Виталий Сертаков - Кузнец из преисподней

Никто не успел заметить, откуда на угольном тендере объявился Дед Касьян. Никого не предупредив, Озерник с невиданной прытью пробежал по верхней открытой галерее над вагонами, перескочил на кучу угля и взмахнул посохом.

Фиолетовая молния сорвалась с конца посоха и ударила мохнатого титана прямо в страшный двухметровый рог. В следующую минуту машинисты и солдаты, открыв рты, наблюдали за фантастическим зрелищем. Маленький бородатый человечек, в длинном платье, приподнял над землей чудовище весом в десятки тонн. Озерник стоял, широко расставив ноги, все глубже зарываясь в уголь, обеими руками с трудом удерживая посох. Багровый глаз на набалдашнике посоха полыхал. С другого конца стекал фиолетовый огонь, обволакивал тушу единорога, постепенно… расплавляя его.

– Так его! Так им, гадам!

– Ты гляди, чего Озерник творит! Защити нас, господи, от таких заступников!

Колеса состава стучали, стальная махина упорно двигалась, а сбоку, рядом с первым вагоном, выжигая за собой дерн, кувырком летел единорог. Он походил на колоссальный эмбрион, спеленутый фиолетовым пламенем. В какой-то момент огненный кокон вспыхнул ярче и… осыпался пеплом. Два других единорога, унюхав смерть собрата, с визгом поотстали.

Гвардейцы, приставленные охранять колдуна, еле успели подхватить его. Черный Дед дышал с натугой и весь дрожал, когда его чуть ли не на руках принесли обратно в вагон.

– Ты герой, Дед Касьян, – восхищенно встретили его офицеры. – Ты прости уж нас, что не шибко тебя жалуем…

– Э, пусть ваш боженька прощает, – отмахнулся Озерник. Припал к ковшу с водой, с трудом перевел дух. – Да уж… силища великая, мне бы прилечь теперь…

– Откуда эта нечисть? На Вечных пожарищах отродясь таких не водилось, – процедил Митя Карапуз.

– У нас, на германских пожарищах, тоже нет, – почесал в затылке фон Богль. – Я вам скажу – таких больших нет и за песочной стеной, на французской территории…

– Будь они прокляты, они пошли против Мамы Хранительницы! – выругался Кристиан. – Брат Кузнец, им удалось! Поганое племя, будь они прокляты!

– Кому удалось? – Кашляя в дыму, Артур поспешил за Кристианом вниз. Фон Богль, не слишком заботясь о субординации, подталкивал президента в спину.

– Этому выродку, Прохору-младшему удалось. Они вывели новую породу!

– Ни хрена себе единороги, – только и промолвил книжник Лева Свирский, спешивший из своего купе навстречу. – Они же, по идее, такие беленькие, как козочки…

– Ага, козочки! Как бы не так!

– Ну, что? – Озерник скорчил Кристиану злую рожу. – Убедился теперь, кто воду мутит? Все твои родственнички!

– Я его уничтожу, – скрипнул зубами Хранитель. – Мама Анна не допустит, чтобы мальчишки хозяйничали в тайге…

– Господин генерал, на подходе наши дирижабли! – доложил один из наблюдателей.

– Слава святой Ксении, дождались, – перекрестился Даляр. – Сейчас мы им устроим взбучку!

– Держись! Ударит! – заорали сверху.

Следующий единорог разогнался и со всего маха всадил бивень в стену соседнего со штабным вагона. Больше всего Коваль боялся, что зверюга угодит в купе его жены, но – пронесло. Пассажиров спасли два случайных фактора. Увлекшись погоней, зверь не заметил бетонный столб, а столб оказался на удивление крепким. Вообще, старых столбов вдоль путей сохранилось не так много, но в здешних краях на них висели даже провода. Единорог налетел на столб боком, бетон раскрошился, но арматура выдержала, и великан на секунду застрял. Чудовищный бивень соскользнул с бронированной плиты, прикрывавшей окна, от его попадания по всей длине вагона возникла глубокая борозда.

Носорог принялся с рычанием мотать башкой, выпутываясь из ржавых проводов. Канониры в башнях ударили по нему прямой наводкой. Жуткая волосатая морда нависла над ними. Три пушки изрыгнули пламя, три снаряда легли в цель.

Единорог поднялся на дыбы, с остервенением замотал башкой. Черная кровь хлестала из его пасти. На коричневом морщинистом брюхе все увидели ремни подпруги и дыры от разрывных пуль. Раненый единорог не удержался на неровном откосе и завалился назад. Падая, он толкнул своего собрата, тот споткнулся, и не попал рогом в поезд.

– Пойду я опять… вроде полегчало… – Озерник нашарил посох, другой рукой зажимал окровавленный нос. – Пойду… помогу… не справятся солдатики…

– Я не могу помочь, – виновато развел руками Кристиан. – Брат Кузнец, сам знаешь, мне мать-земля нужна, пятки к земле прижать…

– Сидите оба тут, – в сердцах воскликнул президент. – Мне только не хватало, чтобы вас там пристрелили случайно. Дед Касьян, ты уже сделал все, что мог. Ради бога, не высовывайся больше!

Солдаты в башнях завопили от радости, когда ужасная тварь опрокинулась на спину. Пушки среднего калибра ударили еще дважды. Снаряды пробили бреши в коже великана. Он начал вставать, истошно трубя, но поскользнулся и снова упал. В этот миг наркотическая пелена, окружавшая мозг животного, рассеялась, и Артур с болью в душе воспринял страх. Страх, боль и полное непонимание.

Животное умирало. И не оставалось сомнений, что никакая это не нечисть, не продукт Вечных пожарищ, способный обитать лишь в ядовитой среде. Вокруг царило общее ликование, но Коваль его не разделял. Каждым нервом он впитывал страдания несчастного существа, посланного чьей-то злой волей на смерть. Единорога несомненно напоили каким-то дурманом…

– Н-да, такую корову ни одна деревня не прокормит, – задумчиво проговорил Озерник, промокая идущую из носа кровь. – Никак, нарочно для боя Прохор вырастил.

Измена. Измена среди Качалыциков, которым президент привык доверять больше, чем своим гвардейцам. Артур и сам уже не сомневался, что единорогов кто-то сумел доставить из уральских лесных деревень. И не только доставить, но подпоить, снабдить всадниками и натравить на бронепоезд. И как раз сейчас невидимые седоки пришпорили гигантов. Трубный рев ударил в барабанные перепонки.

– Давай, ребята! По ногам им садите, по копытам!

– Ага, испужались, сволочи?!

– Что за срань такая?! – разорялся на крыше Даляр. – Всем пулеметным башням – огонь! Остановить их!

Но Артур уже видел, что остановить гигантов не получится. Кто бы ни командовал сбежавшими заключенными, ему удалось обдурить всех командиров экспедиции. Под пули и под шашки были брошены несчастные, одурманенные каторжане. После легкой победы бдительность защитников эшелона притупилась, боевые расчеты покинули посты, и в этот момент в бой вступили главные силы…

Тем не менее пулеметы застрекотали. Заухали пушки со второго эшелона, застрявшего перед зияющей воронкой. Пули с визгом отскакивали от «волосяного покрова» единорогов, снаряды пока пролетели мимо. С левой высокой насыпи, поверх крыши поезда, поливали свинцом пулеметчики первого батальона, так и не успевшие добраться до своего вагона. К счастью, на пути гигантов очутилась длинная глубокая канава с водой. Два ближайших единорога ворвались в канаву на полном ходу и резко потеряли в скорости. Их огромный вес сыграл теперь злую шутку, ноги застряли в болотной жиже, запутались в траве. Зато двое других проявили удивительную сообразительность и резво припустили вдоль канавы. От каждого их шага сотрясалась земля. Они неслись, опустив вниз лохматые головы, выставив двухметровые рога параллельно земле…