Лоис Буджолд - Разделяющий нож: В пути

Поскольку его Дар снова был закрыт, Даг не мог напрямую распознать настроение своих спутников, да в этом и не было нужды. Амма Оспри и Ниси Сэндвиллоу явно были недовольны, еще более недовольны, чем накануне, а мужчина казался потрясенным; правой рукой он прижимал к груди свою пострадавшую левую. У него не было с собой сумки с инструментами, но одежда и осанка явно выдавали его ремесло.

Амма свернула с тропы и углубилась в лес, выбрав место, где их никто не мог бы увидеть и услышать. Троица уселась на стволе поваленного тополя, и Амма показала Дагу на дубовый пень рядом. Взмахнув рукой, она коротко представила незнакомого мужчину:

— Верел Оулет, целитель из нашего лагеря.

Напряжение, исходившее от троих Стражей Озера, оказалось заразительным. Даг не мог решить, следует ли ему резко поинтересоваться «В чем дело?» или холодно спросить «Что я могу для вас сделать?». В конце концов он просто склонил голову и назвался:

— Даг Блуфилд.

Под неуверенными взглядами остальных Амма сделала глубокий вдох и заговорила:

— Первым делом я хочу узнать, есть ли основания в слухах, распространившихся по Жемчужной Излучине. Правда ли, что ты вылечил ногу какому-то возчику из Глассфорджа пару дней назад?

Даг поколебался, затем ответил:

— Да. Мне пришлось — его лягнул мой конь.

Целитель взволнованно спросил:

— Ты прибег к помощи Дара или просто вправил ему кость?

Вместо ответа Даг показал ему свой крюк. Однако призрачная рука осталась скрытой — как и вообще его Дар.

— Я редко делаю что-то, требующее участия двух рук.

— Ах, ну да… — пробормотал целитель. — Прости. А поняли возчики, что ты сделал?

— Да. Я не делал секрета из своих действий. — Скорее он постарался произвести на зрителей впечатление…

Амма зашипела сквозь зубы и выдохнула:

— Проклятие!

Различные возможные оправдания боролись в душе Дага с желанием выспросить у целителя обо всем, что тот знает об околдовывании.

Вместо этого он осторожно поинтересовался:

— А почему вы спрашиваете?

Верел Оулет выпрямился, положив раненую руку на колено.

— Впервые я услышал о твоем трюке, когда какой-то крестьянин из Жемчужной Излучины — он вроде тамошний плотник — явился сегодня утром в мой шатер и потребовал, чтобы я пошел к его больной жене. Когда я сказал ему, что Страж Озера может лечить только других Стражей Озера, он начал болтать об этой истории с возчиком, о которой, как видно, говорили в таверне накануне. Сначала он умолял, потом предложил мне деньги и наконец кинулся на меня с ножом, чтобы заставить пойти в деревню. Рядом было несколько дозорных, так что они успели отнять у него нож, а потом отвели до перекрестка. Он ушел, плача и ругаясь.

Верел был, конечно, потрясен нападением, решил Даг, но также и отчаянием нападавшего. Целители бывали обычно очень чувствительны из-за необходимости быть открытыми для своих пациентов. Насколько больна была жена этого плотника? Образ смертельно больной Фаун непрошено явился Дагу, и он подумал: «Я бы сделал много больше, чем просто броситься с ножом».

— Но ведь это же неправда.

— Что неправда? — спросила Ниси.

— Неправда, что Стражи Озера не могут с помощью Дара лечить крестьян.

— Именно так мы говорим здешним крестьянам, — нетерпеливо бросила Амма. — Отсутствующие боги, ты подумай головой! У нас всего один умелый целитель и два его помощника — едва достаточно для нас самих!

— Скорее недостаточно, — пробормотал Верел.

— Мы продаем крестьянам те лекарства, которые изготовляем и которые есть в излишке, да, — продолжала Амма, — но они же высосут бедного Верела досуха, если узнают… Они будут приходить и приходить, и сцены вроде сегодняшней окажутся еще не самой большой из наших бед.

— Они никогда не поймут, что такое Дар, — сказал Верел, — чего его использование нам стоит, какой опасности подвергает.

— Не поймут, если им никогда ничего не рассказывать, — сухо ответил Даг. — Странно, правда?

Амма пристально посмотрела на Дага.

— Тебе-то хорошо — ты уедешь, как только вода поднимется. А мы останемся здесь, и нам придется каждый день иметь дело с этими людьми.

Верел смотрел на Дага с новым интересом.

— Твой напарник Саун говорил, что у тебя необычно сильный — для дозорного, конечно, — Дар.

О боги, ну конечно: здешний целитель наверняка разговаривал с выздоравливающим Сауном, да и с Рилой тоже.

— Я делал, что мог, с тем, что имел. Медицинская помощь в походе требуется иногда экстренно. — Правда, с появлением призрачной руки Даг как будто стал иметь… больше. Была ли это какая-то новая сила или просто проявление исцелившегося после давнего увечья Дара, даже знаменитая целительница Хохария не смогла определить.

Верел не упомянул о неумышленном околдовывании как об основании отказывать в помощи крестьянам. Да и знал ли он вообще о таком, если никогда никого, кроме Стражей Озера, не лечил? Может быть, воздействие Дага на Хога было чем-то уникальным? Даг неожиданно подумал: а знает ли Амма о том, что Хог не отправился домой вместе с другими возчиками? Наверное, не знает, раз не упомянула об этом.

Ниси Сэндвиллоу усталым жестом потерла свое морщинистое лицо.

— Что именно ты говорил этим крестьянам и речникам, Даг?

— Ничего. Иногда правду, но по большей части ничего. По крайней мере, — мрачно добавил Даг, — я не прибегал к удобной лжи.

— Отсутствующие боги! — воскликнула Амма. — Тебя только изгнали, или ты собрался стать предателем?

— Ни то и ни другое! — Даг возмущенно выпрямился. «Предатель» было еще более гнусным оскорблением, чем «беглец». Стражи Озера, каковы бы ни были их дарования, редко становились отступниками; на памяти Дага такого не случалось ни разу, однако страшные предания прошлого он слышал. Дозорные, имевшие опыт выслеживания, несомненно, быстро обнаружили бы такого безумца и уничтожили его — совсем как Злого. — Громовержец фактически дал мне свое благословение. Если мне удастся найти ответ, он хочет его узнать. Он так же ясно видит проблему, как и я.

— И что же это за проблема? — скептически поинтересовалась Амма.

— Я столкнулся с нею летом в Рейнтри, — начал Даг, стараясь собраться с мыслями. Предшествовавший разговор был не слишком хорошим вступлением к обсуждению такого серьезного вопроса, но тут уж он ничего поделать не мог. — Там Злой чуть не ускользнул от нас, потому что вывелся совсем рядом с городом и украл силу пяти сотен горожан даже еще до того, как двинулся на юг. Так случилось потому, что никто не учил крестьян опасаться Злого. Вот я и спросил Громовержца: что произошло бы, появись он у незаконно возникшего поселения? Или у большого города, такого, как Трипойнт или Серебряные Перекаты? Для Злого это было бы мгновенно приобретенное богатство. И чем больше фермеров просачивается на север, чем большую территорию они заселяют, чем крупнее становятся их города — а Жемчужная Излучина выросла вдвое с тех пор, как я в последний раз проезжал здесь, — тем более вероятным делается такое несчастье. И что же мы тогда будем делать?