Макс Фрай - Ключ из желтого металла

Я невольно улыбнулся – вопрос про рис действительно вертелся у меня на языке, но задать его я бы, пожалуй, не решился.

– Ну вот, вроде разобрались, – деловито сказал Лев. – Или нет? Спрашивайте, если я что-то упустил.

– Подвал, – сказал я. – Совершенно роскошный у вас подвал. Вы туда нарочно пьяных гостей складываете? Чтобы неповадно было?

– Совершенно верно. Нарочно. Там прохладно, а это способствует протрезвлению. Впрочем, вам достался, можно сказать, номер ВИП, прочие гости обычно спят в соседнем помещении, вповалку, на прекрасных жестких гороховых матрацах. Там потолок пониже, света поменьше и копии сокровищ Костницы [5]по стенам развешаны – в целом, обстановка весьма духоподъемная. В первый момент народ обычно шалеет. А хорошая порция адреналина с утра – это даже лучше, чем кофе. Но вас я, разумеется, решил избавить от такого пробуждения. Впервые пожалел, что в моем доме нет нормальной комнаты для гостей. До сих пор в ней не было нужды.

– Не страшно, – сказал я. – Спасибо, что уложили меня отдельно, очень не люблю спать в одном помещении с другими людьми, потом полдня ощущение, что меня пожевали и выплюнули. Хотя взглянуть на вашу ночлежку было бы любопытно. Впервые такое вижу – чтобы вытрезвитель располагался в том же доме, где проходит вечеринка. Очень удобно. Штрафы поутру с гостей берете?

Лев лучезарно улыбнулся.

– Подумываю об этом. Я, знаете, все жду, когда хоть кто-нибудь рассердится на меня за такое гостеприимство. Я бы сам в дом, где пьяных гостей в холодном подвале вповалку складывают, ходить не стал. Но всем кажется, ради знакомства со мной еще и не такое можно стерпеть. Я – важная персона.

Его признание прозвучало естественно, даже небрежно. Чувствовалось, что этот факт не вызывает у Льва ни гордости, ни, напротив, досады. Таким тоном обычно сообщают самые незначительные сведения о себе: «У меня красный рюкзак» или «Я заказал шницель». Высокий класс. Я оценил.

– В целом, следует признать, что моя попытка накормить всех голодных художников Праги одним махом оказалась не слишком удачной, – подытожил Лев.

– Ну так кормить надо в индивидуальном порядке, – сказал я. – А всех сразу только напоить и можно.

– Совершенно верно, – согласился он. – В индивидуальном порядке я, разумеется, тоже подкармливаю – некоторых. А вот мои знаменитые вечеринки – вполне бездарная затея. Всем весело – кроме меня. Все довольны – кроме меня. Все на рогах…

– Кроме вас? – подсказал я.

– Совершенно верно. Видите ли, я всю жизнь, сколько себя помню, очень много работал. И немало успел сделать. Чего я не успел – так это понять, что мне действительно нравится. Разбираюсь теперь на досуге, по ходу дела. Поэтому сперва стал центром небольшого человеческого космоса, всеобщим покровителем и благодетелем, а уже потом понял, что это довольно скучно. Я хочу сказать, люди по большей части скучны. И до смешного похожи друг на друга. Даже художники, артисты и прочая богемная публика, а ведь как я на них рассчитывал! Потому и решил создать вокруг себя соответствующую среду. Завел книжное издательство, небольшую галерейку, вложился в театральный фестиваль, профинансировал пару кинофильмов, еще кое-что по мелочам. Не выгоды ради, понятно, в таких делах по нулям выйти – и то неплохо. Среду я, конечно, создал, почиваю теперь на лаврах, вокруг так называемая интеллектуальная элита скачет, развлекайся – не хочу. Надоела мне эта публика – слов нет. Вы, я смотрю, не удивлены. Сами пришли к такому же выводу?

– Скажем так, – осторожно начал я. – Люди, которые нуждаются в покровителях и благодетелях, по большей части действительно довольно скучный народ. А у вас, как я понимаю…

– Ну да, да, – энергично подтвердил он. – Отбор изначально неправильно организован, совершенно верно, я уже и сам понял. Однако прекращать все это пока жалко. Пусть будет. Вот и развлекаюсь как могу. При желании мог бы написать руководство «Как получить удовольствие от общения с богемой». Забавное будет чтение, но бесполезное, мало кому по силам воспроизвести мои наработки в домашних условиях.

– Небось камеру слежения в подвале со скелетами установили? – Я не хотел его дразнить, но вопрос сам сорвался с языка, прикусить который мне удалось только задним числом.

– Разумеется, – сдержанно кивнул Лев. – И не только там. Развлечение, прямо скажем, бесхитростное. Но захватывающее, чего уж там. Слышали бы вы, как они грызутся за мое внимание – по пьяному-то делу, без тормозов. И смех и грех. Быть полезным человеком чрезвычайно познавательно. От души порекомендовал бы этот метод всякому, кто желает быстро и качественно разочароваться в ближних. Счастье, что я сам никогда не был особо очарован. Бог миловал.

– Всегда подозревал, что наилучшая позиция – быть совершенно бесполезным для окружающих. Сторонним наблюдателем. Неуловимым Джо, который на фиг никому не нужен, – сказал я.

– Действительно прекрасная позиция. Если такое положение дел – ваша реальность, а не абстрактная далекая цель, примите мое восхищение. Но мне это не подходит. Я, видите ли, очень люблю власть. Сам удивился, когда понял насколько. Но тут уж ничего не поделаешь, я таков, каков есть.

Несмотря на смиренный тон, он выглядел совершенно довольным собой. До меня наконец дошло, что Лев хочет мне понравиться. Это, по правде сказать, было чертовски приятно. Сам я никогда не предпринимаю специальных усилий, чтобы понравиться другим людям, но очень люблю, когда они сами стараются меня очаровать. Такая вот специфическая разновидность тщеславия, заменяющая мне стремление к власти и прочие полезные в быту симптомы гордыни.

Лев как будто прочитал мои мысли. Во всяком случае, он вдруг ослепительно улыбнулся и, понизив голос до доверительного полушепота, признался:

– Только сейчас понял, что стараюсь пустить вам пыль в глаза. Дескать, смотрите, сколь многого я добился и сколь неудовлетворительным полагаю сей блестящий результат. Похоже, я хочу с вами подружиться.

– Если так, у вас прекрасно получается, – сказал я. И был честен как никогда.

– Тем лучше, – деловито кивнул Лев. – Значит, я уложился в срок. Потому что до полудня осталось… – Он поглядел на часы. – Тридцать секунд. Двадцать пять. Двадцать. – Отправил в рот остатки риса, быстро, почти не разжевывая, проглотил, поставил пиалу на стол и удовлетворенно заключил: – Все. Полдень. Приступим к делу. Йозеф, принеси, пожалуйста, ключ.

Уже знакомый мне карлик появился из-за черной шторы, стремительно пересек комнату, вышел и почти сразу вернулся. В руках у него был аккуратный сверток. Йозеф положил его на стол и исчез. То есть, теоретически, я понимаю, что карлик просто отправился в свое укрытие, но отследить его путь к окну мне не удалось. Хотя я вроде бы вовсю на него – не таращился, конечно, но косился с усердием.