Лоис Буджолд - Разделяющий нож: В пути

— Суда, которые пропали у нас, вышли в плавание весной, гораздо позже… Вот что, садитесь! — Камнерез привстал и показал на свободные стулья у квадратного дощатого стола. Тарелка рядом с ним, полная раковин мидий, говорила о том, что раньше с ним обедал кто-то еще — может быть, человек, от которого Камнерез пытался что-то узнать? Пока Берри и ее спутники усаживались, Камнерез, хмурясь, о чем-то думал.

— Суда, ты сказал? — с любопытством поинтересовалась Фаун. — Больше чем одно?

Камнерез кивнул.

— Я был капитаном парусника в Трипойнте, пока не женился и не пошли детишки, так что женушке стала нужна моя помощь дома. Тогда я обзавелся складом и начал продавать товары вместо того, чтобы их возить. Сначала у меня было немного товара, потом я обзавелся судном, потом двумя и наконец четырьмя. В целом мне везло, и я нашел надежных капитанов. Суда у меня тоже были надежные, построенные на верфи в Бивер-крик. Не то что самодельные корыта, которые сколачивают береговые жители из сырых или гнилых досок, да еще и не конопатят как следует. Я однажды потерял груз, отправленный с такой баржей, и хорошо усвоил урок. Баржа пошла ко дну ясным днем на спокойной воде — клянусь, напоролась-то всего лишь на сома.

После того как она увидела пойманного Дагом сома, Фаун не была уверена, что такое происшествие свидетельствовало о ненадежности баржи, но предпочла промолчать.

— Надежные суда, надежные команды, — продолжал Камнерез, — и все-таки две баржи не вернулись летом. А когда я начал расспрашивать, оказалось, что пропали не только они. Целых девять судов из окрестностей Трипойнта не вернулись, когда были должны. Можно ожидать, что одно-два судна будут потеряны за сезон, но девять? И даже потонувшие суда иногда удается поднять или их хотя бы видят. Тела всплывают, и люди, которые их вытаскивают и хоронят, обычно посылают весточку. Когда мы, речники, собрались вместе и все обсудили, стало ясно, что кому-то нужно все выяснить, и выбор пал на меня. Должен вам сказать, что потеря двух судов для меня тяжелый удар.

Тут их прервала служанка, убравшая со стола использованные тарелки и спросившая, не хотят ли они чего-нибудь. Фаун из осторожности помотала головой, Берри, увлеченная разговором, отмахнулась, но Вит заказал миску мидий и кружку пива.

— Мой папа провел на реке больше двадцати лет, — сказала Берри после того как служанка ушла. — Он хороший судостроитель, а в команде у него были только наши местные парни, много раз с ним уже ходившие. Я обычно тоже его сопровождала, только не в этот последний раз…

Глаза Камнереза широко раскрылись.

— Скажи, ты не играешь ли на скрипке?

Берри кивнула.

— Я хорошо зарабатывала, когда играла гребцам при путешествии вверх по течению.

Улыбка их собеседника стала более почтительной, хотя и раньше грубости он себе не позволял. Тут действовало товарищеское чувство речников, решила Фаун.

— Я слышал о тебе! Белобрысая девчонка, которая сопровождает своего папу и уж так живо играет! — Камнерез высосал содержимое очередной раковины и продолжал: — Мой парусник, пришвартованный ниже по берегу, — «Сталь Трипойнта», и команду я подбирал тщательно. Все крепкие парни, и на этот раз мы вооружены до зубов. У некоторых пропали друзья или родичи, и они сами вызвались, когда услышали, что я затеваю. В чем бы ни была причина неприятностей, мы рассчитываем до нее докопаться.

Берри потерла нос.

— Сталь не поможет, если их свалила болезнь или случилось крушение, но признаюсь, твои слова воодушевляют. Ты думаешь, что виноваты какие-то речные разбойники? Баржи грабили и раньше, это верно, но обычно об этом быстро становится известно.

Камнерез в сомнении поскреб свою короткую бородку.

— В том-то и дело. Так много народу пропало, и все так шито-крыто… Тут некоторые думают, что дело нечисто. — Губы мужчины сжались. — Что, может, не обошлось без колдовства… или чего похуже. Штука в том, что не только суда и тела никто не видел от истока Грейс до Греймаута, но и товары, похоже, исчезли. Вот и начинаешь гадать: что, если их завернули на север, в Лутлию — к этим диким Стражам Озера?

Фаун возмущенно выпрямилась.

— Стражи Озера не станут грабить крестьянские суда!

Камнерез покачал головой.

— Товары-то были ценные. Отличная трипойнтская сталь и изделия из железа. К тому же я дал капитанам немало серебра для покупки в низовьях чая и специй. Кто угодно соблазнился бы… а некоторым это было бы легче, чем другим.

— Не похоже, — настаивала Фаун. — Даже если не считать того, что Стражи Озера такого просто не делают, Лутлия — один из немногих округов, который сам производит сталь, и хорошую сталь — я своими глазами видела. Даг говорит, что шахты и кузницы Лутлии снабжают оружием лагеря от Мертвого озера почти до Сигейта! Они умеют делать сталь, которая даже не ржавеет! Так зачем же им грабить твои баржи?

Камнерез понизил голос.

— Так-то оно так, но ведь и тела пропали тоже! Может быть, имеется особая причина того, что в низовьях ни одно тело не нашли, и не очень-то это приятная мысль. — Он многозначительно постучал ногтем по зубам, потом бросил на побледневшую Берри виноватый взгляд. — Прости, красавица… Да только мысли-то не прогонишь.

Фаун захотелось вскочить и в возмущении выбежать из таверны, но тут как раз служанка принесла заказанных Витом мидий и пиво, а к тому времени, когда она ушла, Фаун привела свои мысли в порядок.

— Я могу назвать гораздо более вероятную причину, чем Стражи Озера — которые к тому же не едят людей, — для того, чтобы люди исчезали: это Злые. Зловредные привидения. Я участвовала в уничтожении Злого у Глассфорджа прошлой весной — уж ближе такое увидеть невозможно. Злые, если могут, превращают крестьян в рабов. Если тварь вывелась у реки, думаю, речниками-рабами она не побрезговала. А о том, что товары можно продать ниже по течению, Злой может и не знать. — Только об этом наверняка знали его новые пособники. Мог ли Злой отправить их торговать, не утратив над ними контроля? Возможно, и нет.

Но все-таки… Вся речная долина регулярно прочесывается отрядами, и не только Стражами Озера из нескольких лагерей у переправ, но и теми дозорными, кто плавает по реке в своих лодках. Это не какое-то позабытое захолустье.

Мог ли Злой такой же силы, как у Глассфорджа, оставаться незамеченным больше года?

«У Глассфорджа именно так и произошло, — напомнила себе Фаун. — Нужно все рассказать Дагу».

Судя по выражению лица Камнереза, идея о речном Злом не пришлась ему по вкусу, но просто так он ее не отверг. Если захватывает суда Злой, все его крепкие ребята с большими ножами будут ему ни к чему.

«Но очень пригодятся Злому». — Фаун поежилась.