Майкл Муркок - Чуждое тепло

– Чудно!

Лорд Джеггед сумел изобразить такой правдоподобный энтузиазм, что Джерек, сражаясь с приступами тошноты, был потрясен самообладанием друга.

– А это что такое? – вопрошал Лорд Джеггед, выбирая блюдо с трепещущей кровавой плотью.

– Где? А! Это мое собственное творчество, хотя я уверен, что оно соответствует подлиннику, – Монгров привстал, всматриваясь в очертания жуткого месива поверх голов Лорда Джеггеда и Джерека. – Это, кажется, Роза! Или нет. Возможно, это Рожа! Проклятье, я запутался, хотя так досконально изучал все материалы, которые сумел раздобыть. Ведь это одна из моих любимых эпох. Да, забыл. Если это Рожа, то вы можете испытать интересное ощущение: «смерть от пищевого отравления». Вы ведь не умирали ни разу от отравления, а Лорд?

– Увы, ни разу, – с сожалением ответил Лорд Джеггед, – однако на это потребуется время, а я жажду увидеть ваш питомник.

– Что ж, отведаете это в другой раз, – разочарованно сказал Монгров. – Жаль, но мне придется тоже воздержаться от соблазна. А как ты, Джерек?

Джерек судорожно потянулся к ближайшему блюду.

– Я лучше попробую вот это, оно выглядит аппетитно.

– Аппетитно? Я бы предпочел иное определение. Вкус не являлся критерием кулинарии Чумного Столетия, я, к примеру, исхожу из иных соображений, творя мои трапезы…

– Нет-нет, – согласился Джерек. – Я имел в виду, что оно выглядит э…

– Нездоровым, – подсказал Лорд Джеггед, уплетая уже новое блюдо, очень похожее на только что отвергнутую Розу или Рожу.

Джерек поглядел на Монгрова, которому пришлось по душе замечание Лорда.

– Да, – согласился Джерек чужим голосом.

– Нездоровым или болезнетворным. Это правильно. Но блюдо не особенно повредит вам. Оно обладает иным метаболизмом, нежели рисует ваше воображение.

Монгров подвинул блюдо ближе к Джереку. В мутно-коричневом соусе Джерек увидел несколько видов отталкивающе-зеленоватых растений.

– Накладывай себе сам.

Джерек зачерпнул крохотную порцию сомнительного лакомства.

– Не стесняйся, – сказал Монгров с набитым ртом. – Клади больше. Здесь изобилие.

– Да, – пролепетал Джерек и положил еще пару ложек вещества себе на тарелку. Это была наиболее отвратительная пища, какую он когда-либо видел. Джерек предпочитал невидимые средства для поддержания своего существования, не испытывая интереса, а тем более пристрастия, к грубой еде.

На мгновение он пожелал, что лучше бы им предложили Турьянского навозного кита. С трудом проглатывая деликатесы Монгрова, Джерек сквозь приступы спазмов с удивлением заметил, что, несмотря на явный аппетит Лорда Джеггеда, у того на тарелке еда совсем не убавлялась. Он пообещал себе непременно научиться подобному фокусу.

– А теперь, – сказал Монгров, – прошу в мой питомник.

Он посмотрел с печальной добротой на Джерека, который все еще не мог подняться со стула.

– Тебе нехорошо? Возможно, угощение оказалось более болезнетворным, чем полагается.

– Возможно, – выдавил Джерек, опираясь ладонями на стол и прилагая невероятные усилия, чтобы выпрямиться.

– Ты не чувствуешь головокружения? – участливо спросил Монгров, с силой сжимая локоть Джерека, чтобы его поддержать.

– Самую малость.

– Нет боли в желудке? У тебя есть желудок?

– Думаю, есть. Да, я чувствую некоторую боль.

– Хм-м, – нахмурился Монгров. – Может быть, лучше перенести осмотр на другой день или повременить с этой экскурсией?

– Нет-нет, – вмешался Джеггед. – В состоянии подавленности Джерек проникнется увиденным, прочувствует, оценит. Он наслаждается ощущением недомогания. Это подводит его к подлинному пониманию болезненной сущности человеческого бытия. Не правда ли, Джерек?

Джерек молча кивнул. Он не смог выдавить в ответ ни слова.

– Это хорошо, – сказал Монгров, подталкивая Джерека вперед. – Очень хорошо. Жаль, что мы не поняли друг друга намного раньше, милый Джерек. И вижу теперь, как я ошибался в тебе.

Пользуясь тем, что Монгров отвлекся, Джерек метнул полный ненависти взгляд на своего друга, Лорда Джеггеда.

К тому времени, когда они покинули внутренний двор и под дождем направились к первому зданию зверинца, Джерек пришел в себя. Как выяснилось, лорд Монгров имел пристрастие к эпидемиям. В этом здании он лелеял коллекцию бактерий и вирусов рака. Экспонаты хранились под увеличительными экранами и достигали до четверти мили в разрезе.

– Некоторым из этих болезней больше миллиона лет, – сказал Монгров с гордостью. – В основном принесены странниками во времени. Другие собраны со всех концов Вселенной; когда смотришь на это великолепие, начинаешь понимать, как много мы теряем, друзья, не имея собственных болезней. – Он остановился перед большим экраном, на котором демонстрировались примеры заражения бактериями. Медведеподобный инопланетянин извивался в агонии, а его плоть пузырилась, отваливаясь кусками от костей.

Другой космический путешественник, но уже рептилиеподобный, наблюдал со страданием в немигающих глазах, как из его собственных перепончатых рук и ног вырастали маленькие шупальца, постепенно опутывающие все тело и удушающие его.

– Я иногда удивляюсь, не отсутствует ли у нас, несмотря на всю нашу фантазию, определенный вид воображения, – пробормотал Лорд Джеггед Джереку, когда они остановились перед бедной рептилией.

Они подошли к месту, где растительный разум был атакован плесенью, которая постепенно съедала его прекрасные цветы и превращала стебли в сухие ветки.

Там были сотни видов. Все они были настолько интересны, что Джерек стал забывать о своем собственном недомогании и оставил Джеггеда позади, шагая рядом с Монгровом, задавая вопросы и внимательно слушая ответы.

Лорд Джеггед не торопился, рассматривая один за другим образцы и восхищаясь ими. Он с опозданием последовал за Джереком в Дом Флуктуантов.

Там находилось большое разнообразие существ, которые могли изменять форму или цвет по собственному желанию. Каждому существу был отведен вольер с воспроизведенной в мельчайших деталях средой обитания. Эти миры были отделены друг от друга невидимыми силовыми полями, плавно переходящими друг в друга. Большинство флуктуантов никогда не жили на Земле ни в какой период ее истории (кроме нескольких примитивных хамелеонов и ящериц). Они были привезены из многих отдаленных планет Галактики. В сущности, все они были разумны и одарены способностью подражания.

Когда трое людей, защищенных от возможности нападения, проходили через различные миры, их встречали существа, имитирующие то Джерека, то Джеггеда, то Монгрова. Некоторые изменялись настолько быстро от Джеггеда, скажем, к Монгрову или Джереку, что Джерек сам начал чувствовать себя странно.