Сергей Волков - Владыки Земли

Зугур, выбрав момент, прыгнул, ударил секирой со всей дури в самую середку круглого, прочного, на совесть сработанного щита, рассек одну из медных накладок, оставил в бронзе глубокий засек, но щита не разрубил, и ар, воспользовавшись замешкой вагаса, ударил мечом, целя попасть в незакрытое броней горло.

Зугур сумел уклониться, но лишь в самый последний миг. Арский меч пропорол кожу доспеха на плече, задел тело, но это была царапина, пустяк. Зугур отпрыгнул назад, взревел, словно хозяин степи гепард, и ловким, вдоль земли идущим ударом, отсек ару руку, держащую меч.

Тягуче ударил бронзовый гонг — поединок окончен. Сидящие вкруг ристалища на каменных скамьях, ступенчато сбегавших вниз, люди, вои разных народов, завопили, заорали, зазвенели оружием, кто одобрительно, кто негодующе.

Окровавленного ара, потерявшего сознание, унесли с посыпанного песком ристалища, запели рога, и Магура, что восседала на златом престоле в стороне, на высоком белокаменном возвышении, подняла длань свою. Тут же стих ор и гомон…

Богиня заговорила, и голос ее разнесся над всей округой:

— Есть ли еще вой храбрый и искусный, что отважился бы бросить вызов вагасу Зугуру, сыну вождя Зеленого коша?

В молчании застыли вои на скамьях, тупя взоры свои. Ар, которого срубил Зугур, был последним, а до него одолел вагас еще троих, и никто не хотел быть пятым.

Магура подождала немного, потом с полуулыбкой на устах возвестила:

— На ристалище ныненшем вагас Зугур признается самым могучим и искусным воем! Из рук моих получает он награду — златую цепь и на ней камень с ликом моим!

Затрубили рога, загрохотали барабаны, вновь завопили люди на каменных скамьях. Зугур победно вскинул одной рукой вверх окровавленную тяжеленную секиру, потрясая ею, словно легким батажком, и не было в этот миг на земле человека счастливее, чем он.

— Ну что, волхв? По нраву тебе покои мои чародейские? — Магура, одетая в серый плащ-балахон, склонилась над широким столом, заваленным всяким чародейным скарбом, повела рукой, словно бы приглашая брать и пользоваться всем этим.

А брать и пользоваться было чем: костяные пластиныграмотки, свитки и связки дощечек, покрытых письменами разных народов, амулеты, обереги, кольца, камни, сушенные части зверей земных и иномировых, бутылочки, чаши, кувшинчики и сосуды с живой и мертвой водами, с зелиями разными, с дымами колдовскими, посохи и жезлы, шапки, обувка, плащи разные, и у всего этого какое-нибудь чарное свойство есть.

Шык, усмехнувшись, поклонился шутейно:

— За то лишь одно, что показала ты мне богатства такие великие, для каждого чародея бесценные, до скончания века моего должен я тебе служить. Благи тебе великие дарю, о Магура-Обольстительница, о Магура-Искусительница! И от себя благи, и от спутников моих, кои в сей час один другого счастливее. А теперь скажи мне все ж, о Магура, чего взамен ты желаешь? Нет у нас ничего, чем бы мы отплатить могли, одарить тебя ответно.

Магура странно блеснула глазами, которые вдруг словно бы позеленели, полуобернулась в сторону горящего поодаль, в углу чародейных покоев очага, негромко сказала:

— Не хитри, волхв. Знаешь ты, чего надобно мне, ибо и впрямь ничего нет у вас, кроме одной вещи, но вещица эта стоит всех сокровищ земных дороже, особенно в час нынешний. Меняемся, волхв?

— Ах, вон о чем ты! — притворно удивился Шык, однако побледнел лицом и дышать стал тяжелее, насаднее. Магура кивнула величаво:

— Да, я о камне толкую, что из земель заокиянских везете вы. Сила в нем великая, а я, Воительница, чту силу боле всего и потому хочу владеть камнем этим. А за него дам я каждому из отряда вашего того, чего пожелает он, и с избытком, мне по силам такое, а тебе, волхв, и вовсе весь мир подарю — делай с ним, что хочешь!

— Весь мир и пару лаптей на меху — впридачу! — усмехнулся вновь Шык: Складно поешь ты, Магура, и если б боялся я тебя, наверно, и поверил бы, когда б мне разум страхом замстило. Но нельзя мне бояться, ибо долг мой тяжек слишком, и не позволяет он мне много, в том числе — обманутым быть, хоть тобой, хоть кем.

Не из-за того, что сила тебя манит, Могуч-Камень заполучить ты хочешь! Боишься ты, Искусительница, боишься, что когда разобьем мы его и Владыка сгинет, сгинешь и ты, как и все остальные боги, сгинешь и не будет тебя боле. Вот потому-то и нужен тебе камень. Из страха на Битву Богов не пошла ты, ни с одной, ни с другой стороны выступить не решилась. Давно, слишком давно забросили капища и требища твои люди, и бесстрашия людского, храборости войской и отваги давно ты не пила, а без этого ты — бессильна!

— А-а-а-х-х-х т-ы-ы… — прошипела Магура, вскинувшись, и лик ее потек, начал меняться, искажаться, и вот уже перед волхвом стояла седая и сгорбленная старуха, худая и страшная. Серая кожа туго, точно вот-вот порвется, обтягивала костистое лицо, желтые зубы торчали меж обескровленных губ, в морщинах утонули глаза, а костлявые руки сплетались перед высохшей грудью, хрустя и скрипя суставами своими.

— Где спутники мои? — спокойно, но с угрозой в голосе спросил Шык, делая шаг к безобразной старухе. Та попятилась, и на ходу заговорила быстро, шепеляво:

— Никогда ни увидис-с ты их, волхв! Никогда! Вес-сно они у меня с-сить будут, и вес-сно за твое несогласие мус-ситьс-ся им придетс-ся!

…И в тот же миг увидал Луня в страхе великом, как еда на столах пировальных обернулась грудами гниющего мяса, в котором копошились мерзкие белые черви. Повеяло смрадом, а веселые дружинники, что пировали вместе с молодым родом, в миг перекинулись в навов, полуразложившихся мервецов, и начали тянуть к Луне руки, щелкая зубами и завывая…

…И в тот же миг платье, что одела на себя для примерки Руна, стало грязью зловонной, облепившей ее нагое тело, а сокровища, блиставшие вокруг, поплыли, теряя блеск, и илистыми червивыми кучами осели. Из тех куч поползли склизкие змеи, шипящие на разные лады, и все змеи устремились к застывшей в ужасе Руне…

…И в тот же миг наградная златая цепь на шее Зугура превратилась в грязную грубую веревку, затянувшуюся так, что вагас едва не задохнулся, и увидел он, что не гордым победителем покидает ристалище, а полуголым грязным рабом, которого со связанными руками за веревку, наброшенную на шею, выволакивают прочь пятеро аров, а впереди уже разверзла свой зев подземная темница, на дне которой, в вони и смраде коротают свой век пленники, и никогда еще за сотни лет никому бежать отсюда не случалось…

— Ну, волхв, отдас-с камень? — просипела Магура, шагнув к Шыку и словно бы став выше ростом. Волхв на миг опешил — то, что показала ему богиня, было мерзким и ужасным, и пугало даже со стороны. Но вот Шыку пришла на ум мысль, и обрадованный, коротко хохотнул он, а потом сунул руку в котомку и выхватил Могуч-Камень, высоко воздев его над головой: