Степан Вартанов - Кристалл

Сорок пять минут. Я закрутил обманный удар, который был пропущен моим соперником, хоть я и двигался как в замедленной киносъемке. Затем Роджер упал. Я подошел к своему ученику и проверил пульс. Будет жить. Затем я стащил с него куртку и штаны, и — все еще без сознания — провожаемый взглядами «болельщиков», потащил купаться в озере. На этот раз никаких взглядов я не чувствовал, зато мальчишка сразу пришел в сознание.

— Ты понимаешь, что ты наделал, — Джейн не сердилась, она скорее дурачилась. — Ты отдаешь себе отчет, что половина тех, кто смотрел на вашу так называемую «тренировку» уже подошла ко мне и спросила, обязательно ли так над собой издеваться, чтобы научиться владеть мечом? Ты напугал их!

— И ты тоже хорош! — напустилась она на лежащего у костра Роджера, заметив, что страдальческое выражение на лице у мальчишки сменилось ехидной улыбкой.

— Род, бери бокен, пошли работать.

Интересно было наблюдать, как выражение ужаса на его лице сменяется выражением упрямой решимости, а затем — детской обиды, когда он осознал, что это была всего лишь шутка.

— Ты хорошо поработал, малыш. — Я потянулся, и подумал, что и я тоже давно не получал такого удовольствия. — В следующий раз сосредоточься на том, чтобы не терять сознание.

— Как?

— Просто реши, что этого не случится. И дыхательные упражнения, я покажу.

— Ага…

— Как у вас с Тиал? — спросил я у Джейн.

— Она, оказывается, знает народную медицину… — Джейн поморщилась, она любила точные формулировки. — Не народную, а скорее магическую. Лечит царапины, собирает травы и тому подобное.

— Ладно. Пусть. Попробуй у нее поучиться. Если мы останемся в этом мире, то нам потребуется все, включая магию и бабушкины сказки.

— Она показала мне несколько трюков, — сказал Роджер. Говорил он с трудом, как всегда бывает, когда перегрузишь мышцы шеи. — Ничего не получилось. Она говорит, способности к магии у людей почти отсутствуют.

— Я бы все равно взял несколько уроков, — заметил я, в упор глядя на Джейн. В ответ, точнее, вместо ответа, в меня полетел сапог.

Кирка я нашел на окраине лагеря, он методично, раз за разом, обходил посты, делая часовым замечания, и пытаясь их хоть чему-то научить. Похоже, у него уже начали опускаться руки.

— Ты собирался научить меня вашему языку, — сказал я, подходя. Гном кивнул и направился вглубь лагеря. — Мне нужен свет, — пояснил он. Я собираюсь показать тебе алфавит и все четырнадцать вариаций.

Бедная моя голова.

К тому времени, как гном решил, что на сегодня хватит, я знал сотни две крючков и закорючек, составлявших алфавит, и еще примерно столько же базовых слов — по одному-два на букву. А — арбуз, Б — барабан… Что-то в этом роде, только гномы подошли к этому делу практичнее. Зная алфавит, ты уже знал достаточно, чтобы начать говорить.

— Зачем вам столько букв, Кирк? — спросил я. — В моем языке их двадцать шесть, и мне вполне хватает.

— Если под «твоим» ты подразумеваешь общий, — последовал ответ, — то в нем букв не двадцать шесть, а больше, просто вместо одной буквы используется комбинация из двух-трех. К тому же некоторые из ваших букв звучат по-разному, в зависимости от их места в слове, и от того, какие буквы их окружают. У нас буква всегда читается одинаково.

— Это называется фонетическое письмо, — сказал я. — Но мы оба знаем, что ты ушел от ответа. Зачем нужны четырнадцать вариаций, Кирк? Ведь буква «А» звучит одинаково в любой из них.

— Это традиция, — гном сердито дернул себя за бороду. — Просто… если ты пишешь на бумаге, лучше использовать криадат, а если высекаешь на скале — тавиф. Посылая же любовное послание…

Он не договорил. В голове у меня словно гулко ударил колокол — тревога! Я вскочил на ноги, выхватив меч, через мгновение Кирк уже стоял рядом сжимая в руках трофейный гоблинский топор. Он был удивлен, но пока молчал.

Тревога, ну тревога же! Как они все не видят? Не слышат? Впрочем, нет — у дальнего костра также как и я, стоял с мечом наизготовку Роджер, а рядом с ним, со шпагой в руках, но не в стойке — Джейн. Похоже, она, как и Кирк ничего не чувствовала, а лишь следовала примеру мальчишки. Я почти бегом направился к ним.

Лесные звуки? Да, они стихли. Но это не подкравшийся враг, иначе звуки изменились бы, но не исчезли совсем. Да что же это такое?!

— Что? — встретил меня вопросом Роджер. Я не ответил. Вокруг на траве спали люди. Глубокий вечер, почти ночь. Затем я увидел, и в тот же миг пальцы Джейн сжались у меня на рукаве.

Туман над озером заклубился и свился в трехметровую змеиную голову. Голова эта смотрела на меня… Нет, сквозь меня. Она звала. Во всем лагере не спали лишь мы, да может быть еще пара часовых.

Затем я увидел, как один из спящих встал и пошел к воде. Джейн шагнула вперед, и я увидел, что она тоже спит. Стоя. Я влепил ей пощечину.

— Том? — она открыла глаза, и уставилась на то, что висело над озером. — Она… она зовет…

— Топай отсюда в вон том направлении. Там и ночуй.

— Почему в том?

— Потому, что это в противоположной от озера стороне. Род?

— Я!

— Бери бокен, делай как я.

Я поднял свой «тренировочный меч», и с размаху врезал Кирку, который уже успел заснуть, и направиться к озеру, пониже спины. Тот вскрикнул и проснулся.

— Туда! — я махнул рукой, задавая направление. — Род, не теряй времени!

Позже Роджер признался мне, что это приключение даже доставило ему удовольствие. Он был зол на этих людей, за малый темп передвижения, за нытье и жалобы, за то, что они не желали нести патрулирование границ. И вот пожалуйста! Прекрасный способ выместить досаду — при помощи меча.

С другой стороны, я уже измотал его сегодня вечером, а нанести сотню ударов мечом — это не так просто. Я старался вовсю, но мы все-таки не успевали. Люди проходили мимо нас, и шли в озеро. Примерно каждый десятый. Затем все кончилось. Мы остались на берегу вдвоем.

Осторожно, не выпуская из виду змеиную голову над водой, мы попятились назад.

— Том и Роджер! — шелестящий шепот родился у меня в голове, и пошел гулять по черепной коробке, рождая гулкое эхо.

— Быстрее! — сказал я мальчишке, но было поздно — наши тела пошли к озеру сами, не подчиняясь разуму, странной дергающейся походкой.

— Из-за вас я осталась без обеда…

Я остановился. Род — нет. С трудом переставляя ноги, я побрел рядом с ним.

— Род, стой!

На лице мальчишки появилось отчаяние. Он не мог этого сделать.

— Слушай! — сказал я. — Ты это можешь. По той самой методике — посмотреть на себя со стороны. Решить, что идешь до конца. В каратэ есть принцип — победить или умереть. Мой учитель говорил иначе — он говорил «умереть дважды». Ты должен желать не победы, а смерти. Ну!

Он остановился, затем не удержался на ногах и упал на колени. Все-таки, ему сегодня досталось больше, чем я планировал.