Фред Чаппелл - Танец теней

- То есть явился поделиться сплетнями? Не надейся, что я заплачу тебе за твои «сведения».

- Я всего лишь прошу взглянуть на рисунки, которые принес с собой. Интересно, что ты о них скажешь?

Он развязал тесемки кожаного футляра и стал его разворачивать.

- Единственные произведения искусства, которые меня интересуют, это эскизы декораций нового балета, - отрезал Максинио. - Те, что уже имеются - сущая чепуха, и нам придется начать заново.

- Ты только взгляни на это! - попросил Астольфо и, развернув рисунок, сделанный на тонкой бумаге, поднес его к глазам танцмейстера.

Заметив, что Максинио ошеломленно хлопнул глазами и содрогнулся, я осторожно заглянул через плечо учителя. Увидев красующуюся на бумаге фигуру, я от изумления охнул. Максинио ничего не заметил, пристально вглядываясь в рисунок, безразличный ко всему окружающему.

На рисунке была танцовщица, лишенная тени, та самая женщина, которую я узрел в приоткрытую дверь. Лицо поднято к небу, фигура удлиненная и словно невесомая, руки воздеты вверх, волосы рассыпались по плечам. Мои последние упражнения в рисовании, пусть и неуклюжие, позволили по достоинству насладиться шедевром, неизвестно откуда появившимся у Астольфо.

Наконец Максинио перевел взгляд с рисунка на мастера теней. Мне стало не по себе: лицо танцмейстера искажала бешеная ярость. Сейчас он невероятно походил на маленькие статуэтки демонов, предназначенных отгонять злых духов от храмовых садов.

- За это ты поплатишься жизнью, - произнес он едва слышно, задыхаясь от гнева.

- Мои помощники позаботятся о моей безопасности, - заверил Астольфо. - Но почему ты угрожаешь мне? Я принес тебе в подарок это изысканное произведение искусства.

- Танцовщица - моя тайна, гарантия успеха нового спектакля. Не понимаю, как ты набрел на ее изображение. Я не выпускал ее из дома. Никто не должен видеть ее до нового сезона, когда назначена премьера балета «Духи света».

- Она не появится в танце духов света. И никогда не будет танцевать на публике.

- Она должна. Все решено окончательно и бесповоротно.

- Ты спас от нищей и убогой жизни много молодых девушек, - продолжал Астольфо. - Самых способных сделал танцовщицами, а для других нашел работу. Но тебя интересует только дело. Ты почти ничего не знаешь о том, откуда девушки взялись, кто они и кем были прежде.

- У меня не приют и не богадельня, - буркнул Максинио. - И они учатся быть не личностями, а всего лишь балеринами. Стремятся жить только ради танца, как живу я сам.

- Поэтому ты даже не можешь назвать истинного имени девушки. Значит, вот почему ты лишил ее тени, продал эту тень, чтобы она не смогла ее вернуть, и теперь представишь на сцене танцовщицу, исполненную безупречной чистоты.

- Я легко могу отнять тени у всех девиц. Но только она одна воплощает идеал, который я искал так долго. Именно в отсутствии тени и заключается ее совершенство.

- Но мне удалось обнаружить, что она побочная дочь знатного и могущественного аристократа, которому вовсе не хочется видеть, как она выламывается перед всякой швалью. Тебе придется отдать ее мне. Я доставлю девушку к отцу, и за это он пощадит твою жизнь и жизни всех, кто служит тебе, и не сожжет этот дом до основания.

- Кто этот кошмар, которым ты мне угрожаешь?

- Тебе не стоит знать.

- Но как ты докажешь, что он действительно существует?

- Довольствуйся тем, что я тебе сказал. Кроме того, у меня ее портрет, не так ли? Кстати, взгляни на это. Что ты видишь?

Астольфо свернул первый рисунок и отдал Мюрано, который перевязал его черной атласной лентой, а сам развернул еще один листок и поднес к глазам Максинио. Тот недоуменно вскинул брови, подался вперед и пристально всмотрелся в изображение.

- Кажется, я видел эту тень, хотя не помню где.

- Это тень твоей серебряной танцовщицы. Максинио покачал головой.

- Нет. Ее тень обладает непревзойденной грацией, а в этой что-то не так. Она ущербна. Ее словно поразила чахотка, какая-то болезнь.

- В этом состоянии она находится с тех пор, как ушла из твоих рук. Так она выглядит именно в этот момент, и я отдам рисунок отцу девушки. Он наверняка посчитает, что здесь с ней плохо обращались. А когда его гнев достигнет апогея, я назову твое имя и скажу, где тебя искать.

- Ты погубишь меня… и уничтожишь мое дело… но зачем? Между нами не было вражды. Ты абсолютно мне безразличен, как и я тебе. Если ты задумал уничтожить меня, то лишь с целью набить свой кошелек.

- Конечно, отец вознаградит меня за благополучное возвращение дочери. Да и тебе кое-что перепадет.

- Я не нуждаюсь в подачках.

Максинио, в бессильной злобе сжимая и разжимая кулак, барабанил по полу тростью черного дерева.

- Копи свое золото, пока не утонешь в нем! Я забочусь только о «Духах света». Если я отпущу танцовщицу, она помчится к отцу на крыльях ветра, но, к сожалению, балет не может обойтись без примы.

Астольфо протянул рисунок тени Мюрано, который свернул его и перевязал красной лентой.

- А теперь взгляни на третье изображение.

Он развернул перед Максинио последний рисунок, портрет другой молодой танцовщицы. Поза была та же, что и у серебряной девушки, но у модели были не светлые, а темные волосы, а глаза, обращенные к небу, сверкали черным ониксом. Не такая высокая, как первая танцовщица, она тем не менее была столь же грациозна: изысканное создание, словно стремящееся взлететь.

Максинио с мрачным интересом всмотрелся в модель.

- Интересная фантазия на тему совершенства в балете. Никто, кроме Петриниуса, не способен нарисовать такое, но это лишь игра воображения. Существуй девушка на самом деле, я нашел бы ее.

- Рисунок сделан по памяти, и сама девушка вполне реальна. К тому же ты знаком с ней. Ее зовут Линила.

- О нет! Единственная Линила, которую я знаю, всего лишь маленькая служаночка в моем доме. Подметает, моет полы и горшки вот уже три года, с тех пор как умерла ее мать.

- Это она и есть.

- Но если это так, разве я не узнал бы ее даже в этом наряде?

- Ты так свыкся с ней, что она стала для тебя невидимкой.

- Она не танцовщица, а всего лишь судомойка.

- Ею можно позаниматься.

- Со временем, возможно, если у нее откроются способности. Но до премьеры осталось слишком мало времени.

- Можно подумать, у тебя остается выход. Отец потребует назад свою серебряную дочь, я предлагаю тебе другую на ее место. Остается только задержать премьеру твоих «Духов…».

- Это не так просто и потребует дополнительных расходов.

- Все затраты будут компенсированы. Повторяю, у тебя нет выхода. В сумерках за девушкой пришлют экипаж. Ты сделаешь все, чтобы она выглядела как можно лучше, и сам посадишь ее в карету. Пойми, вернуть ребенка отцу - благородное деяние!