Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гауграф

По телу пробежала незнакомая дрожь. Не холодная, не радостная, а нечто иное… Земля словно бы стала прозрачнее, как сквозь матовое стекло проступили свисающие корни растений, темные пятна и более светлые, то ли булыжники, то ли, напротив, песок, а вон и то, из-за чего так вот зрение перешло в другой диапазон: блестящая желтая искорка…

Дрожащими пальцами я вытащил меч, прислушался, везде тихо, начал осторожно ковырять землю и отбрасывать комья руками. Корни такие, как увидел, темное пятно – булыжник, но вижу размеры и края, продолжал рыть, пока кончик меча не достиг блестки.

Когда запустил ладонь в рыхлую землю, кончики пальцев нащупали холодный металл. Я подцепил пальцем и, стерев влажные комочки, всмотрелся в небольшую монету из золота. Странный портрет, четкая печать, даже по ободку зубчики, а такая чеканка просто невероятна для древних времен, требуется сложнейшее оборудование…

Вздохнув, я сунул монету в карман, позже разберусь, если вспомню. Сейчас дело о выживании, до нумизматики дойдем не скоро. Понятно только, что в пыточном подвале или еще как-то пробудилась способность видеть скрытое золото. Надеюсь, смогу увидеть его не только в земле.

Двое сидели за кустом, один дремал, второй смотрел в сторону замка. Я подкрался на цыпочках за спину, одного ударил мечом в шею, другого кулаком в лоб. Он захрипел, открыл и тут же закрыл глаза.

Я встряхнул его за грудь.

– Не прикидывайся. Если не слышишь, ладно, зарежу…

Он приоткрыл один глаз, сразу зыркнул в сторону напарника, но тот распластался в луже темной крови. Острие моего меча поблескивает в лунном свете, я покачал головой, когда страж попытался привстать, холодная сталь уперлась ему в горло.

– Тихо. Я знаю, что у вас еще две группы.

Он прохрипел:

– Ты… ты… не рыцарь…

– Еще какой, – заверил я. – Элитный.

– Рыцари не бьют в спину…

– А я рыцарь только с рыцарями, – пояснил я и ударил его ногой в лицо. – Сколько вас?

Он зажал ладонями разбитое лицо, кровь брызгала из переломанного носа между пальцами.

– Я рыцарь сэр Орнер виконт Клаукерда…

Я ударил его так, что он подлетел в воздух и шмякнулся, как распластанная лягушка.

– Ты мразь, – прошипел я, – а не рыцарь. Позоришь высокое звание… потому умрешь быстро и непочетно. Сколько вас?

Он прошептал, заливая землю кровью из переломанного лица:

– Не… знаю…

Я ударил снова.

– Должен знать.

– Но я…

Острое лезвие глубоко вошло в его горло, позвонки влажно хрустнули. Он захрипел, дернул пару раз ногами и затих. Я сорвал с его груди амулеты, потом разберусь, какой для чего. Пинком перевернул на спину его напарника, тот так и застыл с вытаращенными в удивлении глазами, как же так, это же они должны всех бить и нагибать, почему все не так, как обещано…

На двоих у них шесть камешков и хитро вырезанных из металла штучек. От всего на свете не предохранишься, я сложил все в поясную сумку и пошел крадучись вдоль замка. Сверху не заметят, понятно, а эти гады могут и встретить залпом из трех арбалетов…

Я мощно бил крыльями о воздух и несся, как гигантская стрела. После того, как Бабетта попрощалась и, глядя на меня с хитренькой усмешкой, исчезла, мне больше здесь заботиться не о ком. Она наверняка проскользнула за пределы замка, где ее ждут кони, хотя не исключаю и более экзотичные способы передвижения, о которых умалчивает.

Когда подпрыгнул и ударил по воздуху крыльями, сам потрясенно понял, что на этот раз сумел остаться незримником даже в личине ящера, чего раньше не удавалось. На стене что-то учуяли, когда я пронесся над их головами, у рыцаря на башне затрепетали перья на шлеме, однако никто не кричал, что видит крылатое чудовище, только посмотрели по сторонам, хлопая глазами.

Сперва несколько раз сбивался с ритма, проваливался, потом понял, что это происходит только в момент, когда пытаюсь увидеть крылья или лапы и определить их размеры, так что теперь просто лечу, не снижая скорости, и прикидываю, насколько проще будет с возвращениями. Да и со стартом, конечно.

Охнул, запоздало обнаружив, что не чувствую перевязи с мечом. В то же время не помню, чтобы меч остался на земле. Похоже, я теперь на уровне, что повыше. Логирд говорил, что они есть, есть, однако не все, что доступно было темному богу, будет доступно человеку…

Жаль только, что за способность к такому апгрейду пришлось заплатить недельными пытками в подземном каземате.

Крылья били по воздуху со злой энергией. Как ни измучили, но молодость берет свое, как сказал сэр Гримоальд. Хватило сытного обеда и не менее сытного ужина, плюс бесчисленное количество кофе, и снова злая энергия переливается в моем теле. Земля проплывает внизу медленно, но это потому, что стараюсь подняться повыше. Хоть и в личине исчезника, но почти в любом крупном отряде есть один-два с амулетами, от которых не укроется никакой незримник. А одинокие искатели приключений так вообще обвешаны амулетами, талисманами, а вдобавок еще и выучили с десяток заклинаний.

Вокруг замка было всего шесть человек, по двое в группе. Я оставил трупы, забрав амулеты, раздам своим лазутчикам. И хотя вроде бы нет особой нужды убивать всех, но надо было показать как королю, так и Арнульфу, что со мной шутки плохи. Если один раз попался по глупости и беспечности, потеряв осторожность, слишком все легко удавалось, то теперь пройду, как бич Божий, по всему, что встанет на пути или проявит враждебность.

Земля отдалилась, лес стал выглядеть как мшистое болото, покрытое зелеными кочками. Кругозор расширился, горизонт испуганно убежал во все стороны. Даже суслики и луговые собачки встают на задние лапки и вытягивают шеи, чтобы увидеть побольше и подальше, а муравьи залезают на вершинки растений, так что у меня обзор, которому любой орел позавидует.

Далеко впереди показалось темное быстро приближающееся пятно, разбилось на огромную стаю крупных птиц. Летят не клином, как положено, а, дураки набитые, беспорядочной стаей, как вороны. Я врезался в суматошное хлопанье крыльев, крики, кряканье и карканье, как летящая скала. Посыпались легкие удары в грудь, по крыльям, а я раскрыл пасть и ухватил одну на лету. Солоноватая кровь показалась сладкой, я проглотил добычу целиком, запоздало подумав, что там же с перьями и костями…

Да ладно, как-то же другие жрут, у птиц желудки другие, а я сейчас вроде птица, хоть и птеродактиль, они тоже птицы, хоть и ящерицы, и вообще птицы, рыбы и ящерицы – почти одно целое, во всяком случае – с чешуей.

Пару раз выгибал шею, очень неудобно и даже больно, старался взглянуть наверх, но ни багеров, ни гроссбагеров, хотя, как говорил Логирд, очень высоко двигаются корабли. Как высоко, не знаю. Не знаю, смогу ли добраться до них на своих двоих. В смысле, крыльях.