Варвара Клюева - Магия обреченных

– Долго он не проживет в любом случае, – уверенно сказала Лана. – Какая-никакая, а хворь в нем обязательно заведется. Наше нутро к такой неге не приспособлено.

– Вот и с родом людским примерно такая же картина. Понимаю: сравнение – не доказательство, но поверь мне пока на слово.

– М-м… Ладно, продолжай, милая.

– В прошлом все было в порядке, опасностей у нагорнов хватало. Потом они неудачно напали на сгорнов, потерпели поражение, и тогдашний владыка, потрясенный возможностями сгорнийских магов, соблазнил всяческими мирскими благами одного из Верховных лордов. Они заключили договор. Верховный лорд – предшественник лорда Региуса – получил право претендовать на любое имущество владыки, какое ему приглянется, а взамен брал на себя обязательство оградить повелителя нагорнов от любых посягательств на его власть, жизнь и здоровье. Со временем как-то само собой вышло, что круг обязанностей придворного мага расширился. Теперь он защищает владыку не только от злоумышленников, но и от хворей, несчастных случаев, посягательств на казну и прочих неприятностей. Кроме того, опека Верховного лорда распространилась на членов семьи повелителя, на его фаворитов, а частично и на все остальное население Плоскогорья. Ведь мор или стихийное бедствие, случись они даже где-нибудь на границе, нанесли бы ущерб множеству подданных владыки, а значит, ударили бы по казне или, другими словами, по монаршему карману.

Вот так и вышло, что наша жизнь потекла по искусственному руслу и вместо быстрой горной речки стала напоминать сточную канаву. С одной стороны, нагорнов защитили от враждебной стихии, с другой – пресекли любые их попытки посягнуть на существующий порядок вещей. Население, во-первых, начало стремительно расти, все больше и больше опустошая и истощая земли Плоскогорья, а во-вторых, поделилось на закрытые кланы. Если раньше у способного и честолюбивого юноши из низов был шанс пробиться наверх, заключить брак с девицей из благородной семьи и влить свежую кровь в жилы высшей знати, то теперь никакие таланты не помогут ему одолеть барьера, разделяющего нищих и ремесленников или ремесленников и мастеров, мастеров и купцов, купцов и чиновников…

– А как же ты рассказывала, будто владыка набирает мальчишек из бедноты, отдает их в обучение, а потом зачисляет к себе на службу и даже, бывает, ставит над потомственными чиновниками?

– Верно, Кармал изо всех сил старается расшатать межсословные границы. Но у него ничего не выходит. Несмотря на власть и богатство, которыми он щедро одаривает своих выдвиженцев, вельможи и чиновники отказываются выдавать за них своих дочерей, предпочитая заключать браки между своими. А от междусобойных браков рождается все больше больных и слабоумных детей, и не только у знати, а в прочих сословиях тоже. Просто у знати чаще, потому что их круг – самый узкий. Представляешь, что будет с нагорнами через дюжину дюжин лет?

– Выродимся? Но я не поняла, при чем тут опасности, борьба? Разве для выживания не достаточно просто отменить сословные границы?

– Сословные границы не отменишь властью одного человека, пускай даже монарха. Кармал пытался сделать нечто подобное, и вельможи быстренько наняли в противовес ему, для защиты своих интересов Верховного лорда Септимуса. Поскольку ни жизни, ни благосостоянию владыки их действия не угрожали, лорд Региус отказался участвовать в противостоянии. Но даже если бы не отказался и они с Кармалом одержали бы верх, по сути это ничего не изменило бы. Просто вырождение растянулось бы во времени, потому что из нескольких маленьких замкнутых сообществ сложилось бы одно большое, но тоже замкнутое.

А вот если бы нагорны боролись с разного рода опасностями, все было бы иначе. В борьбе выживают сильнейшие, те, кто дает сильное и жизнеспособное потомство.

– Какая жестокая истина… – Лана зябко повела плечами. – И неприятная. Прости, родная, если я тебя задела. Но ты ведь приехала не для того, чтобы обратить меня в веру своего повелителя? Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Владыка ожидает, что у нашей Хайны проявится какой-нибудь ужасный разрушительный Дар, правильно? Ты боишься, что он заставит мою малышку сеять на Плоскогорье смерть?

– Нет, душа моя, это уже в прошлом. Но давай я расскажу все по порядку, ладно? Кармал вырос и стал владыкой, но его интерес к архиву не угас. Время от времени он вызывает к себе в покои очередного меморика и слушает древние сказания. И вот четыре года назад ему рассказали одну удивительную легенду. Оказывается, Горная страна не всегда была отрезана от мира. Полторы тысячи лет назад существовали тропы, по которым на Плоскогорье приходили караваны из Низинных земель. Но однажды нагорнийские разбойники напали на такой караван и жестоко убили всех караванщиков. Последний, умирая, выкрикнул какое-то проклятие, после чего неведомо откуда явилась Белая дева, которая истребила разбойников, испепелила землю на много дней пути вокруг и вызвала обвал. Обвал уничтожил тропы и оборвал все связи между Плоскогорьем и Низиной.

Вышло так, что Кармал слушал эту легенду в обществе лорда Региуса, и тот заметил, что по описанию Белая дева во многом похожа на недужных младенцев, которые появляются в каждом сгорнийском роду раз в сотню лет и считаются проклятием рода, а потому немедленно приносятся в жертву священному животному. Кармала это совпадение чрезвычайно заинтриговало. Когда один из его агентов принес слух, что в роду лорда Хедрига есть девочка, хворая Бледной нежитью, и ей по прихоти судьбы удалось выжить, владыка немедленно отправил за ней первого советника, известного тебе господина Омри.

– Зачем? Что он рассчитывал получить? Смертоносное оружие? Повелительницу убийственных стихий?

– Поначалу, наверное, да. Но я ведь не бездействовала все эти годы, хотя и не верила в душе, что Хайна обладает Даром девы из легенды. Но вдруг Кармал прав, а я ошибаюсь? В общем, на всякий случай я убеждала его, что таланты Хайны, буде они у нее проявятся, разумнее использовать не для того, чтобы впустить в наш мир разрушение и смерть, а для уничтожения границы, отделяющей Горную страну от остального мира. Ведь именно из-за этой границы наше общество стало закрытым и обречено на вымирание.

– Ты думаешь, что исчезновение внешней границы приведет к падению межсословных барьеров? Но почему? Если вельможи, купцы, мастера и ремесленники отказываются выдавать дочерей за выходцев из других сословий, почему они согласятся на брак детей с чужаками?

– Вот и Кармал спорил со мной, приводя этот же довод, – улыбнулась Алмель. – Но я его переспорила. Открыть границу – значит не просто дать нагорнам возможность встретиться с чужаками. Это значит впустить сюда, на Плоскогорье, целый мир. Новые товары, знания, идеи, ценности, обычаи, сказки, соблазны и стремления. Это все равно, что пробить стену темницы с замурованными узниками. Даже если узники испугаются и откажутся сразу выходить, они все равно уже не смогут жить – точнее, умирать, как прежде, ведь в темницу ворвутся звуки и запахи, солнце и ветер, тепло и свет.