Ирина Баздырева - Увидеть Мензоберранзан и умереть

Орк склонил голову на грудь, словно устав спорить, может на самом деле уснув, как это бывает с глубокими стариками. Ника покосилась на Доргана. Лицо его было умиротворенным.

— Ты не знаешь, сколько эльфийки вынашивают ребенка? — наклонившись к Доргану, шепотом спросила она.

— Что? — также шепотом переспросил он и Ника повторила свой вопрос.

— Но ты же не эльфийка, сердце мое, — удивленно вскинул брови эльф.

— Здрасте! А кто же я тогда по твоему?

— Не эльфийка точно! — улыбался Дорган.

— А кто? — подозрительно спросила Ника. Кажется, эльф принялся, по своему обыкновению, подтрунивать над ней. — Человек?

— И уже не человек.

— Понятно! Теперь я гибрид-мутант, — дрогнувшим голосом проговорила, в конец расстроенная Ника, шмыгнув носом.

Дорган перебрался к ней и обнял за плечи с участием склонившись к ней.

— Зато самый любимый….

— Ага-а… что ж у меня так и останутся эти… эльфийские уши?

— Чем тебе не нравятся эльфийские уши? Тем более у тебя очень даже хорошенькие ушки, — шепотом утешал ее Дорган.

Завеса бус на физиономии орка заколыхалась задрожала. Он поднял голову. Ника и Дорган переглянулись. Похоже орк смеялся.

— Твоя человеческая сущность не победила эльфийскую природу, хотя и пыталась. Так же как природа эльфа дроу не смогла покорить твою душу. Тоже похоже происходит и с Фиселлой.

В шатер вошла Лиз.

— Теперь вам надлежит оставить Зуффа в покое. Завтра с утра мы покидаем эти места. А он потерял много сил. Зуффу необходимо отдохнуть.

Ника и Дорган поднялись и покинули палатку, последний раз взглянув на огромного белого орка, сидевшего неподвижно, опустив голову на грудь. Едва, они выбрались из нее, как Дорган утянул Нику за угол хижины.

— Ну-ка, иди сюда, — притянул он ее к себе. — Расскажи мне из-за чего ты осталась здесь и желательно поподробнее.

Но не утерпев, склонился к ней чтобы поцеловать. Ему еще в палатке страшно хотелось этого. Но когда Ника подняла на него сияющий взгляд, вдруг остановился, позабыв обо всем на свете. То что он увидел превосходило его самые смелые мечты. Какие слова могли сравниться с красноречивым взглядом, любимой. Зачем, вообще, было что-то говорить? Эльф боялся дышать, чтобы не спугнуть этот миг откровения. На него смотрела душа той, которую он любил и сейчас она доверялась ему полностью. Разве их брак состоялся в Мензоберранзане, в третий день после того как они только узнали друг друга? На самом деле они заключали его сейчас, здесь, возле трухлявой стены лесной хижины, после того, как она ради него отказалась от своей прошлой жизни и своего мира, связав свою судьбу с темным эльфом, а он отдал ей половину своего бессмертия. Они щедро одарили друг друга, кроме этого сотворив маленькую, уже набирающую силу, жизнь.

— Итак, ты мне расскажешь почему осталась здесь?

— Поцелуй меня, а? — попросила его Ника.

— Ну, уж нет… — тихо рассмеялся эльф. — Только после того, как услышу ответ на свой вопрос.

— Хоть ты и вредный, но самый замечательный, самый красивый, самый…

Но Дорган приподняв одну бровь, улыбаясь ждал.

— А мне вот интересно, много у тебя было женщин до меня?

— Ты отвлекаешься.

— Не, ну просто хотелось бы знать.

— Зачем?

— Я ревную…

— Ну, хорошо! Сколько бы их ни было, будем считать, что ты отомстила за всех. Теперь вернемся к главному: почему ты осталась?

— Из-за тебя, конечно…

— Уже, хорошо… — кивнул эльф, — но, полагаю, это не то, главное, что ты хотела мне сказать…

— Дорган, ты же все знаешь…

— Знаю, что? — приподнял бровь эльф.

— Ну… что все это время…

— Ты только глянь! Они одни и даже не лижутся! Чудеса да и только! — гаркнули рядом.

— Подожди… я отделаюсь от этого несносного дворфа, — пробормотал Дорган переплетая свои пальцы с пальцами Ники, и прижимаясь лбом к ее лбу, — и мы что-нибудь придумаем…

Ника улыбнулась.

— Ты появился как всегда не вовремя, Борг — повернулся к нему эльф.

— Что-то я не припомню, чтобы ты хоть раз говорил мне это, когда дело касалось того, чтобы «несносный дворф» пришел к тебе на подмогу в схватке, — передразнил его Борг. — Да я бы и не подошел к тебе и близко на целую милю, если бы кое-кто не жаждал поговорить с девочкой. Так, что не обольщайся, дело у меня вовсе не к тебе.

У ног Борга зашевелилась пожухлая, мокрая от снега трава, а в снежной проплешине образовалась борозда, быстро приближающаяся к Нике. Мыши? В тихой панике она отступала, встав на цыпочки и приподняв подол своей рясы. Дорган же, наоборот, выступил вперед, вытянул носок сапога навстречу приближающейся борозды и на него тут же вскочил Клопси, ловко вскарабкавшись по сапогу, проворно спрыгнул на подставленную Дорганом ладонь, а с нее перебрался на ладошку Ники.

— … моя госпожа! — произнес он, когда Ника поцеловала его в макушку и благоговейно обнял ручками ее нос, прижавшись к нему головенкой.

— Осторожно у меня сопливый нос… — всхлипнув, предупредила его Ника. — У меня теперь все время глаза на мокром месте… Я так рада видеть тебя, переговорник.

Клопси с обожание смотрел на нее.

— Ах, моя владычица, бедному Клопси было так плохо, но не от того, что по повелению Тиреллы, меня схватили и бросили в темный угол подземелья к крысам, а от того, что я не мог предупредить вас об опасности. Мне было больно не от того, что меня кусали крысы с которыми я сражался, а от того, что вы перестанете считать меня своим другом. И когда я уже потерял всякую надежду на спасение и на то, что когда-нибудь увижу вас, меня вдруг что-то заключило в огромный воздушный пузырь. Я взмыл над полом и оттуда смотрел, как крысиное племя с горящими глазами, оскалив зубы, пытается допрыгнуть до меня. — рассказывая, кроха, чтобы смотреть на Нику, перебрался на плечо Доргана, который был по видимому не против. Мало того, стоя на нем, Клопси, удерживаясь, схватился за золотую серьгу и эльф опять же не возражал, и только улыбался, когда кроха увлекшись рассказом, невзначай дергал за нее.

— Через какое-то время в мою темницу пришла чета дроу: женщина-воин и ее мужчина. Они вынесли меня из заточения. Мужчина назвался мастером Бюшансом и что это амулет его сына я припрятал, чтобы потом передать его ему. Женщина оказалась матерью несчастного мальчика, убитого безжалостной Фиселлой. Это ей удалось узнать где меня держали. От них я узнал, что вы, моя владычица, сумели сбежать из Мензоберранзана с помощью лорда Доргана. Потом мастер Бюшанс рассказал, как его женщина разыскала Громфа и приставив к его горлу нож, потребовала, чтобы он отыскал меня. В те дни весь Мензоберранзан волновался и никому не было ни до кого дела. Громфу без труда удалось отыскать меня и заключить в воздушный пузырь, который и спас меня от крыс. Потом мастер Бюшанс, пользуясь неразберихой в городе, провел меня мимо фортов, выведя в Дикое Подземье. Все это время нас сопровождала его женщина. Он передал меня вождю гоблинов племени Таахари, а тот кратчайшим путем доставил меня в Блингстоун к почтеннейшему Хиллори. Я долго жил у этого почтеннейшего дворфа, набираясь сил. Маг рассказал мне, как вы, моя владычица, спасли Блингстоун и как вы попросили его позаботиться обо мне, бедном. Мастер Хиллор был очень добр ко мне. Он даже начал искать в своих свитках в перечне описаний народов и рас, населяющих Поверхностные земли, к какому народу принадлежит несчастный Клопси. Но я все время приставал к нему с вопросом: где вы, и что с моей владычицей. Похоже бедный Клопси очень надоел почтенному магу. Но однажды Хиллор объявил, что пробудилась древняя магия, ибо пробудился древний дракон, и что якобы в этом повинны вы, моя владычица. Я очень, очень испугался, но почтенный Хиллор поспешил меня успокоить, напомнив, что с вами ведь лорд Дорган. А как-то раз, от Гермини, одного из друзей лорда Доргана, почтенному Хиллори пришла весть о том, что вы, моя владычица, расстались с ним. Ах, это было так неосторожно с вашей стороны. С той минуты бедный Клопси потерял покой.