Виталий Сертаков - Кузнец из преисподней

В цейсовский перископ он различал татуированных башкир, низкорослых мужичков, похожих на хантов, черноволосых кавказцев. Встречались желтые дикари, уроженцы болот, но среди них преобладали самые обычные русские рожи.

– Сброд всякий… – В башню неслышно поднялся Черный Дед. – Ты в Эрмитаже у себя закис, насекомых не видишь. А я вижу. Уж поверь старику, это кто-то каторжников повыпускал.

Стрелки первого батальона посыпались из вагонов и сразу залегли, настолько плотная стрельба началась. Но опытное ухо уже различало прорехи в грохоте оружейного огня. В основном палили из пушек и максимум – из трех пулеметов. Пешие враги были преимущественно вооружены арбалетами или некачественным гладкоствольным оружием.

– Майор, выкатывай батарею! Накрывай их картечными, чтобы подняться не могли!

– Слушаюсь! Первый, второй расчеты, заряжай картечь!

Первый батальон, неся потери, развернулся цепью. Коваль видел в бинокль, что капитана упрекнуть не в чем, – он грамотно распределил людей и бесстрашно повел в бой.

– Похоже на то, каторжане, – продолжая беседу, согласился президент. – Но они бы сразу разбежались. На кой черт им за кого-то головы терять? Ты глянь, там за оврагом – батарея целая стоит. Вон, как мы назад покатили – видно стало… Они просто развернуться не успели, нас позже ждали. Если пристреляются – от нас колеса одни останутся. Слава богу, никудышные из них артиллеристы!

– Вот и смекай, – неторопливо раскуривая трубочку, гнул свою линию Озерник. – Это как пить дать народ из тюрьмы или с рудников, на тебя да на власть все до единого – злые. Значит, вырвались из острога только сегодня, потому тебе донести никто не успел. А может, и не поэтому. Ты же смекай, кто в тюрьму войти может без подозрений, без ярлыков от Трибунала, без приказов судейских?..

– Соборники, попы… – ахнул Коваль.

Повинуясь приказам Даляра, пушки бронепоезда перешли на беглый огонь осколочными. Две роты первого батальона пролезли под рельсами и поползли вверх по склону, навстречу вражеским окопам. Засевшие в окопах поняли свою ошибку слишком поздно. Они не могли стрелять, перевесившись через бруствер вниз. Зато с башен поезда по их огневым точкам прекрасно пристрелялись канониры. Уже третий временный дот поднялся на воздух. За разрывом от попадания снаряда слышались громкие хлопки – это в окопе рвались боеприпасы. Затем вздымался столб огня, вместе с ним фонтаном взлетали куски бревен, обломки лафетов, колеса и мертвые бандиты.

– Нечитайло, выгружай свою команду, надо тех пушкарей, что за лесочком, – добить! – приказал генерал.

– Слушаюсь! – В шестом вагоне отодвинули широкие двери, на цепях спустили трап. По нему зацокали копыта.

Кавалеристы выводили застоявшихся коней, казачий эскадрон на ходу разворачивался для атаки. Друг другу передавали факел, поджигали бутылки с «коктейлем Молотова» – единственным полезным изобретением, которое принес в русские войска предатель Сергей Дробиченко. Лошади пугались разрывов гранат, зато негромкие хлопки бутылок не мешали наступлению. Вот и сейчас сотник Нечитайло планировал закидать артиллеристов горючей смесью, а уж потом, приблизившись вплотную, взяться за шашки.

С противоположной стороны полотна развивала наступление пехота. Вроде бы все шло неплохо, не считая того, что бой разгорался не в далекой Турции, а в самом центре родной страны. Кроме того, седьмым или восьмым чувством Артур угадывал за близкой победой приближение новых неприятностей…

Чересчур легко удалось рассеять неорганизованные банды заключенных. Слишком легко и слишком быстро.

– За мно-ой! В ата-аку! – прогремел басом капитан, и первый, размахивая шашкой, ринулся на гребень холма.

– Отставить огонь! Есть отставить… – прокатилось по боевым постам.

Пушки замолчали. Стало слышно, как бригада ремонтников распиливает и сбрасывает с рельсов баррикаду. Черный Дед, стоя рядом с Ковалем в башне, продолжал свои подметные, ехидные речи:

– Попы… они всюду без масла пролезут. Больно много власти ты им отдал, президент. Сам же кричал на сходах, что вера – дело личное, что каждый свою веру пусть сам взрослым изберет. Кричал ведь такое? Ага, а теперь попам сколько власти дал…

– А пушки? – нашелся Коваль. – Ну, допустим, среди соборников измена, готов я в это поверить. Но у нас каждая единица вооружения – на учете, не научились мы пока пушки лить.

– Опять же смекай, – не унимался Касьян. – Кто мог, окромя тебя, найти схроны с оружием?

Капитан со своими ярыми вояками ворвался на гребень холма. С аэростата передали, что враг бежит, побросав оружие и припасы. Захватили первых пленных, которые сами попадали на колени, подняв кверху руки. Действительно, пленные оказались бежавшими из зоны арестантами. Человек сорок обритых гопников вели под конвоем к передвижному карцеру. Однако с правой стороны, из горящего леса, продолжался обстрел. Невидимое тяжелое орудие ударило еще дважды, и оба раза удачно. Первый снаряд угодил в распахнутую дверь вагона, где «квартировал» первый батальон. Трое дневальных погибли при взрыве оружейной комнаты. Тяжелая платформа устояла на рельсах, зато крышу и боковые стены вагона разнесло в щепки.

– Нечитайло, баран ты эдакий, в лес своих гони! – в сердцах вопил Даляр, со своего поста наблюдая за боем. – Эй, наводчик, дай ракету!..

Рассыпая искры, в небо взлетели две сигнальные ракеты. Сотник Нечитайло их, безусловно, видел, но не мог заставить своих казаков проникнуть под покров тлеющих деревьев. Казаки успешно забросали «коктейлем» три вражеские пушечки, порубали шашками расчеты, но в горящую траву кони идти отказывались.

Густая чаща поднималась в сотне шагов от железной дороги. Она не только скрывала тяжелую пушку, но и, судя по докладам воздушной разведки, там могли прятаться основные силы каторжан. Ковалю этот проклятый лес нравился с каждой секундой все меньше. В последнем донесении с воздуха наблюдатель доложил, что параллельно путям, в трех сотнях метров справа, тянется раздолбанный проселок. Тянется, петляет, неизвестно откуда, а затем – ныряет в лес. И по этому самому проселку, совсем недавно, втянулись под сень деревьев аж несколько десятков подвод и те самые то ли быки, то ли буйволы, которых Митя Карапуз с высоты принял за слонов. Хотя и буйволам тут взяться явно неоткуда…

– Ваше превосходительство… – В нижний люк штабного вагона забарабанили. Примчался посыльный от ротного пехотинцев: – Донесение от господина капитана. Слева от пути мятежники уничтожены. Пленных взято сорок три человека… А также обоз и…

Конец фразы потонул в грохоте.

Следующим выстрелом невидимые лесные канониры уничтожили на путях целое отделение. Это были рабочие, посланные со второго эшелона на ремонт путей. На насыпи образовалась громадная дымящаяся воронка. От грохота заложило уши. Даляр, напрягая связки, ругался с артиллеристами. Артуру подали трубку внутренней связи.