Мы с ней очень близки, я, можно сказать, вырастила девочку. Для брака с избранником ей хватило сплетен о похищении. Да она и к разбойникам попала уже не девственницей — успела переспать с будущим мужем.

— Это случилось года четыре назад, моя леди? — спросил заинтересованный Филип. — Ваша племянница пухленькая, рыженькая, кудрявая, с голубыми глазами?

— Совершенно верно, молодой человек, — ответила графиня. — Я вижу, вы ее вспомнили. Она была очень миленькая, пока не родила двойню.

— Думаю, моя леди, ваша племянница и сейчас выглядит соблазнительно, — ухмыльнулся Филип. Графиня не удержалась и хохотнула. Ив, слушая все это, только глаза закатывала. — Да, — продолжал тем временем ее муж. — Девушка жаловалась, что отец не дает ей выйти замуж по любви. Теперь понятно, почему она меня так расцеловала на прощание.

— Вы пытаетесь убедить нас, молодой человек, — проговорил картавый мужской голос, — что не тронули девушку, которая не хотела?

— Я не пытаюсь никого ни в чем убедить. Говорю честно: женщин никогда не принуждал. Неужели в это так трудно поверить?

— Так-таки и не принуждали? — в разговор вступил еще один мужчина. — Зная вашу репутацию…

— Зачем принуждать какую-то одну, если рядом десяток, которым очень хочется? — пожал плечами Филип. — И потом, насколько я понимаю, у меня репутация бабника, а не насильника. По-моему, это разные вещи.

— Разные, согласна, — прозвучал довольно молодой женский голос. — Да и не похожи вы на насильника с вашими ухмылочками. — Филип при этих словах обворожительно улыбнулся. — Но вот насчет десятка желающих как-то не верится. Еще расскажите, женщины дрались из-за вас, — закончила говорившая с ноткой презрения, но бывший разбойник ничуть не смутился.

— Моя леди, я выразился фигурально, имея в виду, что всегда без труда находил женщин, которые со мной были не прочь. Неужели за последние пару лет я столь сильно изменился внешне, и мне никто не верит? — спросил Филип с кошачьей улыбкой.

Несколько человек в зале хмыкнули, а Ив подумала: «Драться из-за себя он вряд ли позволял, скорее, выстраивал в очередь, а потом ублажал всех желающих.»

— Значит, вам все равно, с кем спать? Никогда не хотелось остаться с какой-нибудь одной женщиной? — продолжал тот же женский голос. — Мы для вас все одинаковы?

— Нет, моя леди, это не так. Я люблю женщин и ценю их, но, должен признаться, до встречи с моей женой все были одинаковы в одной весьма существенной детали, — усмехнулся Филип.

— Что вы имеете в виду? — на этот раз любопытствовал мужчина.

— Ни одна не могла принять меня целиком, — крестник Правителя перестал улыбаться.

По залу пронеслось возбужденное шушуканье. Наконец, картавый голос произнес:

— А ваша жена может это сделать?

— Да, может.

— Вам так хотелось похвастаться? — поинтересовался женский голос.

— Нет, моя леди, я предпочел бы вообще не обсуждать подобные предметы, — лицо Филипа оставалось серьезным. — Но я понимаю — рано или поздно до этого все равно дошло бы. Лучше на такие вопросы отвечу я, избавив супругу от неприятной обязанности.

В зале воцарилось молчание.

— Я надеюсь, моего слова достаточно, и уважаемая Звездная Палата не станет спрашивать Евангелину о том же?

— Вы так заботитесь о своей жене, молодой человек. Любите ее? — спросила графиня, не пытаясь скрыть участия в голосе.

— Да.

— Странно было бы, если б не любил, — фыркнул картавый. — Или признался, что не любит.

— Помолчите, барон, — осадили его сразу несколько женских голосов.

«Дамы, похоже, все его», — подумала Ив.

В амфитеатре снова повисло молчание, крестник Правителя стоял спокойно, опустив голову. Наконец женский голос произнес: